Рей и Рита

– Не твоего ума дело, - холодно отзываюсь я.

– Да брось! Расскажи!
– не унимается он.
– Наверняка она была целкой? Я прав? Прав, да?!

Кирюха смотрит на меня как пес в ожидании косточки.

– Слушай, Бобер, отвали, а! Все равно ничего не узнаешь, - качаю я головой.

– Бааа, - тянет друг.
– Пепел, ты глянь в кого Рей превратился! Эта девчонка - ведьма! За сутки превратила бабника в каблука!

Кириллу очень смешно от своих слов, а я терпеливо жду, когда он угомонится. Хотя, если честно, желание начистить ему румяную рожу сильно как никогда.

– Ладно, хватит языками чесать, - грубо обрывает Бобра Антон.

– Давайте по делу. Че там за траблы с Белым?

Мы долго обсуждаем неприятную ситуацию, связанную с тем, что отправленный товар не дошел до конечного клиента, хотя, по словам кладменов, работающих на Белого, закладка была сделана вовремя и в нужном месте.

– Тут одно из двух: либо гонит клиент, либо пацаненок Белого, - подытоживает Пепел.

– Фото закладки есть?
– интересуется Бобер.

– Есть, - киваю я.
– Но фото - не гарантия. Он мог ее сделать, а потом снять и забрать товар себе.

– Но Андрюха утверждает, что этот закладчик - один из самых надежных, - замечает Кирилл.

– Да че с него взять? Соврет - недорого возьмет, - говорит Антон.

Я согласно киваю. Я вообще не склонен верить людям, тем более в контексте денежных отношений.

– Но до этого же все нормально было, его ребятки не подводили, - возражает Бобер, как-то уж слишком рьяно выгораживая Белого.

– Он тебе че, бабок отвалить обещал?
– подозрительно уточняю я.
– Какого фига ты за него так впрягаешься?

– Да вы че, пацаны?
– Кирюха разводит руками.
– Я же это... Ну, по чесноку хочу, чтоб все было...

– Нам не по чесноку надо, а чтоб кэшик капал, - вставляет Пепел.
– Предлагаю замять это дело. Клиента послать, а Белому сказать, мол, еще раз такое случится, возмещать будешь из своего кармана.

– Клиент отзыв отрицательный накатает, - вздыхает Бобер.

– Ну и пусть. У нас уже сотни положительных, от одного негативного мало что изменится. Да и такое качество, как у нас, люди нигде больше не найдут.

Антон прав: в своем деле мы почти достигли совершенства, и сотни довольных покупателей это подтвердят.

На этом мы заканчиваем обсуждение рабочих моментов и, пацаны, пару часов порубившись в приставку, уходят по домам.

Сходив в душ, я ложусь в постель и с удовольствием понимаю, что подушка пропиталась цветочным ароматом Риты. Утыкаюсь в нее носом и глубоко вдыхаю. Черт возьми! Как приятно!

Под мысли о Веснушке почти погружаюсь в сон, когда неожиданно ночную тишину прорезает мелодия мобильного. Опять Колесникова. За прошедшие два дня она звонила мне не меньше сотни раз, но я не брал трубку, считая, что нам не о чем больше разговаривать.

Но Вика никак не успокаивается, и я все-таки решаю узнать, что там у нее стряслось:

– Алло.

– Рей, я... Мне очень плохо, - в трубке раздаются жалобные всхлипы.
– Мы оба погорячились, давай не будем рубить с плеча?

– Вик, извини, но между нами все кончено. Пора двигаться дальше, - выдавливаю из себя шаблонные, лишенные всякого сочувствия фразы, но на большее я не способен.

– Я... Я без тебя не могу... Я покончу с собой, - плача, шепчет она.

– Не говорю ерунду!
– раздражаюсь я.

– Я клянусь! Богом клянусь, я вскрою себе вены, если ты ко мне не приедешь!
– ее голос срывается на рыдания.
– Жизнь без тебя мне не нужна!

– Вик, ты нормальная или нет?

– ошарашенно выдаю я.
– Совсем кукушка поехала?

– Да, поехала, Рей! Из-за тебя поехала!
– вопит она.
– Если ты через полчаса не приедешь, я наложу на себя руки, честное слово!

В том, что Колесникова находится под действием каких-то психотропных веществ, я не сомневаюсь. Она и раньше была очень эмоциональной, но такой суицидальной фигней никогда не страдала. А тут явно приняла что-то эдакое, вот ее и накрыло.

– Слушай, Вик, давай без глупостей, - как можно спокойней говорю я.
– Ложись спать, а завтра утром спокойно поговорим, ладно? Я обещаю, мы все обсудим.

Сейчас самое главное - внушить ей, что завтра все нормализуется, и заставить выкинуть из головы бредовые идеи о сведении счетов с жизнью.

– Нет, Рей, так не пойдет! Либо ты приезжаешь сейчас, либо я беру кухонный нож и... И...
– Вика ревет в трубку, а я чувствую, как комок смешанных эмоций скручивает живот.

С одной стороны, я не хочу вестись на ее подлую провокацию, ведь я четко дал понять, что мы больше не пара. Но с другой - будет очень отстойно, если она реально вскроет вены. Совести у меня, конечно, нет, но осознавать, что из-за тебя суициднулась твоя бывшая, даже для такого подонка, как я, невыносимо.

Помолчав несколько секунд, я взвешиваю все "за" и "против" и сурово произношу:

– Вик, я никуда сейчас не поеду. Я готов поговорить с тобой, но завтра. Спокойной ночи.

С этими словами я кладу трубку и убираю телефон в сторону.

"Правильно, Рей, один раз поведешься на такую подначку, и потом из тебя всю жизнь будут вить веревки! Ничего Колесникова с собой не сделает!" - успокаивает меня внутренний голос, но на душе почему-то скребут кошки.

Закрываю глаза и пытаюсь уснуть, но меня обуревает какое-то необъяснимое волнение. Фантазия подкидывает отвратительные картинки, где мертвая Вика лежит в луже крови, и я болезненно морщусь. Вот сучка! Пригрузила меня на ночь глядя!

Телефон вновь пищит, и я, молниеносно протянув к нему руку, вижу входящее сообщение от Колесниковой. Вика прислала мне видеозапись, на которой она медленно водит лезвием по запястью, а затем делает на нем крошечный надрез. До вен там еще далеко, но сам факт того, что эта идиотка схватилась за нож, вызывает во мне панику.

Ненавидя себя за слабость, я быстро отвечаю, что уже еду и, пулей соскочив с кровати, натягиваю джинсы. Этой стерве реально удалось меня напугать.

36

Денис

Непрерывно звоню в дверь Колесниковой, но никто не открывает. Самые черные мысли уже успевают пробраться в мой мозг, когда замок наконец щелкает и на пороге показывается распухшая от рыданий, но целая и невредимая Вика.

– Рей!
– восклицает она, кидаясь мне на шею.
– Спасибо, что приехал, а то я чуть не...
– она вновь заливается слезами.

Аккуратно отстраняю ее от себя и, не разуваясь, прохожу вглубь квартиры. Девчонки, вместе с которой Вика снимает хату, нет дома, и я быстро перемещаюсь из комнаты в комнату. На кухне я наконец нахожу то, что искал: пустой стакан, на дне которого виднеется белый, похожий на известь осадок. Таким образом, мои предположения о причинах столь неадекватного Викиного поведения подтверждаются.