Ревизор 007

— Хочу участвовать в выборах, — заявил он. — И хочу победить. Для чего должен знать, что обещать… в смысле надо электорату. Поможете?

— Конечно, мы специализируемся как раз на таком виде услуг.

— Тогда вот список вопросов.

Бросил на стол несколько листов.

— Какое число респондентов вы предполагаете охватить — пятьсот, тысячу, полторы тысячи?

— А сколько лучше?

— Лучше — полторы. Полторы тысячи позволяют дать наиболее реальный прогноз.

— Тогда пятнадцать тысяч.

— Сколько?!

— Пятнадцать. Чтобы совсем точно.

— Но это будет стоить дороже.

— Мне для электората ничего не жалко…

В Регионе зазвонили телефоны, по квартирам пошли вежливые девушки, задающие респондентам полтора десятка хитро сформулированных вопросов. И среди них несколько интересующих Ревизора.

Из пятнадцати тысяч опрошенных жителей Региона сорок восемь процентов высказались за независимость, двадцать шесть соглашались с тем, что необходимо бороться за особый статус Региона, девятнадцати все было по барабану и лишь семь процентов желали остаться в составе России.

Вот это номер! Население, оказывается, заодно с врагами.

Хорошо поработали заговорщики. На совесть.

Получается, действительно один — против всех. Против начальства, бизнеса, силовиков… А теперь еще и против населения. Безнадежный расклад.

Ну и что делать, чтобы исправить положение? На кого воздействовать?

На начальство?

Обязательно, как на главный инструмент переворота.

На местный бизнес и криминал?

Безусловно. Потому что именно на них опирается власть.

На международную «крышу», действующую под видом христианской концессии?

И на них тоже.

Но более всего на главный персонаж заговора — на народ. Без народа ни первые, ни вторые, ни третьи ничего сделать не смогут. Народ — он в этом деле самый главный!

Надо убрать из заговора народ!

Надо…

Вот только как? Поговорить с ним по душам? На что потребуется вагон времени и десять вагонов водки.

Нет, не пойдет. Пятьсот тонн водки с народом на брудершафт не выпить. Надо искать какие-то другие методы убеждения. Кроме водки.

Что может быть, кроме водки?

Еще больше водки.

Нет, так не пойдет. Не одной водкой жив человек.

А чем еще?

Еще хлебом и зрелищами. По крайней мере, так утверждали древние. С хлебом не просто. А вот со зрелищами… С них, пожалуй, и надо начать. Потому что искусство должно принадлежать народу!

В офисе известного московского шоумена, продюсера и композитора раздался звонок:

— Привет! Ты звездами торгуешь?

— Какими…

— Эстрадными.

— Как вы такое говорите!.. Кто вам дал мой телефон…

— У меня заказ.

— Тогда — я. Кто вам нужен?

— Все нужны. Оптом.

— Но это будет…

— За ценой не постою. Только выпиши мне самых-самых. С первого канала.

Продюсер заподозрил неладное. Всех звезд выписывают только президенты и то не чаще чем раз в четыре года. А этот…

— Вас может кто-нибудь порекомендовать?

— Может. Ваш расчетный счет.

На счет продюсерской фирмы поступили двести тысяч рублей. Авансом.

— Только я хотел уточнить репертуар. Там всякие «у тебя большие груди ля-ля-ля, тра-та-та» и декольте до колен мне не нужны.

— А что тогда? — сильно удивился продюсер.

— Что-нибудь народно-патриотическое. Ну там — любовь, комсомол и весна… Чтобы до слез пробрало! Чтобы душа развернулась, как флаг на ветру!

— Патриотическое они не могут.

— Почему?

— Там подтанцовкой не обойтись. Там петь надо.

— Да ладно ты, запишешь фанеру, и порядок. Их народ не за голоса любит…

В далекий, богом и Росконцертом забытый Регион словно стаи перелетных птиц потянулись эстрадные звезды. Цены на билеты были удивительно низкие, и народ валом шел на концерты. Которые были тоже удивительные.

Эстрадные дивы выходили на сценические площадки в строгих, покроя «Песня 75–90», нарядах и душевно, в ритме рок-н-ролла пели утвержденные заказчиком патриотические песни, возрождая моду на любовь к Родине. Подтанцовка скакала по сцене в матросских костюмах, перехваченных пулеметными лентами, разогревая и заводя зал.

В многочисленных интервью звезды говорили добротно написанный текст о традициях, возрождении национального духа и любви к корням.

Вначале публика недоумевала, потом привыкла, посчитав, что это теперь такая новая мода. И даже немного ею увлеклась.

Что получило отражение в цифрах социологических опросов. Число людей, желавших немедленного выхода из состава России, уменьшилось на семнадцать сотых процента.

— А чего так мало?

— Это много, это очень много! — поразились невежеству заказчика социологи. — Ведь прошла всего неделя! И всю эту неделю отмечалась ежедневная, устойчивая динамика изменения кривой общественного мнения в сторону…

Вслед за звездами эстрады в Регион потянулись популярные тридцать лет назад исполнители советских песен. Они ностальгировали на сцене, заставляя рыдать зрителей пенсионного возраста.

— Нормально пошло! Народ тащится, как питон! — орал в телефон очередного продюсера заказчик. — Подгони мне ансамбль песни и пляски и казаков.

Приезжали ансамбль песни и пляски и казаки. Которые в доступной им форме пропагандировали то же, что эстрадные звезды.

Еще четырнадцать сотых процента.

В откупленных на несколько вечеров театрах и в ДК широко пошли советские пьесы, в которых играли известные в стране актеры. Залы были забиты под самые балконы.

Еще ноль девять сотых.

В кинотеатрах на бесплатных сеансах началась демонстрация лучших фильмов прошлых лет. Киевские князья объединяли Русь, Александр Невский топил в Чудском озере шведа, Петр Первый ценой нечеловеческих усилий рубил бороды боярам, возрождая Россию, Чапаев переплывал Урал, солдаты торой мировой добивали фашистскую гадину в ее логове.

Исторические фильмы перемежались приключенческими. Кровожадные бандиты черно-белых кинолент кидались на бравых милиционеров с одними только самодельными финками в руках. Милиционеры имели только пистолеты, ходили с открытыми лицами и не знали, с какой стороны садиться в бэтээр. Зрители умилялись романтической наивности недавних криминальных разборок.