Реверанс со скальпелем в руке

Глава 3

Молчаливый, почти всегда поглядывающий исподлобья мужчина оказался не просто слугой, а кем-то вроде управляющего. Я потом уже заметила, что постоянных обязанностей по дому у него не было. Если что и делал, то только по моей просьбе и одевался тоже… не просто рубашка, а и жилет, и добротный на вид шерстяной кафтан, и туфли с красивыми пряжками. И женщины слушались его беспрекословно.

А по ходу выяснилось, что он был еще и моим тюремщиком – Маритт, а потом и я жили в настоящей ссылке. Наверное, сбежать можно было, но только куда? Без денег, не зная обстановки… да и слабенькой я вначале была, как котенок.

Когда посчитала, что уже поднабрала словарный запас, сгребла всю свою храбрость до кучи и решилась задать простой вопрос:

– Почему в холода не топили дом?

– Хозяин умер, мадам… - слегка поклонился управляющий.

– И что теперь? – не поняла я.

– Ваш муж умер, не оставив распоряжений.

– Неожиданно… - пробормотала я, вот так случайно обнаружив, что совсем молодая еще Маритт оказалась вдовой.

– Да… совсем неожиданно, - согласился управляющий, пряча взгляд: - А мсье Астор с семейством живет за морем - в Акадии. Я послал ему весточку о смерти брата, но зимние шторма… Когда он прибудет – неизвестно.

– А без него хворост не собрать? – «удивилась» я, - только он один умеет это делать?

Странно покосившись на меня, мужчина недовольно промямлил: - Нужны распоряжения… разрешение…

– На растопку каминов в собственном доме? Вы в своем уме, Жером? – доброжелательно уточнила я, - ждать нового хозяина месяцами, гробя и так слабое здоровье своей… может и пока, но все еще хозяйки?

Он молчал и смотрел непонятно. Упрямо? Или с вопросом?

– Послушайте… - еще мягче продолжила я, - мой деверь может вообще никогда не прибыть – шторма… пираты. А я ведь почти умерла, Жером… но Господь милостив и дал мне еще один шанс. А вы хотите поспорить с ним, подрывая мое здоровье? Давайте так – вы составите нужное распоряжение, а я подпишу его. В случае чего, вся вина будет на мне.

– Только на дрова? – угрюмо буркнул управляющий.

– На всё!

– Только на нужды этого дома?

– А что – мерзнет кто-то еще? – поразилась я.

Он пожал плечами, неловко развернулся и вышел. А через какое-то время принес чернильницу с пером и бумагу на подпись с разрешением на свободный сбор валежника в лесу и ловлю рыбы в одном из ближайших прудов для жителей Со и фермы Мец. Также была расписана квота на мелкую дичь и скорее всего – в чью-то пользу. Но что-то перепадет и мне, раз уж я в курсе дела – соображала я. А то речная рыба уже надоела. И даже хорошо, что Жером нашел свою выгоду – она примирит его с моим распоряжением и он не будет его саботировать.

Постаравшись не наставить клякс, я осторожно поставила свою подпись впритык к тексту (мало ли?) – «Маритт дю Белли».

– Добавьте - урожденная де Лантаньяк, мадам, - напомнил мне управляющий и, чуть помедлив, добавил: - Тогда я подготовлю отдельное распоряжение и на денежные траты? Работа прачек, убиральщицы, швеи… пряности, вино?

– Хорошо, но в этом не переусердствуйте, Жером. Мсье Астор может и не утонуть вместе с кораблем.

С тех пор быт стал потихоньку налаживаться. За неделю прачки перестирали все, во что я ткнула пальцем, а убиральщица из Со выдраила дом. И я тоже что-то убирала, переносила, переставляла по своему вкусу - нужно было двигаться. Но в основном стояла у всех над душой и раздавала указания. Когда дом засветился чисто отмытыми стенами, полом и стеклами, окна выставили на весь жаркий летний день - чтобы вытянуло сырость. А потом внутри запахло высохшими на свежем ветерке и солнышке занавесками и чистым постельным бельем, а еще - только что скошенной травой, рассыпаной по кухонному полу – так можно было подметать только один раз, в конце дня. Подсохшую траву просто бросали в угасающий очаг и сыроватый дымок быстро утягивало в каминную трубу.

