Револьвер для адвоката

– Серьезно? У меня нет времени бегать по городу. Ты говорил, что эти парни – профи.

– Знаешь, индейцам, которые лазали по горам, не приходилось наблюдать за 101-й автострадой. Я велел им не спускать с нее глаз. Что у тебя дальше по расписанию?

– Сейчас я в офисе окружного прокурора и понятия не имею, сколько времени здесь проторчу. Затем поеду в офис Фулгони на встречу с Младшеньким.

– И где офис?

– В Сенчери.

– Ну, в Сенчери, может, и получится. Проспекты там хорошие, широкие. Скажу ребятам.

Я отключился, открыл на телефоне почту и обнаружил кучу писем от клиентов, которые сейчас находились под арестом. В большинстве тюрем заключенным предоставили доступ к электронной почте. Худшее, что случилось за последние годы с адвокатами защиты. Заняться в тюрьме нечем, и ребята заваливали меня, как и любого другого адвоката, тоннами электронных писем с вопросами, тревогами, а порой и угрозами. Я сорок пять минут разбирался с письмами, как вдруг заметил, что на экран телефона легла чья-то тень, и поднял голову. Сверху на меня смотрел Лэнкфорд. Я практически вздрогнул, но, думаю, умудрился не выказать удивления.

– Следователь Лэнкфорд.

– Холлер, что ты здесь забыл?

Он произнес это таким тоном, словно я незаконно вселился в здание суда или успел надоесть всем тут до чертиков, и меня уже не раз просили уйти.

– Жду встречи. А ты что здесь делаешь?

– Я здесь работаю. Забыл, что ли? Ты по делу Лакосса?

– Нет. Но тебя это не касается.

Он знаком приказал мне встать. Я не пошевелился.

– Сказал ведь, жду кое-кого.

– Уже не ждешь. Лесли Фэр послала меня выяснить, что тебе нужно. Не хочешь говорить со мной, не будешь говорить ни с кем. Давай вставай. Из приемной нельзя вести свои личные дела, у тебя есть машина.

Я оцепенел, услышав этот ответ. Его отправила Фэр. Значит, ей прекрасно известно все, что происходило за кулисами по делу об убийстве Глории Дейтон? Я-то пришел, чтобы ей все объяснить, но, похоже, она знала больше меня.

– Повторяю, – с нажимом произнес Лэнкфорд, – поднимайся, или я подниму тебя сам.

Сидевшая от меня через два стула женщина встала, решив, что сейчас меня скорее всего вышвырнут силой, и нашла себе место на противоположной стороне комнаты.

– Расслабься, Лэнкфорд, – сказал я. – Иду я уже, иду.

Сунув телефон во внутренний карман пиджака и прихватив с пола портфель, я встал. Лэнкфорд не пошевелился, предпочитая стоять вплотную, нарушая мое личное пространство. Я хотел его обойти, но он, сделав шаг в сторону, вновь оказался со мной лицом к лицу.

– Развлекаешься? – спросил я.

– Мисс Фэр тоже не хочет тебя здесь видеть. Она больше не выступает в суде, и ей не нужно иметь ничего общего с такими подонками, как ты. Ясно?

У него изо рта воняло кофе и сигаретами.

– Конечно. Я все понял.

Обогнув его, я направился к лифту. Лэнкфорд пошел за мной и молча наблюдал, как я нажал кнопку «вниз». Обернувшись, я заметил:

– Придется подождать.

– Весь день свободен.

– Не сомневаюсь. А ты изменился, – не смог удержаться я.

– Да? В каком смысле?

– С нашей последней встречи. Ты что, волосы себе пересадил?

– Очень смешно. К счастью, я не видел твою рожу с первой явки Лакосса в суд, то есть с прошлого года.

Отвернувшись, я сосредоточил внимание на дверях лифта. Наконец световое табло наверху загорелось, и двери разъехались, открыв кабину с четырьмя пассажирами. Я вошел, развернулся, чтобы взглянуть на Лэнкфорда, и в знак прощания приподнял воображаемый головной убор.

– Все дело в шляпе, – сказал я. – Сегодня ты ее не надел.

Двери лифта закрыли от меня остекленевший взгляд следователя.

20

Стычка с Лэнкфордом привела меня в возбужденное состояние. По пути вниз я переминался с ноги на ногу, как заправский боксер в углу ринга, ожидающий гонга. И пока я доехал до первого этажа, я уже понял точно, куда нужно идти. Слай Фулгони мог подождать; следовало увидеться с Законником Зигелем. Спустя сорок минут я вышел из другого лифта на пятом этаже Менора-мэнор. Когда я проходил мимо регистратуры, меня остановила медсестра и попросила открыть портфель. Иначе она не разрешит мне пройти по коридору в комнату Зака.

– О чем вы? – спросил я. – Я его адвокат.

– Кто-то проносил мистеру Зигелю еду, – сурово произнесла она, – что создает для пациента определенные риски, так как подрывает тщательно разработанный и предусмотренный графиком план питания.

Я видел, куда она клонит, но уступать не собирался.

– То есть вы зовете то, чем его кормите и за что он платит, планом питания?

– Мы сейчас не обсуждаем, нравится пациентам еда или нет. Если хотите навестить мистера Зигеля, вам придется открыть портфель.

– Хотите увидеть, что в моем портфеле, покажите ордер.

– Это не государственная контора, мистер Холлер, и не зал суда. Это частное медицинское учреждение. У меня, как у старшей сестры отделения, есть право проверять всех и вся, что появляется из дверей лифта. Мы обязаны обеспечивать больным защиту. Или открываете портфель, или я вызываю охрану, и вас выводят из помещения.

Подчеркивая угрозу, она положила руку на расположенный на столе телефон.

Раздраженно покачав головой, я взгромоздил портфель на столешницу. Щелчком открыл парный замок и откинул крышку. Ее глаза довольно долго пристально разглядывали содержимое.

– Удовлетворены? Возможно, где-то завалялось одинокое драже «Тик-Так». Надеюсь, это не криминал.

Шпильку она пропустила мимо ушей.

– Спасибо. Теперь можете закрыть портфель и навестить мистера Зигеля.

– Что вы, вам спасибо.