Революция 1917-го в России — как серия заговоров(Сборник)

Посему изучение марксизма не как курьезной исторической литературы, а как науки, как комплекса истин, которым можно пользоваться в жизни, просто не интересно. Повторю, на самом деле реальные люди это не материалисты, реальным людям присущи идеалы, которыми они руководствуются даже в ущерб своим материальным интересам. Да, среди людей есть и скоты, но, повторю, люди на то и люди, чтобы нести в себе идеалы.

Того, что выше сказано, достаточно, чтобы поставить на учении Маркса крест, но раз уж меня заставляют в марксизм вникать, то упомяну еще о некоторых важных особенностях, характеризующих марксизм в его претензиях на науку.

Классификация людей по принципу их отношения к собственности на средства производства, крайне убога, правда, этой своей убогостью хорошо подходит для пропаганды, но совершенно негодна с научной точки зрения.

Любая научная классификация базируется на разделении предметов по свойствам, присущим только этим предметам (в данном случае, людям), по их целевому назначению (по тому, какую цель своей жизни видят данные индивидуумы), поскольку только такая классификация в ходе поиска научной истины дает возможность оперировать всем классом людей, как единым целым. Интересы, которые могут возникнуть у тех или иных групп людей, являются следствием их человеческих качеств, а не причиной этих качеств, — это третьестепенный признак. Если ты занялся исследованием чего-то, то классифицировать это что-то надо по главному признаку и уж затем, если это имеет какой-то смысл, то и по остальным признакам, иначе такой классификацией невозможно пользоваться — она бессмысленна.

Скажем, классификация товаров — продовольственные, промышленные, электротовары, электроника, овощи — дает возможность быстро найти магазин с нужным товаром. А классифицируйте эти товары «по Марксу», к примеру, на «красные», «легкие», «дорогие», — и вы замордуетесь искать нужный вам товар, скажем, мотоцикл. Мотоциклы ведь бывают и красные, и легкие, и дорогие, посему ходить в его поисках надо будет по всем магазинам.

А что — разве в жизни никто не классифицирует так, как Маркс? Классифицируют. Вспоминаю рассказ одного парня, которому нравилась сослуживица, и он как-то повел ее провожать после работы на электричку. По дороге она вспомнила, что нужно купить книгу, почитать в дороге. Подошла к развалу уцененных книг и попросила книгу в красном переплете. На удивление парня, почему в красном, в свою очередь посмотрела на него, как марксисты на меня, и пояснила дурачку: «У меня ведь красная сумочка!». Согласитесь, классифицировать книги по цвету переплета, — это по-марксистски.

Так, как это сделал Маркс, классифицировать объекты не будет не только исследователь-профессионал, но и любитель. К примеру, сегодня я владелец нефтяной скважины, а завтра опричники путина у меня эту скважину отобрали, и я в Москве меняю асфальт на тротуарную плитку, давая авторам этого московского мероприятия снять с меня прибавочную стоимость. Вчера я был капиталист, сегодня — пролетарий. А как изменились мои личные свойства, как человека? Никак? Тогда чего стоит это мое перемещение из класса капиталистов в класс пролетариев? Я что — начну бороться не за возвращение мне в собственность нефтяной скважины, а за то, чтобы путин или марксисты собственность у всех отняли?

Обратите внимание на то, что после «либеральной» революции 1991 года у власти в республиках СССР остались одни и те же люди в окружении того же стада «философов», «ученых» и журналистов. Только раньше (по Марксу) они были «передовым отрядом пролетариата (трудящихся)», теперь стали «передовым отрядом капиталистов, владельцев средств производства». Ну, а если бы их классифицировать так, как и требуют методы научных исследований, — по свойствам этих людей, присущим только этим конкретным людям? То тогда они вошли бы в класс «подонки общества» (напомню, что в русском языке подлость это бесчестность, а я, на самом деле, заношу этих людей в класс «чижей» — человекообразных животных). И не было бы удивления: как так — почему ельцины, кравчуки, назарбаевы со своими познерами и сванидзами, бывшие на вершине коммунистической власти, так и остались на вершине враждебной коммунистам капиталистической власти? А чего удивляться? Они как были подонки общества при коммунистической власти, так остались подонками и при капиталистической. И раздели, к примеру, людей на подонков общества и на порядочных, в каждом классе будут только одни и те же люди, соответственно, эти классы в научных построениях можно использовать как единое целое.

