Ревизор: возвращение в СССР 16

— Да никто и не разрешит, конечно, — зачем-то помахал у меня перед носом Воронцов моими записками. — По факту Комитет по миру единственный, куда можно вашу студенческую братию допускать без множества подписок. Так что кое-кто много хочет, да мало получит!

— Да уж… Когда у Межуева следующий доклад, через две недели? — уточнил я.

— Да, — кивнул он.

Мы попрощались, и я пошёл на первый этаж в Комитет по миру. Похоже, дело в том, что Пархоменко теперь, после того как Межуев ему напинал за излишнюю инициативу с моим трудоустройством, будет любую мою инициативу негативно рассматривать. Ничего с этим не поделать. То-то он смотрел на меня сегодня так странно.

Марк Анатольевич встретил меня с распростёртыми объятиями.

— Ильдар Ринатович, смотрите, кто пришёл, — прокричал он в соседний кабинет через открытую дверь. — Проходи, Павел, проходи.

Вышел глава комитета. Увидев меня, сразу улыбнулся, сделал шаг мне навстречу и протянул руку. Поздоровались с ним, потом я подошёл к Марку Анатольевичу.

— Слышал, у вас с Пархоменко из-за моего предложения война? — спросил я.

— Да какая война? — рассмеялся Ильдар, потирая руки с азартом. — Так, небольшое боестолкновение.

— Скажите, а на ребятах это не скажется? — забеспокоился я.

— А как это на них скажется?

— Ну, мало ли, — развёл я руками. — Паны дерутся, у холопов чубы трещат.

— Что ты, что ты! Мы своих ребят в обиду не дадим, — воскликнул Марк Анатольевич. — Вот же Пархоменко поднял шум на весь Кремль, — посмотрел он на Ильдара. — Из-за него мы сейчас без людей останемся. Ни себе, ни людям.

— Что есть, то есть, — задумчиво потёр подбородок Ильдар. — Давайте, все успокоимся. Чуть выждем и опять к этому вопросу вернёмся.

— Вы только поймите меня правильно, — поспешил объясниться я. — Если б дело только меня касалась. Мне-то фиолетово, кому там моё присутствие жить спокойно не даёт. Но ребята придут молодые, неопытные, но очень ответственно к работе относящиеся. Им очень трудно будет в конфликтной атмосфере работать. Они все косые взгляды на свой счёт принимать будут.

Марк Анатольевич и Ильдар многозначительно переглянулись.

— Вы поняли, Ильдар Ринатович, — сказал он, улыбаясь. — Ребята придут молодые и неопытные. А сам он, значит, уже взрослый и опытный. Волнуется за зеленую, необстрелянную молодежь.

— Да, ладно вам, Марк Анатольевич, — возразил ему Ильдар. — Вы же сами говорили: светлая голова.

— Это да, что правда, то правда, — согласился Марк.

— Вы как, всё-таки, решите молодёжь привлечь, — сказал я, — звоните. Мой номер есть?

— Есть, есть, — протянул мне руку Ильдар, заметив, что я собрался уходить.

Попрощались со всеми, и я ушёл от них, решив, что, возможно, не так и плохо, что Пархоменко принялся палки в колеса моему предложению вставлять. Я и не думал, что в Верховном Совете могут так быстро вопрос с комсомольской помощью решить положительно. Ребята в стройотряде работают, им сейчас, всё равно, не до этого. А за лето Пархоменко, надеюсь, перебесится и успокоится.

Вернувшись домой, засел за конспект, завтра последний экзамен этой сессии. Галия пропадала второй день у художников, что-то им помогала, демонстрировала свои наработки за последний месяц. Жена очень воодушевилась живописью, особенно, когда узнала, сколько можно зарабатывать рисованием.

Вечером заходили Брагин с невестой. Как раз вернувшаяся домой Галия очень характерно отреагировала. Сначала, когда Брагин первый вошел, явно обрадовалась, а потом, когда в нашу квартиру вступила Женечка, напряглась. И в самом начале беседы снова к соседям слиняла, извинившись перед гостями, что якобы договаривалась.

Меня как свидетеля попросили связаться со свидетельницей и поговорить о выкупе. Костя радостно рассказал, что саму свадьбу будет вести артист из театра «Ромэн». Их артисты будут и выступать на свадьбе.

— О, так вы договорились-таки с ними? — обрадовался я. — А ты молчишь, — посмотрел я на Костю, — я подумал, родители цыган не одобрили.

— Это я не одобрила, — надулась Женечка, — а родители, как раз, были в восторге.

— А тебе не нравятся их выступления? — удивился я. — Мы с женой ходили к ним на новоселье, там, похоже, весь театр гулял. Нам очень понравилось, как они выступали.

— Ну, не знаю, — фыркнула Женечка. — Видела я по телевизору как-то. Топанье, крики какие-то животные. Краски яркие слишком. И так и мельтешат перед глазами…

— Ну, а кого бы ты хотела видеть на своей свадьбе? — спросил я, начиная уставать от её пренебрежительного тона в отношении реально хорошего ансамбля.

— Полно хороших музыкантов! — взглянула она на меня как на дурака и начала перечислять популярные зарубежные коллективы. От «Pink Floyd» до «Christie». Хорошо, хоть Битлз не назвала, и то, наверное, потому, что знала, что коллектив уже распался.

Смотрел на неё и думал, она так прикалывается, что ли? Смотрю дальше — нет, не прикалывается. Просто, похоже, вообще не ориентируется в жизни.

— Жень, ты, вообще, представляешь, сколько стоит выступление этих музыкантов? — спросил, наконец, я, видя, что надо вмешаться, пока она не выставила себя где-нибудь полной дурой, ведя такие разговоры, и не подставила этим Костяна. — Эти иностранные коллективы, что ты назвала, потребуют за выступление на свадьбе сотни тысяч долларов. Ты действительно считаешь, что у твоих родителей есть такие деньги?

— Ну, нет, — первый раз на моей памяти стушевалась она.

— Откуда у них, вообще, валюта? — усмехнулся Костян.

— Вот и заказывают вам на свадьбу, тех, кого могут себе позволить, — в заключении сказал я. — И уверяю вас, это очень недешёвые артисты по меркам СССР.

— Да, родители размахнулись, конечно, — покачал головой друг. — Была б моя воля, я б как вы с Галиёй отметил свадьбу.

— А как вы отмечали? — поинтересовалась Женя.

— Ой, наши ребята договорились в столовке в нашей общаге, — начал вспоминать я. — Нам там нарезали горы разных бутербродов, горами лежали пирожки, пирожные слоёные и песочные, было море вина, газировки, компотов. Столы убрали, сделали огромную танцплощадку. Вот там крутили только самую модную музыку. По-моему, вся общага гуляла. Да? — взглянул я на Костю.

— Что ты! Твою свадьбу до сих пор вспоминают.

— И обошлась она мне всего в двести рублей, если мне память не изменяет, остальное вы сами собрали и оплатили.

— Это был наш свадебный подарок, — улыбнулся воспоминаниям Костя. — Вот это была свадьба. Витька Макаров у отца водителя с «Чайкой» выпросил…

— Я тоже «Чайку» хочу, — заявила, вдруг, Женечка.

— Ну, там вовсе не «Чайка» главной темой была, — рассмеялся я. — Помнишь, как вы невесту выкупили, а мне Галию выдали в халате, бигудях и тапочках? И до ЗАГСа время в обрез, представляешь? — посмотрел я на Женьку.