Когда с уборкой закончили, я попросила убиральщицу подождать и пошла советоваться со старшей и более опытной Алэйн – как лично я могу отблагодарить эту работящую и послушную женщину?

– Жером заплатил ей, а что еще? – удивилась она, - ну… подарите ей свою косынку.

– Ту, которая…? – осторожно уточнила я.

– Ну да – шмальтовая… в старом сундуке.

В углу моей комнаты и правда стояло два сундука. В одном из них - с обносками, и обнаружилась совсем целая и только слегка застиранная косынка шмальтового (смальтового, голубого) цвета. Остальное тряпьё я потом тоже пустила в ход или рассчиталась им со швеёй.

В новом сундуке тоже кое-что было. Захлопнув его, я уселась сверху и задумалась… о том, что может Жером не совсем и крохобор и экономит разумно - дю Белли нищие. Или покойный муж совсем не любил Маритт.

Астор дю Белли явился только через год и не из-за весточки Жерома – она не дошла. Он узнал о смерти брата, когда в Новую Францию прибыл очередной корабль, на котором оказался кто-то из его знакомых.

Этот год я запомнила отдельными, более-менее яркими урывками. В основном, время ползло ровно и скучно, даже книжки здесь оказались нечитабельными. Но это тоскливое затишье дало возможность успокоиться и привыкнуть. Да и совсем без дела я не сидела – помогала женщинам по дому и на грядках, подтянула личную гигиену до уровня своих привычек. Соорудила специальный гигиенический пояс, подмышники для защиты платьев от пота… Постепенно привыкла к длинному подолу и отсутствию панталон, к не совсем удобной обуви...

Состояние медицины в это время я четко себе представляла, и за что всерьез боялась, так это за свои зубы. Но зубной щеткой Маритт из свиной щетины пользоваться не рискнула, поэтому чистила их тряпочкой с зубным порошком. Понятно - выяснив вначале его состав. Оказалось, ничего страшного - белая глина, соль, березовый уголь, сода и сухая мята.

И с купанием не было проблем – летом мы втроем уходили на тихий речной затон, а когда опять похолодало, каждый раз, когда готовилась еда, рядом в котелке грелась и вода тоже.

Очень скоро я хорошо уже знала обеих служанок – Берзе была шустрой, упрямой, хорошо готовила и пела. Высокая и грубоватая на вид Алэйн оказалась доброй и по-старчески слезливой и запросто могла всплакнуть по любому поводу – и хорошему, и плохому. Так и выяснилось, что настоящая Маритт утонула… Когда я подошла к речке первый раз, старушка схватила меня за руку, затряслась и захныкала:

– Ох, мадам… вы же не станете снова? И что на вас нашло? Из окошка да в холодную воду! Если б не Жером…

– Не помыться прыгала – точно… - растерялась я, а потом погладила её по руке, - не бойся, больше нет причин делать глупости, так же?

– Нету, мадам… теперь вы сама по себе, да надолго ли? Что еще тот – второй, надумает? – и прикрыла рот рукой, - ой, что я старая? Еще накличу.

И дальше только мотала головой. Раскрутить ее на дополнительную информацию получилось чуть позже. Я понимала, что делать это нужно грамотно, служанки может и были простоваты, но дурами точно не были. И я подбирала слова, строила фразы, хитрила… чувствуя себя какой-то Матой Хари или Штирлицем в шестом управлении РСХА.

Когда, уже искупавшись, мы сушили на себе рубашки, подставляясь солнышку, я все думала... На тот момент знала уже, что окна тут не открываются, а выставляются полностью. И уже понимала причину опасливых взглядов в ответ на мои просьбы открыть окно. Но как случилось, что Маритт сиганула в него? Тяжелую остеклённую раму одной женщине не выставить даже в состоянии аффекта.

– Я не выпала бы из окна, если бы его тогда не выставили, - с сожалением протянула я, поглядывая на Алэйн.

– Да… хозяину всегда было жарко, - покивала она. И всё… дальше думайте сами.