Ревизор: возвращение в СССР 27

— Необязательно парами разбиваться. Можно втроём, можно парни без девушек, можно девушки без парней, — предложил Марк. — Всё какое-то разнообразие.

— Да, это всё надо продумать, — согласился Гусев. — И багаж надо какой-то имитировать… Завтра соберём собрание комсомольского актива после пар, обсудим все эти моменты…

Валиев с Гусевым обменялись телефонами, договорились, что Гусев приедет ещё раз завтра с утра для официального согласования этой нашей операции «Ы» и, вообще, они оба были очень довольны собой и друг другом.

Мне же надо было срочно ехать в таксопарк. Извинился, сославшись на лекцию от общества «Знание», и попрощался, оставив Гусева в Комитете по миру.

Приехав к Волошину, сразу попросил его вызвать Епихина.

— Товарищи, у нас намечается серьёзная облава на таксистов, — начал я. — В Группу молодёжного общественного контроля Верховного Совета передали для проверки жалобу на то, что таксисты катают клиентов по всей Москве, вместо того, чтобы коротким путём доставить из пункта «А» в пункт «Б». Решено провести контрольные закупки. Мероприятие будет проводиться в ближайшие выходные. Об этом никто не должен знать, как вы понимаете.

— Блин… Вот же засада! — проговорил озадаченно Епихин.

— Не понос, так золотуха, — покраснел сразу Волошин, давление, видимо, начало подниматься.

— Но людей наших надо как-то предупредить, — продолжил я. — Предлагаю имитировать вызов директора таксопарка на ковёр к начальству, мол, вам влетело по первое число за их разгильдяйство и обман клиентов. Сегодня же издайте приказ, что если кто-то ещё раз попадётся на обмане, то сразу пересядет на старую машину и целый год будет на ней ездить. А если кто и так уже на старой — то вылетит из очереди на квартиру! Короче, максимально жёстко напугайте их. Лишением премий, ещё чем-то, ну, вам виднее, чем… Надеюсь, после такого хоть пару дней будут осторожничать. Потом, конечно, опять всё вернётся на круги своя… У людей память короткая…

— Это и ежу понятно, — с досадой проговорил Волошин.

— Но мы же должны их как-то предупредить? — ответил я. — Копии приказа надо повесить везде, где их могут увидеть водители, пусть выпускающие мастера берут с каждого подпись, что с приказом ознакомлен и заставляют прочитать его перед этим. Ещё соберите собрание и скажите водителям, что не оставите это просто так. Вас начальство мордой об стол из-за них возит, и вы им это просто так с рук не спустите! Мол, досталось вам в этот раз ух, как сильно! Скажите, увольнением пригрозили. Тогда поймут, что вы точно серьезны, и миндальничать не будете с нарушителями.

— А просто предупредить людей об облаве? — с надеждой посмотрел на меня Волошин.

— Ну, вы что? — недоумённо посмотрел я на него. — Если у нас тысяча двести человек будет знать это, считай, уже вся Москва знает. Слухи пойдут, как круги от камня, брошенного в воду. Многовато у вас работников, чтобы тайну сохранить. В Кремле начнут выяснять, откуда информация утекла… Зачем мне так подставляться? Следующий раз без информации останемся.

— Да нет-нет, — поддержал меня Епихин. — Так, конечно, нельзя.

— Времени у нас с вами очень мало, — с сожалением сказал я. — Надеялся, что это всё будет на следующей неделе, но руководство решило иначе…

— Давайте, Степан Архипович, езжайте в райком, как будто вас срочно вызвали, — подсказал начальнику заместитель. — Попейте там чайку в буфете неспешно и возвращайтесь… А я пока что приказ подготовлю.

— Спасибо, Павел, что предупредил, — запоздало опомнился директор и начал собираться.

— Спасибо, — протянул мне руку и Епихин.

