Ревизор: возвращение в СССР 33

– А я, правда, не могла! Элла Родионовна меня отстояла, но Белоусова такая злая на меня была. Страшно представить, что она мне устроит в понедельник, – переживала Галия. – А мне приходилось часами стоять и ходить на каблуках. Потом ноги так гудели!..

– К сожалению, мы от таких людей не застрахованы, – вынужден был ответить я. – Редко когда нет в коллективе хотя бы одной такой вот выдры… Надо учиться взаимодействовать с такими людьми. Ты теперь знаешь, что она может запросто перевернуть всё с ног на голову. Вот и работай сразу над этим.

– Как? – не поняла меня жена.

– Люди должны знать не только её точку зрения. Нетрудно предсказать, что она начнёт всем рассказывать, будто бы ты увиливала от работы в командировке и ей, бедняжке, пришлось одной отдуваться. Так?

– Сто процентов, так и будет! – усмехнулась Галия.

– Вот будешь завтра сувениры раздавать, и тебя будут спрашивать, как съездила? А ты рассказывай, что очень тяжело было по нескольку часов стоять и ходить на каблуках. Уж лучше бы ты поменялась местами с Белоусовой. Сидеть за столом гораздо проще, а она, мол, ещё и обиделась на меня, что я ей не помогала. А как я могла ей помочь, стоя перед жюри?

Жена смотрела на меня прищурившись, переваривая услышанное и, вдруг, хитро улыбнулась.

– Только не переигрывай и не перегибай, всё должно выглядеть естественно и доброжелательно. Даже по отношению к Белоусовой. Понимаешь? Люди будут слушать тебя, потом её, и у них будет контраст, твоя доброжелательность против её желчности. Она покажет себя с плохой стороны, а ты с хорошей, люди не дурные, сообразят, что к чему. Поняла?

– Кажется, поняла, – радостно ответила она.

Тут я вспомнил, что обещал Анне Юрченко пригласить её в гости, как жена вернётся. Рассказал Галие про американку с камволки, которая приехала в командировку, влюбилась в нашего комсомольца и решила остаться в СССР.

– Я же статью про неё написал. Они, теперь, ждут приглашения от нас в гости.

– Когда? – оторопело спросила меня жена, проникшись до глубины души всей этой историей. Не Ромео и Джульета, конечно, но тоже романтика присутствует, и она растрогалась.

– Вообще-то, мы тебя ждали, что бы ты нам сказала, когда? – рассмеялся я.

– Завтра у нас день рождения Альфредо, – начала прикидывать она. – Может, в воскресенье?

– Здрасте… А как я их приглашу? У меня только рабочий телефон их есть. Это если только на следующие выходные…

– Приглашай! – тут же согласилась Галия.

Глава 3

***

Москва. Квартира Белоусовых.

– Дим, я тебе точно говорю, она шпионка! – доказывала Валерия Николаевна мужу. – Ты бы видел её чемодан! Там столько дорогих вещей было! Я уж надеялась, что на таможне ее прижмут, хоть на румынской, хоть на нашей, но их только эти странные колесики и заинтересовали! Вместо того, чтобы контрабанду искать, они давай катать его, как дети малые!

– Откуда ты знаешь, что в чемодане были слишком дорогие вещи? – с сомнением спросил он.

– Да там такой франт его привёз! Сам как артист! Одет с иголочки. И с ним переводчик ещё.

– Ну и что? Открытая передача, на глазах у всей делегации… Так никто не работает.

– А я тебе говорю, там не всё так просто! Эта Ивлева даже глазом не повела, увидев всю эту роскошь! Дим, что, тебе трудно сигнал подать об этом? Тебе тридцать семь скоро, а ты как ходил в майорах, так и ходишь! Под лежачий камень вода не течёт! А вдруг сработает, она или муж окажутся в чем-то замешаны, и все вспомнят, кто сигнал приглядеться потщательнее дал!

– Ну, разве что сигнал, – вынужден был согласиться Белоусов, понимая, что иначе жена от него не отвяжется.

***

Москва. Один из ресторанов при гостинице «Россия».

Понимая, что Горьковенко не будет дёргать по пустякам среди недели, да ещё в срочном порядке, Захаров пригласил его на ужин сразу после службы.

– Приветствую, Виктор Павлович, – поздоровался генерал. Мужчины подозвали официанта и сделали заказ. – Принесли вот сегодня из Гагаринского РУВД интересную тетрадочку, – положил он перед Захаровым сложенную пополам тонкую тетрадь в клетку. – Взгляните, пожалуйста…

– Что-то Гагаринский уже оскомину набил, – недовольно проговорил Захаров.

В тетрадь был вложен листок с данными Регины Быстровой… У Захарова глаз задергался. Эта девка, что, в каждой бочке затычка? И это что, Володин с ней так решил вопрос, что теперь к нему генерал милиции обращается? Какой же он идиот…

Собравшись с силами, он изучил все записи, сделанные аккуратным девичьим почерком… Так… Прелюбопытно… Цифры сильно перевраны, если доверять тому раскладу, что принес, перебежав, Гончарук, но фактура передана очень неплохо. Ясно, кто и как нарушает на предприятиях закон, изготавливая левак на продажу. Хотя нет, есть, все же, одна организация, где цифры переданы предельно аккуратно. Это трикотажная фабрика. Это что же? Володин девчонку в свои дела посвятил? Или… Ага, это её любовник не в состоянии держать язык за зубами? Чертовски правильно сделали, что по рекомендации Ивлева избавились от него с концами!

Принесли коньяк, рюмки и лимон с сыром.

Володин совсем мышей не ловит, – с раздражением подумал второй секретарь и с благодарностью кивнул Горьковенко, плеснувшему ему грамм сто пятьдесят. – Взялся за рисковое дело, а сам топором машет там, где нужно ручкой работать с чернилами. Так проблемы решает, что они ещё большими проблемами становятся. Одни несчастья для всех от него кругами расходятся! Причём, как снежный ком нарастают с каждым разом!.. Так, пока я на этой должности, ни ему, ни его команде никакой карьеры не будет! Полностью понимаю Гончарука, показавшего себя толковым хозяйственником, в его решении к нам перебежать. Как он вообще под таким начальником работал?

Хотя… карьеру можно ведь строить и не в Москве… А некоторым прямо противопоказано в столице слишком долго задерживаться, если ума у них не больше, чем нужно, чтобы сельским клубом руководить. Может, этого идиота Володина отправить на повышение от Москвы подальше? Куда-нибудь в Узбекскую ССР! Пусть попытается там деньги делать… Его там местные быстро на место поставят, когда он в их карман полезет!

– Вот что, Борис Васильевич. Вы правильно сделали, что сразу ко мне с этим пришли, пока смежники ваши про все это не узнали. Нужно все это замять как можно быстрее.

Генерал понимающе кивнул. Внимания к такому делу со стороны КГБ он и сам не хотел. Когда смежники вовлечены, всякая ситуация становится предельно мутной. И так любой вопрос, в который вовлечены функционеры КПСС, сам по себе очень сложен, а если еще гэбэшники начнут свои интересы продавливать, так можно и теплое место в МВД потерять. Окажешься виноват, что не уследил за такими масштабными нарушениями социалистической законности…

– Давай-ка мы по-тихому с этой студенткой вопрос закроем, – еле сдерживая своё недовольство всей этой ситуацией, взглянул Захаров на генерала. – В Москве такого быть не может, сами понимаете, в особенности, если речь идет о целом райкоме КПСС. Можете не церемониться с девкой, если с первого раза по-хорошему не поймёт. А с райкомом я сам разберусь, – сказал он зловещим голосом.