Революционер

– Сверху этот город выглядит ещё лучше, парни, – сказал я, запуская джет-пак и взмывая над мостовой на несколько метров, – Но смотреть вниз у нас не будет времени!

– Он сказал – поехали! – поддержал меня Молотов и тоже взлетел рядом со мной. Мой маленький отряд зашумел турбинами и поднялся в воздух, быстро осваиваясь с управлением. Кого-то трясло, или метало из стороны в сторону, но уже через минуту все были готовы. Я посмотрел на время, и кивнул.

– Поднимаемся на сто метров. Где-то через пару минут наши будут где-то в районе двадцатых этажей. Наша главная задача – завести зиров повыше и сбросить их побыстрее! Окружим башню и привлечём их внимание!

– Как? – спросил кто-то из наших бойцов, и ответом ему последовала тяжёлая очередь из автоматического гранатомёта.

– А вот так, – сказал Добб, – Кажется я их уже вижу.

Я быстро проследил взгляд моего друга и увидел на краю города, ещё в порту несколько маленьких, серых фигурок. Они мчались к нам со слишком большой скоростью.

– Наверх, все, быстро!

Турбины перешли на протяжный свист и мой отряд взмыл на порядочную высоту. Нас всего было восемнадцать, считая самку. Она, кстати, парила в воздухе без единого механического приспособления, и чувствовала себя более чем отлично.

– Кронос, как думаешь, падение с какой высоты убьёт зира? – спросил я по рации у нашего наставника. Чёткий и быстрый ответ не заставил себя ждать:

– Ни с какой. На испытаниях их сбрасывали с полутора километров.

– Тогда мы поднимемся выше! Подсвети нам три тысячи метров!

Над нашими головами загорелся яркий неоновый свет. Кронос включил все возможные светильники на нужном нам этаже. Это было нужно, поскольку внутри базы почему-то очень сильно глючил альтиметр – выше пятидесяти метров не показывал принципиально.

– Вы слышали, парни! Наверх!

Стреляя вокруг, мы стали подниматься выше. От кипящего в крови адреналина я даже не пугался этой высоты, хотя ничего кроме хлипких и маленьких турбин, меня не держало. Система наведения в костюме была проста, как в компьютерной игре – анализируя положение моих лап, она с точностью до метра показывала, куда я попадаю. Я мог стрелять с бедра так же точно, как с приклада, чем охотно пользовался. Мне даже показалось, что я кого-то подстрелил.

– Полковник, восемь часов! – крикнул кто-то в рации. Я развернулся, посмотрел вниз и уже совершенно спокойно открыл огонь по приближающемуся ко мне зверю. Зир какое-то время уклонялся от моих пуль, потом и от остального огня, но всё было тщётно – мы не могли в него попасть. Зверюга была слишком подвижна даже в воздухе. Радовало только одно – по мощности его джет-пак не превосходил наши. Посмотрев наверх, я выловил взглядом нашу самочку и крикнул ей:

– Какого хрена ждёшь!?

Она невозмутимо показала пальцем на светящийся этаж, до которого оставалось совсем недолго. Буквально через пятнадцать секунд подъёма, двигатели в турбинах нашего противника хлопнули и загорелись. С диким визгом зверь полетел вниз, молотя лапами воздух. Проводив его взглядом до самой земли, я снова посмотрел на нашу новую знакомую и показал ей оттопыренный большой палец.

– Зависли, – приказал я, – Дальше не нужно… Соберём их здесь…

– Не расслабляйтесь, полковник! – напомнили мне и тут же наш крылатый отряд открыл штурмовой огонь по шпилю. Буквально тремя этажами выше, на самом краю сгрудились десять или пятнадцать этих тварей, готовых вылезти к нам в любой момент. Пули их не брали. Даже гранатомёт Добба оказался бессилен и даже опасен – несколько его зарядов полетели в нас, но благо все в молоко. К тому же запас патронов подходил к концу – взять много мы не могли из-за ограничения по весу. Да и перезаряжаться в воздухе – то ещё приключение. Несколько бесценных лент просто улетели вниз, когда кто-то выпустил их из лап. Во время одной такой перезарядки, я оглянулся посмотреть на нашу главную надежду во плоти, но не увидел её ни сверху, ни поровень с нами. Проверив низ, я нашёл её несколькими десятками метров ниже и тут же бросил пулемёт Доббу, сам стремглав помчался за ней. Она почти что падала, но я аккуратно подхватил её и включил всю возможную мощность моего реактивного костюма, поднимая её. Она улеглась на моих лапах и капюшон сполз с её мордочки, открывая мне наверное самое красивое зрелище в моей жизни. Это действительно была смесь лисы и кошки, с короткой серебристой шерстью, большими выразительными глазами и аккуратным носиком. Но сейчас на её красивой мордашке застыло явно некрасивое выражение – она тяжело дышала, глаза закатывались назад. Я качнул её на своих лапах.

