Ревик

Он сказал офицеру, сидевшему впереди, что Кали была репортёром и путешествовала с армией. Когда мужчина посмотрел на неё в зеркало заднего вида и заинтересованно приподнял брови, Ревик прямым текстом заявил, что она его девушка.

Это заставило Кали фыркнуть, но тихонько.

Он сомневался, что кто-то помимо него услышал этот звук.

Она подыграла его легенде, и это главное, даже большую часть поездки держала его за руку на заднем сиденье. Но по её свету он понимал, что эта ситуация по какой-то причине забавляла её.

Он гадал, не вызвало ли её веселье преимущественно тем, что он смутился, сказав это.

В любом случае, ни офицер, ни водитель больше не задавали вопросов.

Ревик продолжал закрывать их света щитами, пока они прыгали по кочкам неровной земляной дороги, тянувшейся на север. Он делал это аккуратно, не позволяя щиту послать вспышку в Барьер и всё ещё изо всех сил стараясь замаскировать свой свет проекцией света Териана.

Краешком своего aleimi Ревик почувствовал, что женщина, Кали, делает то же самое.

Она даже позаимствовала его Барьерный отпечаток Терри, помогая своим светом укрепить его щит и спрятаться за этой иллюзией.

Он знал, что лишь недолго сможет маскировать себя светом Терри.

Как только его друг очнётся, ему придётся прятаться за чем-нибудь другим. Оставалось надеяться, что к тому моменту он будет далеко от Сайгона, далеко от конструкции и далеко от большинства разведчиков Шулеров — по крайней мере, тех, что размещены на местах.

Не считая этих лёгких щитов, они оба продолжали избегать Барьера. Сам Ревик не совершал ни единого сканирования с тех пор, как использовал свой свет, чтобы вырубить Териана и Рейвен в отеле.

Конечно, то, что они делали, всё равно было чертовски рискованным.

Если Галейт сейчас обнаружит их здесь, то разведчикам Организации даже не придётся приезжать за ними самостоятельно. Они могут просто завладеть разумами их новых друзей-военных и заставить людей взять их в плен под прицелом.

Эту мысль Ревик тоже выбросил из головы.

Думать об Организации сейчас в принципе было плохой идеей.

Мысли связывали видящих, хоть намеренно, хоть ненамеренно.

Нахмурившись и вспомнив это простое правило, он полностью выбросил из головы мысли об Организации и Галейте и сосредоточился на стране, которую они проезжали.

К счастью, подобравший их офицер не слишком интересовался, что привело их сюда.

Даже не спрашивая, он предположил, что они направляются в Пномпень.

Опять-таки, в той стороне толком ничего больше и не было.

Он болтал с Ревиком о жаре, о протестах, которые по слухам состоятся после обеда, о том, что они пропустили празднование Хэллоуина дома, и о том, что позднее они могут направиться в Сайгон, если после трёх часов всё выйдет из-под контроля.

Он говорил, что страдает от похмелья, и что по слухам русские планируют бомбить Южный Вьетнам. По его словам, Кремль морочил им голову, пытаясь заставить американцев сделать какую-нибудь глупость, которая подвергнет риску хрупкий баланс холодной войны между двумя сверхдержавами.

Ревик соглашался с ним.

В то же время он лишь вполуха слушал болтовню человека.

Его взгляд оставался прикованным к окну; он смотрел на реку, которая всё ещё текла на север справа от них — другая река, не та, с которой они начали. Вместо маленькой реки Сайгон это была более широкая и голубая река Меконг, которая разделяла регион надвое и вилась по всей Камбодже до Лаоса и Таиланда на севере.

Ревик смотрел, как замеченные им лодки постепенно меняются; прогулочные судна сменяются судами американской армии, затем коммерческими рыболовецкими лодками, затем маленькими местными лодочками.

После ещё нескольких километров по пыльной дороге Ревик попросил водителя высадить их. Он помог Кали выбраться с заднего сиденья, на сей раз заметив, что она слегка дрожала, а её движения были напряжёнными. До него внезапно дошло, что она физически пострадала от того, что Териан и, что более вероятно, Рей, сделали с ней.

Отматерив себя, он приобнял её крепче, поддерживая рукой. При этом он не смотрел на неё и не особо спрашивал разрешения, но она прислонилась к нему с явным облегчением.

— Надо было сразу сказать, — пробормотал он, помахав капитану и его водителю, но не отпуская её.

Она весело фыркнула.

— Ты спасал наши жизни. Это казалось более важным.

Прищёлкнув языком, он лишь нахмурился и ничего не сказал.

Он по-прежнему не смотрел на неё.

Но его свет успокоился… относительно неё, во всяком случае — и это стало немалым облегчением.

Как будто с того момента, как он принял решение, между ним и этой Кали, называвшей себя будущей матерью Моста, образовалась некая дистанция. Какая-то часть его теперь почти понимала, что он от неё чувствовал, и потому странные реакции его света уже не сводились к ней.

Однако он не потрудился сказать ей об этом.

Вместо этого он смотрел на воду, пока они быстро шли к местным докам.

Он продолжал поддерживать её, пока его разум обдумывал лучший способ помочь ей сейчас.

Они находились достаточно далеко от Сайгона.

Он знал, что приоритетом Шулеров являлся он сам, а не она.

— Теперь мы расстанемся, сестра, — сказал он низким, почти ворчливым голосом. — У тебя есть несколько вариантов, куда направляться дальше… только не лезь в Пномпень.

— Почему? — спросила она, стискивая его руку и вздрагивая, хотя он её поддерживал. — Что такого в Пномпене?

— Там буду я, — фыркнул он. — И я прослежу, чтобы Организация об этом узнала. Как минимум после того, как удостоверюсь, что смогу выбраться.

Она посмотрела на него, открыто хмурясь.

Он чувствовал это, даже если не видел.

— Не говори мне, куда направляешься, — почти прорычал он. — Если можешь, держись подальше от американцев. Это значит Манила. Бангкок. Сингапур. Маленькие города — ещё лучше, пожалуй. Если можешь походить на местных — замечательно… но вообще просто найди маленький аэропорт и убирайся отсюда нахер. Отправляйся домой. К своему супругу.

Она жестом показала понимание, сосредоточенно поджав губы.

Он также чувствовал в ней физическую боль и вздрогнул.

Ему не нравилось бросать её вот так.

В то же время он знал, что подвергнет её жизнь риску, если задержится с ней надолго.

— У тебя здесь есть друзья? — спросил он. — Кто-то, кто может тебе помочь?

Она покачала головой.

— Нет, — она подняла голову, и в её зелёных глазах отразилось солнце. Она улыбнулась уголком губ. — А у тебя?

Он издал полусмешок.