Ревизор: возвращение в СССР 24

– Да-да, звонили. У меня ордер смотровой на неё уже лежит, она сама ещё на больничном, отдел кадров должен её вызвать ко мне.

– Хорошо… По поводу перехода на хозрасчёт какие планы?

– Да, собственно, это не я решаю, а министерство. Товарищи из райкома сами этим вопросом занимаются.

– Понятно, – задумался я. – А вы не рассматривали обновление оборудования, хотя бы частичное до этого момента?

– Почему же не рассматривали? Рассматривали… – переглянулся директор с главным инженером.

– Ну, я же вам объяснял, – вступил в разговор Маркин. – Или всё сразу менять, или смысла нет.

– Ну, почему же нет-то? – недоумённо посмотрел я на него. – Одну современную раскройную машину, одну сборочную, пару-тройку швейных… Всё для замкнутого цикла. Полный комплект. И чтоб по последнему слову.

– А, я понял, – кивнул директор.

– А смысл какой? – посмотрел на нас снисходительно главный инженер. – И что будет использоваться на этом оборудовании по последнему слову техники? Толстая кожа из Богородска? Только угробит его… Я не уверен, что они могут много поставить тонкой кожи.

– Ну так мы просто сменим старое оборудование, на котором работали с тонкой кожей, на новое, – удивлённо посмотрел я на него. – А если много смогут поставить тонкой кожи, то будем использовать и старое оборудование тоже. Даже если оно не будет использоваться из-за нехватки тонкой кожи, пусть стоит до лучших времён. Запас карман не тянет. Гораздо хуже, если найдем много подходящей кожи, а быстро качественную обувь сделать не сможем из-за нехватки оборудования. К чему нам маленькие партии? Больше и быстрее изготовили качественной дефицитной продукции – больше заработали.

– Ну, если только так, – согласился главный инженер. – А то жалко будет…

Ну, упертый, блин! Да я и в целом с подозрением смотрю на главных инженеров, которые отказываются от нового оборудования. Сразу понятно, что им попросту лень возиться с ним. Со старьем-то понятно – все учтено, поставлено, в производственную цепочку включено. А что на нем трудозатраты повышенные, оно часто ломается, и качество продукции страдает, его, понимаешь, не интересует. Получается, он сам по себе со своими интересами, а нужды предприятия – сами по себе. Будь предприятие не под нами, еще сошло бы ему с рук, но у нас с такой позицией ему придется расставаться. Или нам с ним…

– И ещё, – посмотрел я на них с директором. – Мне очень не нравится цех в подвале котельной. Это, прямо, как красная тряпка для быка при серьезной проверке. Надо перевести его хотя бы в подвал производственного корпуса, а старое ненужное оборудование оттуда перенести в подвал котельной. Это и то логичнее будет. А то любая проверка… Вот как вы объясните наличие цеха в котельной? В идеале, надо завуалировать дополнительный выпуск из тонкой кожи под обычную продукцию фабрики. То есть она должна проходить те же циклы, на том же оборудовании, что и обычная продукция. И, кстати, работникам фабрики совершенно не обязательно знать какие-то подробности. Говорите всем, что спецзаказ шьём, может, для сборной, может, для какой зарубежной делегации, нам не докладывают. Ваша официальная позиция сейчас должна быть такая: с новым директором всё безобразия на фабрике закончились. А то у вас из цеха под котельной запросто обувь воруют, значит, там и учёта никакого надлежащего нет…

– Как это воруют? – выпрямился главный инженер.

– Вот так. Выносят на соседнюю швейку. Особенно не смущаясь. Заделайте там, кстати, дыру в заборе.

Маркин и Серов опять переглянулись между собой, а я продолжал.