– С тобой всё в порядке?

Она не ответила, но поняла, что я поддержу её и расслабилась. Я почувствовал, как тяжело стало держать её в воздухе, но продолжал парить в воздухе вместе с ней.

– Прошу, только не расслабляйся! – сказал я, ещё раз тряхнув её, – Нам нужна твоя помощь, помнишь?

Снова никакого ответа. Но зрачки хотя бы вернулись на место. Самка неизвестного вида с благодарностью посмотрела на меня, прикрывая глаза.

– Эй, куда ты? – забеспокоился я, но тут же получил укоризненный и недовольный взгляд, – Ладно, только просыпайся когда нам понадобиться помощь…

Над нашими головами что-то грохнуло – один из зиров вырвался с огромной высоты, включил свой ранец и на полной скорости мчался к нам с бешенным рёвом. Моя пассажирка лишь приоткрыла глаза, которые стали ярко красными, а её лапы из серо-серебристого стали чёрными. Зир взорвался над нами, метрах в пятидесяти выше, осыпав нас всех осколками и своими ошмётками.

– Ты отлично справляешься, – решил поддержать её я, видя что её “магия” даётся ей с трудом. Самка устало кивнула и улыбнулась, закрывая глаза.

– Полковник, что происходит!? – рявкнул мне Молотов, – Они уже собираются переть на нас всей толпой!

– Поднимаемся выше! Отвлекаем их!

– Что!? Почему она не может порвать их всех на тряпки?! – возмутился пёс.

– Похоже это не так легко…

– Твою же мать, полковник! Мы не потому что хотим сдохнуть согласились на это! – запротестовал кто-то из летучего отряда.

– Пути назад нет! – отрезал я, – Только наверх! И только все вместе!

– Тогда не отставай! – подбодрил меня Добб, – И спасибо за пулемёт!

Я не ответил – мой костюм с трудом справлялся с повышенной нагрузкой, которую он принял на себя. Стремясь хоть как-то облегчить его работу я отдал все патроны и всё запасное оружие Доббу, перенаправил всю энергию из мини-реактора на чёрном напалме в турбины, но их размер не позволял им выдать больше, чем они уже выдавали. Я с трудом поднимался выше – всё, что я мог делать хорошо, это оставаться на месте или опускаться. Опускаться, наверное, я мог лучше всего.

Я тащился в конце, иногда мне помогали подниматься, когда я окончательно отставал, но я не мог бросить нашу новую знакомую. Я продолжал тащить её наверх, надеясь на её помощь в случае критической опасности. Зиры оказались не такими тупыми тварями, несмотря на мозги в заднице – видя, что всех предыдущих постигла странная неудача технического характера, они не торопились полагаться на свой встроенный джетпак. Они поднимались за нами, причём по внешним стенам базы, не боясь упасть с гигантской высоты шпиля. Когда отметка четырёхсотого этажа оказалась намного ниже нашего текущего состояния, я запросил Кроноса связать нас с генералами.

В первые несколько секунд мы слышали сплошные выстрелы, но потом раздался голос нашего Генерала:

– Догоняют! Полковник, как там твой план?

– Держим несколько десятков на внешней стене шпиля! Сколько их у вас?

– Трое! Мы сумели ранить их, но потеряли четверых!

Дела становились всё хуже и хуже. Я покачал на руках нашу незнакомку – она, похоже, уже была без сознания. Несмотря на это я решился отдать новый приказ своим бойцам:

– У нас потери! Отвлеките их, давайте, выманите их оттуда! Ну!

– Разозлим их! – рявкнул Добб, вставляя в пулемёт свежую ленту патронов, – На, сволочь! На, б#я, подавись!

– Эх, мать-перемать, – смачно выругался Люггер, – Жаль, нет гранатки!

Пятнадцать пулемётов заговорили в унисон, разнося окна шпиля в мелкие осколки. Зиры рассеялись, попытались занять как можно большую площадь, но мои парни постоянно подгоняли их и не давали сидеть на месте. Вскоре к ним присоединились ещё двоё. Кронос сообщил, что наши внутри смогли завалить третьего, но лишь благодаря самопожертвованию ещё одного бойца. Это вывело меня из себя, я приказал уничтожить зиров во что бы то ни встало. Троё рванули со стены к нам, но моя пассажирка открывала красные глаза и они, визжа на одной ноте, отправлялись в свободный полёт в один конец. К третьему из её пасти вырвался напряжённый стон, лапы становились всё более и более чёрными. Шерсть потемнела уже у локтей – это явно был не самый лучший признак. Понимая, что её силы надо беречь, я приказал оставить пальбу и, несмотря на злость из-за падших товарищей, я приказал просто держать их на стене, давая пройти нашим генералам и большей части бойцов. Хорошо, что после ещё трёх неслучайных падений, они догадались что в воздухе господствуем мы.