Реванш

Первый, кого он встретил, был Гильермо. Он был в смятении от сделанного открытия и не замедлил сообщить брату о разговорчивости Рея и молчаливости отца.

Алехандро тут же вспомнил, как недоброжелательно встретила его Энсинада, когда они шли вместе с Исамар; люди хмуро глядели на него исподлобья, а хорошенькая Эуфрасия сказала:

– Исамар! Мы любили тебя, когда у тебя была другая компания…

Неужели правда? Неужели Мальдонадо запятнали себя постыдным делом? Неужели Хулио Сесар Аройо прав?

Алехандро поспешил за объяснениями к отцу. Дон Фернандо поглядел на него печально и мудро:

– Сынок, ты что же, не знаешь Рея? На него никогда удержу не было!

Алехандро кинулся искать Рея. Долго искать ему не пришлось. Рей сидел внизу, в гостиной, и Алехандро, подойдя к нему почти вплотную, тихо сказал:

– Ты мне расскажешь всю правду, брат! Кто в ответе за бойню в Энсинаде? Ты там был? Был?

Рей смотрел на него со всегдашней нагловатой ухмылкой, и Алехандро, не выдержав, ударил по этой бесстыжей негодяйской роже. Рей не замедлил с ответным ударом, и братья, выскочив за дверь, сцепились и покатились по газону перед домом. Они дрались ожесточенно, беспощадно. Испуганные женские голоса пытались образумить их, но бесполезно.

Алехандро при каждом ударе твердил:

– Ты скажешь мне правду, скажешь!

Рей дрался молча. По лицам у них текла кровь. Они скатились в канаву с водой и продолжали драться, окуная друг друга в грязную жижу, падая и поднимаясь. Перепуганные женщины стали звать на помощь дона Фернандо, но дон Фернандо с отсутствующим видом твердил про себя:

– Марта – дочь Торреальбы! Дочь Торреальбы! И помолвлена с Алехандро! Она должна исчезнуть с лица земли, эта Марта!

А Марта, которая пришла поговорить с Алехандро после Энсинады, звала его:

– Да разнимите же их, дон Фернандо! Разнимите!

Исамар сидела у себя в офисе, у нее теперь было собственное дело, собственный кабинет. Она обеспечила работой всех своих друзей, взяла в секретарши Исабель и Ортенсию, сестер Альберто Эрнандеса, взяла Ансельмо, проработавшего несколько лет в полицейской охране, отвечать за службу безопасности, сделала Виолету своей первой помощницей.

Виолета и рассказала Исамар о том, чем так был удручен Гильермо.

– Знаешь, Виолета, я не могу поверить, что дон Фернандо как-то причастен… он всегда хотел нам помочь и только от доброго сердца… Я, пожалуй, съезжу к нему и все узнаю от него самого…

Исамар приехала в дом Мальдонадо. Каким холодом обдала ее Эстефания – она не простила ей Хулио Сесара. Как язвительно встретила Каролина, не простив ей Алехандро, зато дон Фернандо широко улыбнулся и пригласил к себе в кабинет, услышав, что она хочет с ним поговорить.

– Мы с Алехандро решили пожениться… — начала Исамар.

– Лучшего подарка ты не могла мне сделать, дочка, — просиял Фернандо. С души у него свалился камень, руки были развязаны. – А что же Марта? – не смог удержаться он от вопроса.

– Алехандро расторгнет помолвку с ней.

– Никогда не видел Марту женой Алехандро. Отцовская интуиция, понимаешь? А вот тебя вижу, и вижу тебя своей дочкой, которой у меня никогда не было!

Исамар застенчиво улыбнулась и продолжала:

– А раз так, я хотела бы поговорить с вами начистоту. Гильермо сказал, что вы имеете отношение к контрабанде.

– А ты поверила?

– Нет, не поверила, хотя рыбаки в Энсинаде давно поговаривают…

– Мало ли о чем толкуют люди? Люди и о твоем богатстве говорят разное, и что из этого? Главное, Исамар, что ты говоришь со мной как с близким человеком, как с отцом, и я хочу заменить тебе отца.

– Я и об отце хотела поговорить с вами, дон Фернандо… Тут ее прервал телефонный звонок. Дону Фернандо звонил Сабас и сообщал, что поручение выполнил. Только дон Фернандо повесил трубку, в кабинет заглянул полковник Бругера, ему нужно было срочно переговорить с доном Фернандо.

Исамар не стала продолжать разговор, простилась и ушла. На сердце у нее было легко и радостно, она никогда не верила людскому злословию…

– В Энсинаде разграбили груз контрабанды, занимался ею ваш сын Рейнальдо, – с этого сообщения начал разговор полковник.

– Откуда это известно? – немедленно отреагировал Фернандо.

– Я занимаюсь расследованием этого дела, – продолжал полковник. – И хотел бы поговорить с вашим сыном. Где он? Я расспросил бы его и о прошлом, там для меня много неясного.

– Всегда к вашим услугам, полковник. О вашем желании я немедленно сообщу Рею.

Они любезно простились, и полковник ушел.

– Рей должен немедленно покинуть страну, – решил дон Фернандо и послал за билетами на самолет. – С Мерсе в Майами ему будет совсем неплохо!

После ожесточенной драки братьев Марта не то чтобы простила Алехандро, но как-то стала мягче к нему. И когда они пришли в ресторан поужинать, она была с ним необыкновенно нежна. Зато Алехандро замкнут, почти суров, он готовился к тяжелому разговору. Ему совсем не хотелось причинять боль Марте, но чистые раны заживают намного быстрее, чем сочащиеся гноем лжи, утаек и фальши.

– Я тебе бесконечно благодарен, Марта, – начал он, – за помощь в трудную для меня минуту – минуту, когда я думал, что меня оставила Исамар…

– Не говори о ней, не надо! – попросила Марта, придвигаясь к Алехандро поближе. – При чем тут она?

– Тогда я думал, что никогда больше ее не увижу, и ты со временем стала для меня самым близким человеком. Но, Марта, ты же сама знаешь, я никогда не переставал любить ее. И теперь, когда она здесь и все выяснилось, мы можем с тобой оставаться только друзьями.

– Как все просто у тебя получается, Алехандро! – Марта вскочила, не в силах совладать с нахлынувшей обидой. Но тут же снова села и разрыдалась: – Нет, второй раз я этого не перенесу!

– Марта, но мы же с тобой и начали с дружбы, и всегда останемся друзьями, – попытался утешить ее Алехандро.

– Нет, Алехандро! Ты опять оскорбил меня! Унизил! И как я буду жить, тебя больше не касается! – выкрикивала Марта, судорожно ища сумочку, подхватила ее и побежала к выходу.

Алехандро не пошел следом. Зачем сеять ненужные иллюзии? Ему было смертельно грустно. Почему Марта с такой готовностью разрушает то, что строила сама целый год? Почему ни во что не ставит доверие и приязнь, которые затеплились между ними? Но ничего не поделаешь, хотя жаль, очень жаль, что она унесла с собой только боль. Только обиду…