Попрощался с ними, и мне понравилось, как они смотрели на меня, когда я уходил. Еще бы, я им из самого Кремля важную информацию принес. Такое дорогого стоит. Уж теперь они меня зауважают безотносительно того, что я на группировку работаю. Одно это уже стоило того, чтобы эту акцию с таксистами организовать в большем масштабе, чем планировали в Комитете по миру.

Глава 21

Москва

Поехал на лекцию от общества «Знание». В этот раз приехал на Дрожжевой завод на набережной. От Павелецкого вокзала проехал одну остановку на электричке, а дальше уверенно шёл по запаху. Дрожжами пахло на всю округу. Встретил меня заместитель директора Дегтярёв Никита Семёнович, невысокий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, сам стройный, а лицо пухлое. Этот диссонанс удивил меня. Вид у него был озабоченный.

— У нас сейчас собрание трудового коллектива, — извиняющимся тоном проговорил он после обязательного ритуала знакомства. — Вы подождёте чуть-чуть буквально?

— Конечно, — согласился я, как будто у меня был выбор.

Он привёл меня в актовый зал, где за длинным столом, накрытым красным сукном, сидел президиум из пяти человек. Один из них, стоя, вещал в зал, подняв ближе к себе микрофон на настольной подставке.

— Расхитителей разбираем, — пояснил Дегтярёв, усадив меня рядом с собой в первом ряду. — Каждый месяц человек пять попадается!..

Стал прислушиваться к выступающему.

— Пять килограмм дрожжей это много или мало? — спросил он, и, не дождавшись определённого ответа, продолжил. — А нас на заводе почти пятьсот человек! А если каждый вынесет по столько? В масштабах завода мы получим уже две с половиной тонны! Вы только вдумайтесь в эти цифры!

— Это наш главный инженер Леонов, — шепнул мне Дегтярёв.

— Что будет с нашим планом? — продолжал взывать к совести рабочих главный инженер, — Что будет с нашими премиями? Считаю наказание рабочего нашего завода Зайцева за расхищение социалистической собственности лишением квартальной премии справедливым!

— Ну всё, закончили, — обрадовался Дегтярёв. — Все выступили…

— Товарищи, — поднялся из-за стола президиума ещё один мужчина. Он был постарше Леонова и взгляд у него был суровый.

— О, ещё директор что-то недосказал, — виновато взглянул на меня его заместитель.

— Ничего, я не тороплюсь, — соврал я.

— Хочу довести до вашего сведения меры борьбы с несунами! — продолжил директор. — Шутки закончились, товарищи. С этого дня мелкие хищения социалистической собственности будут наказываться следующими видами взысканий. Штрафом от ста до двухсот рублей! Лишением премии за квартал! У кого лишние рублей тридцать — сорок? Лишением тринадцатой зарплаты! Это уже рублей сто — двести. Переносом отпуска на зимнее время, лишением права на льготное питание в столовой, переносом очереди на получение квартиры. Ну а для самых злостных нарушителей у нас припасено увольнение по статье! Вот так, товарищи!

Он обвёл зал суровым взглядом. Достали его, похоже, эти товарищи, — мысленно улыбнулся я. — Конечно, дрожжи — это очень важный и жизненно необходимый продукт.

Наконец, мне предоставили слово. Выступать после таких разборок было странно. Тем более тема лекции совсем не в унисон звучащая «СССР впереди планеты всей». Звучит необычно после темы по воровству. Словно именно в этом деле мы впереди всей планеты…

Но делать нечего, отчитал про наши достижения. В полемику со мной никто вступать не стал. Видимо, впечатлились угрозами директора, и всё ещё переваривали информацию, услышанную от него. Высчитывали, что выгоднее, воровать дальше, рискуя попасть под наказание, если поймают с дрожжами, или бросить это дело к чертовой матери? Ну, и я не стал ни на чём настаивать. Спросил, есть ли вопросы. Вопросов не оказалось, и я со спокойной совестью поблагодарил слушателей за внимание.