Ревизор: возвращение в СССР 9

— Чего? — как-то тупо спросил меня Рафаэль.

— В голову или в живот, один удар, и я уйду. Если, конечно, не хочешь полноценную драку. Это меня тоже вполне устроит.

В ответ — тишина. Такой остроумный, по словам Дианы, красавчик, смотрел на меня, словно я был миражом, который исчезнет, если он долго будет молчать.

— Ладно, раз молчишь, сам выберу, — покладисто кивнул я.

Крученый удар левой рукой, от бедра, с поворотом ног, чтобы усилить эффект. Как в армии учил инструктор, и с Маратом я снова этот удар неплохо отработал. Врезал от всей души, прямо в печень. Рафаэль скрючился и рухнул на пол. Это очень больно, точно знаю. А мне сразу полегчало.

Услышав стук от падения и сиплые звуки, что издавал Рафаэль, к нам заглянул обеспокоенно Ваня.

— Ты не кастетом его, надеюсь?

— Нет, зачем, кулаком.

* * *

Оформительский отдел завода имени Лихачёва

— Кривцов! — услышал Эдуард зычный женский голос, сидя у себя в мастерской.

— Я! — отозвался он и встал с рабочего места. — Что принесла? — игриво спросил он сотрудницу отдела кадров. — Приказ о повышении?

Настроение у Эдуарда было хорошее. Сегодня вторник — один из любимых дней недели Эдуарда, с некоторых пор…

— На, распишись, — ответила сотрудница отдела кадров. — За повышением — это не ко мне, — она отсоединила от стопки копий нижний экземпляр приказа, оставила его Эдуарду и умчалась дальше.

Он небрежно бросил приказ на свой стол, закурил, уселся поудобнее и взял в руки документ.

— Так, что тут у нас? — пытался разобрать он содержание полуслепой копии. — На основании свидетельства о браке… — начал читать он. — выданного… паспорта… и личного заявления… изменить в учётных документах фамилию помощника художника-оформителя Якубовой Галии Загитовны на Ивлеву…

Эдуард ещё раз перечитал приказ. В голове не складывалось. Помощник у него один… Галия в отделе одна… Так кто вступил в брак?.. Его Галечка?!!…

Глава 21

Москва

Галия после пар спешила на завод. Что бы там ни говорили её бестолковые одногруппники, ей нравилась эта работа: спокойная, домашняя атмосфера, вежливый, доброжелательный начальник. Она самая младшая в коллективе, все её любят и рады каждой встрече. Да и сама работа не особо утомительная, а создавать красоту вообще очень приятно.

На работе, предвкушая очередной замечательный рабочий день, Галия достала баранки, купленные по дороге к чаю. У них так заведено, что все что-то приносят к чаю. На их общем обеденном столе всегда горы всяких вкусностей. Ещё она поставила на стол бутылочку Советского шампанского. Паша посоветовал проставиться на работе.

— Раз документы на смену фамилии подала, надо проставиться в коллективе, — сказал он. — А то скажут, свадьбу зажала, не сказала никому, обидятся.

В мастерскую зашёл второй художник-оформитель, Василий Иннокентьевич.

— Сегодня отмечаем кое-что! — радостно сказала ему Галия, показав бутылку шампанского. — Я замуж вышла.

— Слышали, слышали… — как-то странно усмехнулся дед. — Некоторые уже отмечают.

— Как это? — не поняла Галия. — Без меня?

— Ой, деточка, ты только не пугайся… Пойдём.

Василий Иннокентьевич поманил Галию за собой. В малой мастерской, как её высокопарно называли коллеги, а по сути это была подсобка, в укромном углу за транспарантами Галия увидела поразившую её своей грубой житейской правдой картину. На обшарпанном журнальном столике, застеленном газетами, стояло несколько полупустых бутылок водки и пива, открытая консервная банка, чёрный хлеб, варёная колбаса, нарезанная толстыми кусками и одна-единственная вилка… Её любезный начальник Эдичка полулежал на стуле в неестественной позе, пьяный в хлам. Глаза его были полуприкрыты и бессмысленно смотрели сквозь пространство и время. Штаны обмочены, из угла рта стекает слюна… А запах стоял!..

Маляр Шура и штукатур Петрович, ещё способные шевелиться и сидевшие рядом с Эдичкой, увидев Галию, приветливо заулыбались.

— Пря-здряв-ляем… — еле выговорила Шура.

— Ещё помнит, по какому поводу пьют! — хмыкнул Василий Иннокентьевич и потянул за собой Галию к выходу.

Потрясенная до глубины души Галия никак не ожидала увидеть в таком безобразном виде своего, всегда предельно галантного и такого с виду интеллигентного, начальника.

— Чего это Эдичка так? — подняла она на старого художника изумленные глаза. — Он же всегда вежливый такой и художник к тому же…

— Да уж. В том-то и дело, что художник. Богема, итить ее! Бывает у него, — с досадой ответил Василий Иннокентьевич. — Теперь неделю будет пить, а потом еще неделю в себя приходить…

— И часто он так?

— Не часто. Но сейчас уж очень не вовремя. Новый год на носу. Нам праздничную группу для нашей столовой делать, а у нас даже макета нет!.. На утверждение уже надо что-то подавать… Через две недели всё готово должно быть! — дед устало плюхнулся в кресло Эдички. — Что делать-то? Мне макет ну никак самому не сделать.

Галия принесла стул и села рядом.

— А что такое праздничная группа? — спросила она.

— Ну, плакаты и растяжки уже всем надоели. В этом году решили добавить к ним ростовые фигуры Деда Мороза, Снегурочки, ещё кого-нибудь… Поставить при входе в столовый зал. Чтобы работники мимо них ходили и проникались праздничной атмосферой.

— Ростовая фигура это что? — уточнила Галия

— Это рисунок на фанере размером с человека, — объяснил дед. — Его ставят на подставке вертикально. Там лица, руки надо рисовать. А… — он с досадой махнул рукой.

— Вместо рук можно варежки нарисовать, — лихорадочно соображала Галия, вспоминая, как перерисовывала картинки с открыток, начертив на них клеточки.

— А лица? — с отчаянием в голосе спросил Василий Иннокентьевич.

— А если дырки вместо лиц, как на курорте! — воскликнула Галия. — Чтобы люди фотографироваться могли!

— Ну ты скажешь тоже, — удивлённо посмотрел на неё старый художник. — Дырки вместо лиц… — он задумался на секунду. — Надо спросить у начальства, можно ли так?

— Когда макет нужен? — спросила Галия.

— На этой неделе уже нужен. Там же ещё задание надо будет в деревообработку давать, они выпилить должны будут фигуры по лекалу и собрать на постаменте.

— А лекало кто сделает?

— Так, мы! Кто же еще?

— Времени совсем мало, — обеспокоенно проговорила Галия, начиная потихоньку паниковать. — Фанеру же ещё раскрасить надо будет.

— О том и речь… — ответил Василий Иннокентьевич и вытащил из шкафа за столом Эдички картонные папки на завязках. — У него тут наработки старые всякие, эскизы… Давай искать что-то про Новый год.