– Надо наладить выпуск спецзаказа таким образом, чтобы только глубокая проверка могла его выявить, это в ваших же интересах. Чтобы никакой залётный инспектор какого-нибудь пожнадзора ничего случайно не обнаружил и не начал потом трепаться в других местах. Вряд ли среди них может оказаться специалист, способный заметить что-то подозрительное в том случае, когда у вас спецзаказ перемешан с плановым выпуском. А цех в котельной только у дурака вопросов не вызовет. А вообще, товарищи, нам с вами поставлена важная задача – добиваться такого же качества, как на спецзаказ, от всей нашей продукции, – сказал я, но увидев, как озадаченно переглядываются между собой Маркин и Серов, добавил: – Естественно, не прям вот завтра. Но шаг за шагом к этому мы должны прийти.

– А кожу такую тонкую на весь план мы где будем брать? – спросил Маркин.

– А это уже не наша с вами забота, – подмигнул я ему. – Мы скажем, что нам требуется. Обеспечат нас, хорошо, не обеспечат, какой с нас спрос?

– Ну, если так, то я согласен, – усмехнулся директор.

– Не знаю, как мы будем смешивать план и спецзаказ, – с сомнением проговорил Маркин.

– Поверьте, это в ваших же интересах! Не должно производство спецзаказа так сильно отличаться и выделяться, привлекать к себе внимание. И это не для дискуссии, это решение для выполнения. Безопасность прежде всего. Так что подумайте, Михаил Дмитриевич, как это обеспечить. И помните, что у рабочих не должно быть никакой информации, для них работа на план и спецзаказ не должна ничем отличаться. Чем меньше народу в курсе, тем у вас больше шансов благополучно доработать до пенсии.

Они кивали, слушая меня, надеюсь, что все правильно поняли. Это в их же интересах. Договорились, что главный инженер подготовит свои предложения по оборудованию для одного замкнутого участка, раз уж они ему так нравятся. Единственное, попросил его закладываться на будущее, в расчёте на самые качественные материалы.

Потом пошёл знакомиться к главному бухгалтеру. Вера Владимировна оказалась строгой, высокой, худой женщиной с тяжёлым взглядом, у такой, сразу видно, не забалуешь. Завёл разговор об учёте затрат на спецзаказ и оплате труда. Производственный учёт у них в цеху под котельной, оказывается, не вёлся.

– Вообще никакого учёта? – удивился я. – Вот поэтому у вас рабочие там и делали, что хотели, выносили готовую продукцию, сколько унести могли.

Хотел было рассказывать ей, как вести, всё-таки, учёт по спецзаказу, но при этом прятать концы в воду, а она мне, вдруг, и говорит:

– Прошу прощения, Павел, а вы мне это всё зачем рассказываете? Я не знаю ничего, и знать не хочу.

Опаньки! А что же эти два идиота, когда я пошёл с ней знакомиться, не сказали мне, что она не в команде? Твою мать! Это что за подстава? Это как вообще?

– Извините, я думал, вы в курсе, – пожал я плечами, и тут же перестроился без всякого внешнего смущения. – Дело в том, что планируется перевод фабрики на хозрасчёт и переход на аналогичную продукцию в масштабах всей фабрики. Этот маленький цех показал, что это вполне возможно.

– Про хозрасчёт я слышала, – сказала она.

– А про смену ассортимента?

– Нет.

– Похоже, я рано к вам пришёл, – сделал я смущённое лицо, встал, извинился и попрощался.

Постоял в коридоре несколько секунд, размышляя, что же мне теперь делать? Так… Надо снова идти к директору.

Главный инженер всё ещё был у него. Молча вошёл, сел напротив Маркина и посмотрел на них по очереди. Они, в свою очередь, вопросительно уставились на меня.

– А что у вас с главбухом? – спросил я их.

– А что с ней? – озабоченно спросил Маркин.

– Она у вас в оппозиции, что ли? Отказалась со мной разговаривать, мол, ничего не знаю и знать не хочу. Про наши дела, – с нажимом на последние слова сказал я.

– Это она считает, что Муратова, прежнего директора, несправедливо из-за Куницыной уволили, – поспешил объяснить Маркин. – Она же тоже в жилищную комиссию входит.