Революционер
Шрифт:
Я кивнул:
– Понятно. С учетом внезапности нападения и неподготовленности местного населения... — Я взглянул на Молотова. — … Разверните еще по две палатки на каждом ярусе. Кроноса напрягите — пусть родит антибиотики и бинты.
– Как?
– Как хочет! У меня тут куча раненых. И мы не можем рассказывать им как могучий мегамозг который хочет всем добра не может родить несколько коробок с пенициллином. А пока наш железный мозг не родил ничего — переверните все здесь и поищите местные аптечки и медпункты — анархия – анархией, а йод и зеленка у них должны быть!
Радист с Дино начали свое колдунство с рацией, а
– Вам бы одеться, товарищ генерал. — Тихонько заметил Молотов.
Я отмахнулся:
– Больше всего мне сейчас нужно горячую ванну и три часа сна. Но я не могу — если сейчас лягу, то отрублюсь на полдня.
– Ну так поспал бы. — Пожал плечами командир нашего спецназа. — А мы разбудим, если что...
– Действительно... — Встрял подошедший Дино. — Чего ж это ты все на ходу? — Он коротко кивнул в сторону комнатушки где мы с Реей предавались разврату. — Поспали бы, а мы бы пока тут все сделали, чай не дураки.
Несколько секунд я смотрел на Молотова, не зная как среагировать на подобное замечание, а потом ехидно заметил:
– Вот вы глазастые. И, вот что сука характерно, не там где надо! Вот вражеский спецназ под носом — вы заметить не можете! А туда, куда смотреть не надо — пыритесь во все глаза.
– Никуда я не пырился... — Виновато заметил Дино. — Просто она так стонала... А у меня слух музыкальный...
– Слышь ты, Страдивари.... — Усмехнулся Молотов. — ...сейчас я тебя, с твоим музыкальным слухом, пошлю в коллектор вражеские дозоры выслушивать.
Дино тут же испарился.
– Ну все-таки чего-нибудь одел бы. — Заметил Молотов.
– Надо... — Согласился я. — Только Бог его знает, где мои вещи...
– А вам идет! — раздался довольный голос сзади. Возглавляемые бывшим полковником, к нам подошли три лисицы, изрядно потрёпанные в бою, но всё ещё гордые и неприступные. Я оглядел их — будь я на их месте, то был бы уже раз шесть мёртв — на каждую. На их несколько откровенных костюмах, красовались пулевые отверстия и многочисленные порезы.
– Чем это вас так? — Широко улыбнулась Кесс.
– Взрывной силой любви! — раздался с другой стороны пролета жизнерадостный голос Динозаврика.
Прикинув до него расстояние я обратился к лисицам:
– Девчат, я устал — киньте в него чем-нибудь тяжелым...
В этот момент к нам на этаж с топотом поднялся Добб. С костюма Добба сорвало несколько бронепластин, в области живота костюм был вообще пробит насквозь, но это ему совершенно не мешало — последний рубеж, то есть его внутренняя броня, выдержали натиск.
– Ни хрена себе! Да это же Голый Дьявол — известный Эсторский плач – расчленитель! — Весело заявил он, и расхохотался.
– Я рад что тебе весело. — Сухо отозвался я. — однако поскольку я еще и руковожу обороной того, что тут осталось — то я бы хотел знать новости. Каковы потери неприятеля, и каковы наши потери.
Добб тут же посерьезнел:
– У меня потери два поверженных киборга — пидоры использовали объемно-детонирующие боеприпасы. Вражин я не считал — но где-то тридцать-сорок пехотинцев я уничтожил лично. Это не считая того эпизода, когда ты мне указал наверх.
– Та-а-ак... — Протянул я. — Нам нужна информация... Что у нас с пленными?
– Шесть тяжело раненых, из
них один вот-вот сдохнет. И трое которых напугала твоя дама. Из них, у одного сломаны ноги.Я щелкнул пальцами:
– Кто у них старший?
– Ну-у-у.... — Протянул Молотов. — Вроде как ящер, он с нашивками штаб-сержанта.
– Так! Его ко мне! Срочно!
– Ну может быть ты все таки штаны наденешь? — С сомнением спросил Добб.
Я замер:
– Давай разберемся: — моих шмоток нет. Где они — не известно. Одежду мы сейчас под завалами не найдем — только окровавленную. И это не считая того незначительного момента, что вы прозевали материализацию у нас под носом пятисот — ПЯ-ТИ-СО-Т солдат противника. А значит, что кроме этого батальона, тут могут быть еще силы. И возможно, эти силы нас окружают, возможно даже прямо сейчас. Может быть они уже наводят на нас свои Д-30, Грады, Пионы с Акациями и прочую флору-фауну! Вполне возможно что счет до следующей волны, а значит и до конца наших жизней, идет уже на минуты. А вы мне прилагаете из совершенно не уместных «приличий» — перед кем?! — кидаться искать штаны! Быстро этого сержанта ко мне! Мухой!!!
– Где можно провести допрос?
– Может в помещении нашего штаба? — Предложил Молотов. — Там точно все безопасно.
– Пойдет! — Согласился я. — Ведите туда нашего сержанта.
Мы прошли по этажу в строну штаба — нам попадались по пути небольшие кучки наших бойцов — кто-то тащил раненых, кто-то разбирал завал. Никто не обращал на мой вид особого внимания — на многих тоже был не полный комплект одежды — видно внезапное нападение не только меня застало врасплох. На этаже с комнатой нашего штаба ко мне подошла Рея.
– Я сделала все что смогла. — Тихонько сообщила она. — Больше я не смогу.
Я молча кивнул — сейчас она была нужнее мне рядом со мной.
В штабе все было как при начале атаки — только упала со стены карта страны и столы были припорошены мелкой пылью осыпавшейся при взрывах.
Я стер пыль со стоявшего в дальнем углу комнаты и шлепнулся на сидение — это был первый раз когда я смог прижопиться за последние несколько часов — лапы серьезно ныли.
– Так, ведите сюда этого героя!
Молотов тут же присел на край стола справа от меня, Дино перегнувшись через столешницу, лег пузом на стол, чуть дальше за своим командиром. Радист сел на стул сзади меня. Добб занял точку слева от меня, а лисицы расположились сзади.
Рея чуть задержалась и в последую минуту аккуратно села мне на колени, обхватив шею. Увидев такое безобразие Молотов недовольно крякнул, но Рея невозмутимо глянула на него невинным взглядом олененка Бемби:
– Он же голый! А так хотя бы не видно.
Молотов крякнул еще раз, на этот раз уже как-то согласно-обреченно.
В этот момент в дверях появились двое наших пехотинцев, волокущих пленного командос. На здоровом ящере был знакомый мне «цифровой» камуфляж, крепкие специальные ботики для боев в городе. Это был не обычный «австралиец», это был высококлассный наемник.
Наши солдаты проволокли его к стене и придвинув стул бросили ящера на присыпанный побелкой сидение. Он был спиной к стене, а перед ним полукругом сидели мы.
Я почувствовал себя несколько неловко — допрос, дело серьезное а я с полуголой самочкой на коленях. Но сгонять Рею и показывать что я голый было еще глупее. По этому я собрался с духом и начал допрос.