Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
Подполковник спросил, есть ли у меня с собой фото для документов? А у меня всегда с собой запас, мало ли куда придётся пропуск оформлять. Он пригласил меня проехать с ним в управление за охотничьим билетом.
— Он уже зарегистрирован, выписан, только фотографию вклеить осталось и печать поставить, не стали тревожить, чтобы сюрприз устроить сегодня, — объяснил он. — Дальше, выяснишь, где ваше районное подразделение, и будешь платить ежегодные взносы.
— А хранить как? — уточнил я. — Какие требования?
— Ящик металлический нужен, запирающийся на замок, — пожал плечами Кочетков. —
— Ну да, пацаны, — согласился я.
Так-то я не планировал ничего такого покупать, но с учетом того, как быстро пролетает жизнь, то достаточно скоро уже и лихие девяностые. И вот тогда свое ружье в квартире совсем не помешает. Видел как-то статистику, как изменилась тяжкая преступность после распада СССР… В четыре раза выросла!!! Это без учета того, что в девяностых резко снизился контроль за регистрацией преступлений. А значит, еще больше, на деле, подскочила…
Ну а пока что мне нужен самый лучший ружейный сейф, что смогу найти. А ключи от него вообще в квартире держать не буду, чтобы у детей соблазна не было проследить, где они у меня лежат, чтобы с ружьишком тайком побаловаться. Знаем мы, чем такое баловство заканчивается… До конца восьмидесятых можно эти ключи хоть на работе держать, хоть у соседей, а там и пацаны вырастут, сознательными, авось, станут… Вот завтра после лекции в КГБ сразу поиском такого сейфа и займусь.
Глава 21
Москва. Секретариат Президиума Верховного Совета.
Первая эйфория прошла, когда, вернувшись с обеда, Пархоменко ещё раз внимательно вчитался в письмо про Ивлева и его любовницу. Оказалось, что он слишком эмоционально отреагировал… Уж очень хотелось свести счеты с пронырливым пареньком, из-за которого ему влетело от начальства… А ведь в письме нет фамилии любовницы, и никаких доказательств нет… И он только сейчас обратил внимание, что на конверте нет обратного адреса. Как ему ненависть взгляд-то застила!
Анонимка! Пустышка… Ничего с этим не сделать, — расстроился он. — Строить какое-либо обвинение на таком шатком основании себе дороже! Учитывая, как отреагировал Межуев в прошлый раз, когда я решил загрузить Ивлева работой, страшно представить, что будет, если дать ход этому письму по общественной или комсомольской линии… К тому же Межуев с тех пор ещё больше укрепил свои позиции. За своего протеже может и голову оторвать. Но что же с этим письмом, тогда, делать? Как-то же надо его использовать… От всего польза должна быть, хоть малая, хоть великая…
Москва. Лубянка.
Полковник Третьяков уже немного освоился на новом месте и вспомнил про протоколы прослушки, что не было возможности просмотреть самому до сих пор. Он позвонил Румянцеву и потребовал принести их.
Не ожидая увидеть там ничего экстраординарного, он сидел в расслабленной позе, изучая протоколы. Бесконечные женские разговоры, поначалу, совершенно не впечатлили Третьякова. Он не мог понять, зачем, вообще, слушать эту квартиру. Но оказалось, что в неё периодически захаживают
иностранцы. Хотя, интересного, с точки зрения госбезопасности, там ничего не оказалось. Ну, подумаешь, девчонка решила женить на себе итальянца…Однако, когда он дочитал до устроенной хозяевами квартиры встречи советских граждан с иностранцами, в том числе и из капстран, вся его расслабленность тут же исчезла.
Ничего себе! Это что ещё за подпольный кружок? — подумал он. — Италия, США! А это кто такая? Ливанская подданная! Про граждан ГДР можно даже и не вспоминать… И что, эти встречи у них регулярно происходят?
Третьяков хотел потребовать себе личное дело хозяина этой квартиры, но оказалось, что рабочий день уже закончился. Пришлось отложить разбирательство до завтра.
Северная Италия. Больцано.
Тарек, Фирдаус и Диана отправились в Больцано. Остальные решили устроить себе недельный отдых и задержаться ещё немного в Давосе.
Старшая сестра Фирдауса Медина с мужем Насиром приобрели на окраине Больцано домик, как они говорили. Там было комнат двенадцать на трёх этажах и земли сотки три, как навскидку прикинула Диана. У Тарека больше не было необходимости снимать номер в отеле. Он жил теперь в этом доме у дочки с зятем и привёз сюда же сына с женой.
— Ну, тут вся семья поместится, — заметила Диана, пройдясь по этажам.
— Так и задумано было, — ответил Тарек. — У Насира много поездок теперь по бизнесу. Когда мы все вместе живём, Медина хотя бы не одна тут. А сейчас они вообще в Союз уезжают сразу из Давоса недели на три, а может и на месяц. Дом на нас остаётся… Будем приглядывать.
Тарек познакомил сына и невестку с супругами Кавалли, которые помогали хозяевам справляться с таким большим хозяйством. Они оба были уже немолодыми, ближе к пятидесяти.
Пообедав, Тарек и Фирдаус сразу уехали на фабрику, оставив Диану отдыхать с дороги. Оставшись дома, Диана решила подружиться с сеньорой Кавалли, поговорить об итальянской кухне, а заодно и попрактиковаться в итальянском языке.
Помощница была полноватой, весёлой и очень вкусно готовила, чем сразу расположила к себе Диану. Сеньора Кавалли родилась в Больцано, знала всех соседей и без умолку рассказывала Диане истории из их жизни. Было не всё понятно, но Диана терпеливо слушала, не стесняясь переспрашивать и уточнять.
Периодически к ним на кухне присоединялся сеньор Кавалли, крепкий мужчина среднего роста, и делился новостями, что услышал от соседей.
Диане было интересно услышать, в том числе, и о большом переполохе, который произошел в прошлом году. Когда мафия устроила свои разборки в их доселе тихом городке, и состоялась перестрелка из автоматов, после которой нашли гору трупов.
Вечно все преувеличивают, — сохраняя вежливую улыбку, подумала Диана. — Не такая там и гора была, подумаешь, дюжина человек. Наверное, пройдет еще пару лет, и будут рассказывать уже про гору из отрезанных голов, которую победители сложили в назидание побежденным… Как там в школе рассказывали, про времена татаро-монголов… Да уж, устроили мы случайно в этом тихом городке что-то, что запомнят на поколения…