Ревизор: возвращение в СССР 20
Шрифт:
— Приветствую, сын, — услышал он голос Фирдауса в трубке. — Говорил я сегодня с Насиром насчёт Аиши. Он не против её общения с молодыми людьми, если всё будет пристойно и в рамках приличий.
— А-аа, — опешил от такого ответа мужа сестры Фирдаус. — А как я должен убедиться, что всё в рамках приличий?
— Насир уверен, что хорошо воспитал дочь и доверяет её благоразумию, — ответил Тарек.
— Ну, ему виднее, — ответил Фирдаус и они с отцом попрощались.
Насир Аль-Багдади, член уважаемой, далеко не бедной семьи и такое его попустительство в отношении единственной дочери сильно озадачило Фирдауса.
Посидел немного за столом и с сожалением подумав, что есть ещё одно незаконченное дело, извинился перед гостями и пошёл к соседям.
Иван был дома и Ирина Леонидовна тоже. Не желая при ней заводить с Иваном разговор на щекотливую тему, попросил его зайти ко мне. Мы закрылись с ним у меня в большой комнате.
— Как дела? — спросил я.
— Ксюша звонила, — глядя отсутствующим взглядом мимо меня, ответил он.
— И что? — удивился я. — А куда она тебе звонила-то?
— Тебе позвонила, а Загит меня к телефону позвал.
— Так. Понятно. И что?
— Ничего. Позвонила попрощаться и пожелала счастья в личной жизни и успехов в работе.
Ничего себе! Как это она решилась? Или это её Рамаз уже научил? Но, в любом случае, достойно поступила. И мне не придётся сообщать другу дурные вести. Просто гора с плеч. А то оно мне надо было?
— А что с командировкой? — поспешил я перевести разговор на другую тему. — Когда в Болгарию?
— Не будет никакой Болгарии, — всё так же равнодушно ответил он. — Вместо меня другой уже улетел.
— Даже так? — растерялся на мгновение я. — И что теперь?
— Ничего. Буду дальше работать, но уже в СССР… Работы полно, копать и копать… Большую территорию в Калининской области предстоит обследовать перед застройкой. Поеду туда…
Да ладно! На мой объект? Как тесен мир!
— В Городню? — всё же уточнил я.
— Да, — тут же прояснился его взгляд. — А ты откуда знаешь?
— Значит, будем вместе работать? — улыбаясь, смотрел я на него, сам немного обалдевший. — Помнишь, я просил о консультации? Это же твой Литвинов мне это место посоветовал.
Иван немного отвлёкся от своих мыслей. Спросил у него, когда намечается начало работ в Городне? Он обещал завтра в институте всё выяснить.
Вернулся на кухню, проводив Ивана, а Марат с Рафиком уже в аэропорт собираться начали.
— Ну, надо ехать, — подошёл Раф к отцу и обнял его.
Взял обоих малых на руки, чтобы все могли спокойно проститься. Галия ожидаемо всплакнула.
— Ну, пока, бойцы, — посмотрел Раф на мальчишек. — Пока, братишка, — приобнял он аккуратно, чтобы не придавить детей, и меня.
Загит поехал провожать сына до аэропорта, а мы с женой смотрели в окно, как они уезжают.
Что за день сегодня? Одни расставания. Раф тоже хорош. Билеты дорогие, а он на пару дней всего и прилетел. Погостил бы хоть дней пять, порадовал бы сестру. Правда, тут я вспомнил, что мы же вот-вот переезжаем на время ремонта. Ну, раз так совпало, то и неплохо вышло, что ненадолго приехал!
Москва. МГУ.
Встретившись в понедельник перед занятиями, Булатов, Макаров, Сандалов, Тания и Брагин собрались вместе по поводу письма ветерана.
— Как хорошо, что мы письмо это не выбросили! — сказал Лёха Сандалов.
— А Марк так и сказал, что это письмо непонятно как к нам попало, с таким-то содержанием? — уточнил Витя Макаров.
— Ну да, — подтвердил Булатов. — Открытым текстом сказал, что все письма до нас просматриваются теми, кому следует. И намекнул, что такие к нам попадать не должны.
— И он удивился? — допытывался Витя. — Я правильно понял?
— Можно сказать, удивился, — подтвердил Ираклий.
— Ну, тогда все понятно. Вот же я дурак, — расстроился Витя. — А меня ведь отец в самом начале предупреждал, что могут быть провокации.
— Какие ещё провокации? — удивился Булатов.
— Элементарные. Проверка на благонадежность… — многозначительно посмотрел на старосту Витя. — Вспомни, о чём Паша говорил.
— Блин! — схватился за голову Ираклий. — Хорошо, Пашку послушали! Сейчас таких неприятностей нажили бы!
— Это что же, нам теперь так и будут всякие провокации устраивать? — разочарованно спросил Сандалов.
— Кто ж тебе ответит? — задумчиво ответил Витя. — Но этот раз нам всем будет хорошим уроком. Выброси мы это письмо, нас самих уже выбросили бы из Кремля. Как котят нашкодивших, за шкирку… Вот же голова моя пустая, отец же четко предупреждал. А я вполуха его слушал, типа, что он такого умного сказать может…
— Тогда, скорее всего, и ветерана никакого не было, — ошарашенно проговорил Булатов, — нас, попросту, проверяли.
— А что вы думаете? Может и не было, — подтвердил Витя, качая головой. — Сами сели, накорябали. Что им стоит? Конверт только настоящий взяли… Простите меня, ребята, дурака. Чуть всех вас под монастырь не подвёл со своей жалостью.
— Мы все дураки наивные, — похлопал его по плечу Булатов. — Ну хоть Пашка не такой, выручил нас. И вот откуда он так в жизни разбирается, диву даюсь! Похоже, опять проставляться ему придется. Пойдёмте, занятия начинаются.
В понедельник с утра начали собираться на временную квартиру. Ирина Леонидовна подключилась к сборам. А мы с Загитом ездили два раза на Котельническую набережную, перевезли то, что женщины себе на месяц приготовили. У Ирины Леонидовны тоже вещей достаточно собралось.
На третий раз я уже перевёз их туда с детьми, а Загит дома остался.
Пока разложил им коляску, пока вытащил её на балкон. Пока с комендантом насчёт кроваток вопрос решил. Позвонил прорабу, что мы готовы начинать ремонт и поехал на Лубянку.
Капитан Румянцев спустился за мной как обычно и хотел провести меня к себе, но я попросил его взять мою рукопись и отпустить меня.
— Времени катастрофически не хватает, — пожаловался ему я. — Ремонт! Буду бдить за работягами!
Он только хмыкнул снисходительно, взглянув на меня, но рукопись взял и меня отпустил. Ну, правда, чего мне сидеть возле него, пока он будет читать?
ГДР. Кабинет заместителя председателя Министерства госбезопасности.