Революция 1917 года

Материалы к лекции

Владимир Булдаков. «Красная смута»

Книга Владимира Булдакова написана скорее в жанре эссеистики, чем как академическая работа. Однако за эпатажностью словесного воплощения стоит скрупулезное исследование. Булдаков стремится разобраться в психологии революции, опираясь на богатые и разнообразные источники. Они позволяют Булдакову описать формы революционного насилия, которое он считает порожденным прежде всего Первой мировой. В условиях распада патерналистской имперской системы маргинализированные массы (толпа, чернь, охлос) были одержимы политическим психозом, который, по мнению исследователя, создал «истероидную полифонию революции».

Именно революция с ее сломом ограничений позволяет раскрыться варварской природе человека, особенно человека толпы. В том, что во время черного передела, общинной революции в деревне, за запаханную полоску спорной земли вся семья убивала соседа вилами и топорами, автор видит «нравственный вывих растащиловки, типичной для психопатологии революции». Жестокие убийства офицеров в армии и на фронте, особенно многочисленные в первые дни Февраля, вполне могли иметь рациональную мотивацию: убивали за попытки сопротивления, нападали на обладателей немецких фамилий, в которых видели изменников. Но зачастую расправы, в которых участвовали толпы, переходили в проявления «массового исступления или уголовного куража».

«В сущности, природа смуты одна – психоз бунта, вызванный бытовой болезненностью ощущений несовершенства власти. Теперь методом жутких проб и ошибок отыскивался идеал, точнее, его видимость. При этом принять желаемое за действительное было тем легче, чем ощутимее были жертвы».

Борис Колоницкий. «Символы власти и борьба за власть»

«Революцию нельзя понять без изучения политических символов эпохи», – утверждает профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Борис Колоницкий. И на множестве живых и ярких примеров из документов, писем, литературы, мемуаров и прессы показывает роль символических аспектов революции. Символы – «своеобразные ключи для интерпретации» политической культуры: иногда они отражали массовые настроения, иногда использовались как инструмент в борьбе за власть, а порой провоцировали политические конфликты.

Символы и сами формировали массовую политическую культуру. Они даже в большей степени, чем пропагандистские материалы, делали политику доступней. Имперские символы – герб с короной, гимн «Боже, царя храни!» и т. п. – однозначно отрицались революцией, свергнувшей династию Романовых. Восстановление Временным правительством старых символов, таких как военно-морской флаг, воспринималось «носителями революционной политической культуры» как реакционная деятельность. Приверженность «устаревшим» государственным символам могла провоцировать острые конфликты. Известны, к примеру, случаи убийств солдатами и матросами офицеров, которые не желали отказываться от погон. Эту стихийно возникшую борьбу вокруг символов зачастую использовали для мобилизации сторонников – так, выступления нижних чинов против «золотопогонников» были на руку войсковым комитетам и Советам.

На смену царским флагам и гимнам, названиям кораблей и наградам пришли не либерально-демократические символы, казалось бы, естественные для буржуазно-демократического Февраля, а символы революционного социалистического подполья – красные флаги, «Марсельеза», «Интернационал». Даже консервативно настроенные политики и военные, например военный министр Александр Гучков или генерал Лавр Корнилов, ходили с красными бантами. Эти символы говорили на языке классовой борьбы и гражданской войны, что не могло не отразиться на росте популярности крайне левых – большевики и другие сторонники революционного максимализма воспринимались как законные носители революционной культуры.

«В 1917 году политическая революция переплеталась с революцией религиозной. В этих условиях революционные символы, язык революции проникали в жизнь российской православной церкви и активно использовались во внутрицерковных конфликтах противоборствующими группировками. Оборотной стороной политизации религиозной жизни стала особая сакрализация политики, сакрализация революционных символов. Для многих сторонников революции, придерживавшихся разных политических взглядов, они становились священными символами. Но в то же время и для противников революции политическая борьба, и в частности борьба с революционной символикой, также приобретала глубокий революционный смысл».

Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть. К изучению политический культуры Российской революции 1917 года. СПб., 2012.

