Ревизор: возвращение в СССР 9

Рафаэль взял поздравительную открытку, которую Диана уже подписала, и, задумавшись, пошёл прочь от неё.

Как же так? — думал он. — Мало того, что она отвергла его, Рафаэля… С московской пропиской, с квартирой в Москве, пусть родительской, но всё же… С дядей доцентом, который может любые проблемы с учёбой решить. Почему она предпочла ему малолетку? Да, он красиво говорит… Но что от этого толку, если его жена вынуждена работать на двух работах, чтобы и его, и себя содержать, и квартиру съёмную оплачивать? Но надо же, какая она дура! Какая дура!

Прямо, тема для фельетона!

Глава 18

Москва

Учёба шла своим чередом. Забрал фотки из лаборатории. Отправил письмо Балдину. Купил рамку со стеклом для портрета Галии, только вставить и повесить не успел.

Вечера уходили на ремонт в квартире на шестом этаже. Дело двигалось. Смеситель в ванной уже установил. Сейчас домазывал второй раз, останется полачить полы третий раз и смеситель на кухне поставить.

Я уже заканчивал и работал с открытой дверью, вонизм на весь подъезд, но что поделаешь. Наконец, я закончил, прикрыл дверь и снял противогаз, отвернувшись от двери. К своему удивлению я увидел перед собой женщину в верхней одежде. То ли только пришла, но почему я лифта не слышал. Значит, уходит.

— Ой! — воскликнула она. — А я думаю, кто это?

— Добрый вечер, — поздоровался я с новой соседкой.

— Лина, — протянула она мне руку в перчатке. — Очень приятно, что у нас на площадке такие рукастые мужчины есть.

Какая-то она липкая, эта Лина… Не пойму, в чём дело. Молодая, лет двадцать пять — тридцать, стройная, красивая, ярко накрашена, хотя не безвкусно. И так не низкого роста, ещё и сапоги на высоченном каблуке.

— Павел, — пожал я протянутую руку. — Только я не у вас на площадке. Я с третьего этажа. Здесь с ремонтом хозяйке помогаю.

— О! — она подошла ближе. — Мне тоже нужна помощь!

— Что вам нужно сделать?

— Пойдёмте, я покажу.

Однокомнатная квартира. Двери без ручек, смесители в коробках, полы не лачены… Оценив на глазок фронт работ, ждал, что она попросит всё это сделать. Но разговор зашёл только о кранах. Объявил червонец. Соседка кивнула, соглашаясь. Думал, что тоже оставит мне ключи и уйдёт, но она осталась в квартире. По правде сказать, когда хозяева над душой стоят, работается не особо комфортно. Но осталась, так осталась.

Сходил домой за инструментами и паклей. Предупредил Галию, что ещё нашёл халтурку, буду на шестом этаже в другой квартире.Жена только вернулась с завода.

— Денежки — это хорошо, — устало улыбнулась она и поцеловала меня, благословляя на трудовые подвиги.

Не сказать, что я уже руку набил на этих смесителях, но получилось довольно быстро. Скорее всего, мне просто хотелось поскорее попасть домой.

— Готово, хозяйка. Проверяйте, — сказал я соседке.

Лина, неотступно наблюдавшая за мной до этого со стороны, тут же подошла и закинула руки мне на плечи, откинулась немного назад и томно проговорила:

— Такой шикарный мастер заслуживает шикарной оплаты.

Блин… Лина… это тебе не ко мне, это к Игорю двумя этажами ниже. А у меня жена молодая дома ждёт, и у нас медовый месяц, между прочим.

— Меня бы деньги устроили… — ответил я по возможности нейтральным тоном, убирая с себя её руки.

— Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься, — продолжала настаивать соседка, пытаясь припереть меня бюстом к стене. — Это намного лучше, чем деньги.

— Лина, я женат и совершенно счастлив в браке, — сказал я, показывая ей кольцо на руке и отодвигая в сторону.

Собрал инструмент и ушёл домой. Халтурка не сложилась, а жаль.Вот с самого начала чувствовал, что-то с ней не то! Всё-таки, надо доверять интуиции.

— Не сложилось денег подзаработать. — с легкой досадой сообщил я жене. — Представляешь, натуральный обмен предложила соседка. На редкость прямолинейная особа.

— Как это? — возмущённо спросила жена. — У нас в подъезде такая живет? Это ещё кто? Покажешь?

— Покажу, конечно, — рассмеялся я и притянул Галию к себе. — Только попозже, когда ты поостынешь немного. А то ещё выцарапаешь ей глаза для профилактики. Не волнуйся, радость моя. Она тебе даже близко не конкурент!

— Точно?

— То есть сомнения есть?! Я правильно понял? — спросил, улыбаясь плотоядно и стягивая с себя рубашку. — Ну-ка пойдем со мной, — и потащил жену в ванную.

— Куда ты тащишь меня? Я уже искупалась, — взвизгнула Галия.

— Ну как куда? Сомнения развеивать будем.

Весь вечер «успокаивал» жену, пока не «развеял все сомнения полностью». О соседке Галия под утро уже и думать забыла. А я всей душой надеялся, что на этом инцидент со смазливой Линой исчерпан.Только вот с этого дня так повелось, что каждый раз, когда мы встречались с этой соседкой во дворе или подъезде, она очень загадочно мне улыбалась. Как будто нас связывало нечто большее, чем просто соседство по подъезду.

Если подумать, то нас и правда кое-что связывает, — мрачно думал я, — мой червонец честно заработанный и мною так и не полученный.

* * *

Горный институт.

Рафаэль дал задание редколлегии своей группы нарисовать стенгазету на тему перегибов в распределении семейных обязанностей в некоторых ячейках советского общества и угождения со стороны студенток буржуазным замашкам некоторых товарищей, ведущих себя, как господа. Пояснения к карикатурам предложил сделать без имён, но по фактам, которые он перечислил, все сразу поняли, о ком речь.

Галия держалась в группе особняком, из общежития ушла. В общих кутежах не участвовала, ссылаясь на занятость. Всем было все равно на неё, но, когда староста без имён, но очень прозрачно, раскрыл причину такого её поведения, однокурсники из редколлегии повеселились от души. Кто бы мог подумать! Такая вся из себя серьезная и взрослая Галия, оказывается, содержит юного мужа, шестнадцатилетнего пацана. Разрывается, как белка в колесе, между учёбой, работой и хозяйством. И ради этого даже целый месяц работала за еду и проживание в качестве служанки у богатой московской семьи.

С комсоргом, Ваней Юшкиным, Рафаэль нашел полное понимание по этому вопросу. Они и выпивали вместе не раз, и прекрасно общались. Ваня знал, кем работает дядя Рафаэля и рассчитывал, в случае каких-то проблем, обратиться к другу за помощью. Учиться всерьез он не планировал, сосредоточен был на карьере в комсомоле. А мало ли какой преподаватель окажется принципиальным и не захочет ставить комсоргу высокую оценку только за то, что он комсорг. Ходили слухи, что такие преподаватели в Горном институте есть. Члены партии, на хорошем счету, такие и комсорга могли заставить хорошо учиться. И вот тогда он и сможет обратиться к Рафаэлю, чтобы тот попросил дядю помочь. Своему доценту, с того же факультета, никто из коллег в просьбе не откажет.