Ревизор: возвращение в СССР 8

– Когда переведёте? – тут же спросил Славка.

– Кто же тебе сейчас это скажет? – развёл руками доктор. – Всё, иди. Дисциплины в отделении из-за тебя никакой!

Доктор строго взглянул на медсестёр, застывших рядом и с интересом ловивших каждый звук. Они тут же засуетились и разошлись.

Славку уже начали выгонять из отделения, как вдруг Эмма, следившая, как его оттесняют к двери, чётко произнесла, протянув к нему руку:

– Саава!..

Она вспомнила его и расплакалась. Только его вспомнила, больше никого и ничего.

Пораженный таким прогрессом доктор в итоге разрешил ему остаться, сказав, что для первого дня это очень неплохо.

– Суток ещё не прошло. А у неё уже память начала восстанавливаться, – сказал он перед уходом. – Процесс восстановления памяти может растянуться, а может лавинообразно начаться и она разом вспомнит всё. Её надо подготовить к этому. Рассказывай ей о её жизни, о родных, друзьях, о ваших планах. Что-то забудет, что-то запомнит. И делай ей всё время массаж ладоней, пальцев, особенно кончиков пальцев. Ты удивительно хорошо на нее влияешь!

Инна зашла вечером за Славкой и чуть ли не силой утащила его домой поесть и поспать. На следующее утро Славка приехал с Инной на работу и заступил на дежурство у кровати Эммы до самого вечера. Так потянулись дни за днями. Инна взяла над Славкой шефство, водила на обед в столовую, представляла его коллегам, и вскоре все стали воспринимать его присутствие рядом с Эммой как должное.

Тем временем Мишка успешно сдал экзамены в БИТМ. Все свободное время от экзаменов он проводил на бетонных работах. Прямо выскакивал из аудитории и бежал на ближайший поезд или автобус.

* * *

После работы возвращался с хлебозавода без задних ног с одной мыслью: добраться до койки. Сегодня главный инженер, между собой мы его звали теперь не иначе, как Винни Пух, ходил вдоль свежего бетона и линейкой замерял высоту бетонного слоя. Он оказался очень скользким типом, я как чувствовал, когда в первый раз его увидел, что будут с ним проблемы.

Директор тоже приходил, но он совсем по-другому себя вёл. Спрашивал, всё ли у нас есть для работы, всем ли нас обеспечили? Если бы не он, не видать бы нам шланга, как своих ушей. Таскали бы сейчас воду вёдрами. А так набрали бочку воды и не паримся.

Весь в своих мыслях вошёл в дом и застал у нас целое собрание.

– Что тут такое?! – резко спросил я от неожиданности. – Что случилось?

Я оглядывал присутствующих, и по лицам бабушки, Никифоровны, мамы и Клары Васильевны не мог определить, произошло что-то хорошее или наоборот.

– Паша, Эмма очнулась! – сквозь слёзы проговорила Клара Васильевна.

– О, как! А плачете чего?

– Инна звонила, – пояснила мама. – она не узнает никого и ничего не помнит.

– Но она говорит? – уточнил я.

– Вроде, да.

– Всё нормально, – постарался успокоить я женщин. – То, что она чего-то забыла, это не страшно. Главное, что она не овощ! Что-то вспомнит, с чем-то и кем-то заново познакомится. Это всё уже не важно. Главное, она в сознании. Руки-ноги двигаются?

– Инна не сказала… – растерянно ответила мама. – Но она завтра ещё обещала позвонить.

– Интересно, как там Славка? – озабоченно спросил я. – Как бы он поступление не сорвал с такими новостями…

Зная друга, предположил, что он будет пробиваться к Эмке любыми путями.

Даже аппетит пропал. Бабушка вопросительно посмотрела на меня и подвинула ко мне ближе миску с молочной вермишелью. Заставил себя поужинать.

В хате повисло напряжённое молчание, но расходиться никто не спешил. Даже мама не уходила. Ахмад там, что ли, сейчас один Аришку нянчит?

– Ну, что у вас тут за траур? – недоумённо спросил я. – Всё же хорошо! Эмма очнулась! Разговаривает… Это же великолепно! Инна говорила мне, что с каждым днем шансы, что она очнётся, снижаются. Чувствуете разницу с тем, что могло быть? Вот! А со всем остальным можно справиться и можно жить.

Клара Васильевна улыбнулась, шмыгнув носом. Слишком долгое напряжение и состояние неопределённости не отпускало. И информации было слишком мало.

– Надо дождаться завтрашнего звонка Инны, – сказал я. – Мам, расспроси её подробнее о состоянии Эммы. А то, скажи, мы тут не понимаем, радоваться нам или плакать. И спроси, можно ли её навещать? И про Славку спроси, пожалуйста, как он там экзамены сдаёт? Ладно?

Мама кивнула, засобиралась. Вскоре и Клара Васильевна ушла.

Бабушка с Никифоровной остались сидеть за столом и, чтобы чем-то себя занять, взялись перебирать гречку.

Вернулся из Брянска после устной математики Мишка и сразу прибежал ко мне доложить, что Славка всё завалил. Он сам был очень взволнован и расстроен, чувствовал свою вину в том, что не уговорил друга поступать. Не знал, чем помочь и от этого ещё больше расстраивался.

Все стойко держались все месяцы, пока Эмма была в коме, поддерживали Славку, надеялись на лучшее. А как Эмма очнулась, у всех начали сдавать нервы. И у него в первую очередь. Эх, блин, и как он планирует за Эммой ухаживать, если поступление сорвал, и теперь в армию пойдет, едва признают, что годен?

– Самое страшное позади, – все же попытался успокоить я друга. – Эмма очнулась…

– Да? – воскликнул Мишка.

Он, оказывается, не знал. Сразу после института домой в Святославль вернулся.

– Да. Инна звонила. Правда, Эмма не узнаёт никого и не помнит ничего.

Мишке сразу полегчало, и он, попрощавшись со мной, пошёл домой.

А я поднялся на второй этаж и еле дополз до своей кровати. Это бетонирование меня измотало. А ещё заливать и заливать… Сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

Снились счастливые Славка и Эмма. Проснулся в прекрасном настроении. Всё будет хорошо.

Объявил всем на заводе новость про Эмму. В отличие от взрослых, молодежь смотрела на всё гораздо оптимистичнее и встретила моё объявление радостными криками «ура!». Естественно, кричали те, кто был в теме, но остальным быстро все объяснили.

Настроение сразу у всех поднялось, даже у тех, кто лично не знал Эмму. Трудно не радоваться самому, если рядом рады те, с кем сдружился за недели тяжелой работы. И дальнейшие жизненные перспективы для нас сразу окрасились в радужный цвет. Мы искренне радовались за Славку и надеялись, что чёрная полоса в его жизни закончилась. Конечно, всё ещё слишком неопределённо и неясно, но главное – Эмма жива и в сознании. Остальное не важно.