Виктор Булла. Солдаты и матросы, перешедшие на сторону восставших, в Екатерининском зале Таврического дворца (в центре – Михаил Родзянко). 1917 год

III Лекция Бориса Колоницкого Победа революции: солдаты и депутаты против царя

К 25 февраля власти огромной империи уже не контролировали главную улицу столицы Невский проспект. Его заполнили манифестанты, они пели революционные песни и выкрикивали антиправительственные лозунги. Почему, если полиция и казаки не справлялись, власти не использовали войска?

Российская империя много внимания уделяла безопасности. В мирное время было сложно устроить беспорядки, во всяком случае в Петербурге, где значительную часть гарнизона составляла российская императорская гвардия. В столице и ее пригородах находились несколько дивизий императорской гвардейской пехоты, две дивизии императорской гвардейской кавалерии плюс несколько полков гвардейских казаков, императорский конвой, гвардейские саперы, гвардейский экипаж, морской экипаж, гвардейская артиллерия, гвардейская конная артиллерия, батальоны стрелков императорской фамилии. Это была настоящая армия с артиллерией и вспомогательными войсками, главной задачей которой была защита императорской семьи.

Личный состав гвардии до войны подбирался особенно тщательно. Только крепкие парни, получившие должные характеристики полицейских властей, из крестьянских районов империи, не тронутых влиянием города, могли попасть в гвардию. О них заботились, их снабжали, кормили и обучали. В разные полки старались набирать похожих солдат: в один полк – рыжих, в другой – блондинов, в третий – брюнетов. Курносых ребят направляли в Павловский полк – в память об императоре Павле I.

Март

Революция

8 марта (23 февраля по старому стилю), в Международный день работниц, началась очередная забастовка, которая переросла во всеобщую. Рабочие с Выборгской стороны прорвались на Невский проспект, забастовка превратилась в политическую акцию. 11 марта (26 февраля) в результате столкновений погибли демонстранты, гвардейские полки стали переходить на сторону восставших, беспорядки погасить не удалось.

15 (2) марта в Пскове Николай II подписал акт об отречении, в Петрограде было сформировано Временное правительство во главе с лидером Земского союза князем Георгием Львовым.

Война

11 марта британские войска заняли Багдад, заставив отступить османскую армию. Великобритания взяла реванш за поражение при Эль-Куте в начале 1916 года, когда защитники крепости были вынуждены капитулировать после продолжительной осады. В январе 1917 года британские войска сначала отбили Эль-Кут, а затем продвинулись к северу, нанесли неожиданный удар османской армии и вошли в Багдад. Это позволило британцам закрепиться в Месопотамии, а Османская империя потеряла контроль еще над одной территорией.

Мир

7 марта в открытую продажу поступает первая коммерческая джазовая запись – сингл «Livery Stable Blues» белого оркестра Original Dixieland Jass Band. С выходом этой пластинки связывают взрыв популярности джаза. В 1917 году также появились на свет будущие джазовые музыканты Элла Фицджеральд (25 апреля), Телониус Монк (10 октября) и Диззи Гиллеспи (21 октября).

Специальным был и отбор в офицеры. В кавалерийских полках служили представители аристократии, а в первых кавалерийских полках – представители очень богатой аристократии. Очень часто в одном полку служили члены одной семьи: гвардеец мог сидеть на том же стуле, на котором когда-то сидел его дед, есть из той же тарелки, что и его отец, а напротив него мог сидеть его дядя-офицер.

Гвардейские полки соревновались в преданности императорской семье. И это сыграло немалую роль во время революции 1905 года – когда в декабре началось восстание в Москве, туда перебросили Семеновский полк, который действовал решительно и крайне жестоко. Противостоять этой силе было очень сложно. Почему же гвардию не использовали в дни Февральской революции? Просто этой силы уже не существовало.

Российскую императорскую гвардию двинули на фронт, многие солдаты и офицеры погибли на полях Польши и Галиции. В столице остались только запасные батальоны, главной задачей которых была подготовка солдат – их набирали в армию, направляли в гвардейские казармы в Петрограде, где они проходили начальный курс обучения, после чего отправляли на фронт. Из этих солдат формировались батальоны, но необычайно разбухшие: в каждом по несколько тысяч человек. Офицеров не хватало, к тому же это был уже не специально отобранный офицерский состав, а прапорщики военного времени, иногда из студентов, люди совсем другой культуры и с другими представлениями о военной дисциплине. Некоторые из них понимали, что вскоре их самих пошлют на фронт, и не уделяли должного внимания своим обязанностям командиров.