Единственно, против чего трудно возразить: марксова классификация очень выгодна в случае, если ты хочешь раскола общества, если ты хочешь, чтобы в обеих частях оказались и порядочные люди, и мерзавцы, если ты хочешь разжечь гражданскую войну в обществе.

Соответственно, возникает вопрос — а чего, собственно, Маркс хотел?

Коммунизм — ничто, революция — всё!

Это удивление еще больше возрастает, если рассмотреть еще один аспект марксовой теории.

Декларируемой целью деятельности Маркса был коммунизм, но ни он, ни его адепты даже не пытались создать проект коммунистического общества — показать, что же это такое этот самый коммунизм, за который они борются, — как там люди будут жить?

Лет 15 назад я написал проект будущего коммунистического общества, который назвал «Командировка в государство Солнца». У активистов, называющих себя коммунистами, этот проект коммунизма не вызвал никакого интереса, как, впрочем, не вызвал и желания разработать свой проект или напомнить о проекте коммунизма Маркса.

А в комментариях к этой работе словообильный и «очень грамотный» марксист бросил мне вызов: «Если вы Юрий Игнатьевич разложите вашу «командировку» как истинный проект коммунизма на схематичный план (тезисы) то я и другие люди знакомые с марксизмом можем на каждый ваш тезис привести тезис Маркса-Ленина-Сталина со ссылками на источник. И уверяю вас там еще будет и пояснение автора, как он пришел к этому тезису, используя научный марксизм. Готов считать свой пост как открытое и честное предложение. Вы готовы разобрать все по пунктам?»

Я тут же предложил марксистам на своём сайте, опираясь на Маркса-Ленина-Сталина-Энгельса, ответить на вопросы, как в марксистском коммунизме устроено общество, а именно, как: устроена власть; побеждена алчность; организована работа; ведется учет количества и качества труда; организовано распределение товаров; организована служба в армии; организована семья; организованы научные исследования; ведется воспитание и обучение подрастающего поколения; организован досуг.

Заметьте, что я задал вопросы по вещам, имевшим и во времена Маркса огромное значение для жизни любого общества, как такового. Трижды я повторял это предложение, а марксист и его товарищи делали вид, что не видели предложения, и лишь после моей угрозы прекратить с ними на сайте разговаривать, вынуждены были открыто отказаться отвечать на эти вопросы. И не мудрено.

Вот Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» начинают:

«Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма…», — и продолжают: «Пора уже коммунистам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели…». Но «изложить цели» это, прежде всего, изложить проект коммунизма — как выглядит этот «призрак», как выглядит то общество, за жизнь людей в котором коммунисты собираются пролить в ходе революционной войны свою и чужую кровь. Однако Маркс в коммунистическом манифесте проект коммунизма не дает.

Что интересно, Маркс в «Манифесте» заявляет, что не дает проект своего «призрака» по принципиальным соображениям. Перечисляя те проекты коммунистического общества, которые уже были разработаны до него, Маркс отказывается и от них, но не потому, что они плохи или несовершенны, а потому, что эти проекты «отвергают поэтому всякое политическое, — в особенности всякое революционное, действие; они хотят достигнуть своей цели мирным путем и пытаются посредством мелких, конечно, не удающихся опытов, силой примера проложить дорогу новому общественному евангелию.

Это фантастическое описание будущего общества возникает в то время, когда пролетариат еще находится в очень неразвитом состоянии и представляет себе поэтому свое собственное положение еще фантастически, оно возникает из первого исполненного предчувствий порыва пролетариата к всеобщему преобразованию общества…

Значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию. По мере того как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания».