Рей и Рита

– Эм... Нет, - смущаюсь я.
– Рисую я неважно, на уровне второго класса. А ты? У тебя есть какие-то увлечения?

– Я раньше стихи писал, - вдруг признается Антон.

– Правда?
– искренне удивляюсь я.
– И о чем?

– Да обо всем. О временах года, о собаке своей, о море. На социальные темы тоже писал... Да и про любовь было.

– Как здорово! А почему перестал?

– Потому что стихами сыт не будешь, - грустно улыбается он, а затем снова переводит взгляд на просторы, расстилающиеся под нами.

Я задумчиво покусываю губы, а Антон тем временем продолжает:

– Рит, я давно хотел извиниться за свое тупое поведение в Красной... Я тогда сам не свой был, совсем не соображал, что творю. В общем, прости, ладно? Не хотел тебя обидеть, - на одном дыхании выдает парень.

– Да я уже и забыла про это...
– растерянно отвечаю я.
– Все нормально, правда.

В это мгновенье Антон выглядит как никогда открытым и мягким. Его по обыкновению колючий взор сейчас наполнен какой-то тихой печалью, а лицо совсем не кажется жестким или непроницаемым. Наоборот, с него словно слетает маска безразличия, обнажая истинные эмоции и переживания парня.

– У тебя все хорошо?
– я придвигаюсь поближе, чтобы проявить к Антону дружеское участие.
– Такое ощущение, что тебя что-то беспокоит.

Пеплов вновь скользит по мне глазами, а затем негромко выдает:

– У тебя мурашки, Рит. Ты замерзла?

И тут до меня доходит, что я и правда дрожу. Юг югом, а на дворе все-таки поздняя осень.

– Да, немного, - киваю я, отвязывая толстовку с пояса и намереваясь ее надеть.

Внезапно горячие пальцы касаются моего плеча, и я замираю. Пеплов мягко, но требовательно ведет ладонь вниз до локтя, разворачивает меня к себе, и пронзая жгучим испытующим взглядом, тихо произносит:

– Я так больше не могу, Рит.

А в следующее мгновенье происходит из ряда вон выходящее. Антон подается вперед и, обхватив меня за талию, толкает к себе на грудь. Будь я трижды проклята, если это не попытка меня поцеловать!

Несмотря на то, что мой мозг затуманен каннабисом, реагирую я молниеносно: отклоняюсь назад, вытягиваю перед собой руки и, сдвинув брови к переносице, строго спрашиваю:

– Антон, что ты делаешь?

Его пальцы по-прежнему сжимают мою поясницу, а на лице отражается адская мука. Ему неловко, стыдно, больно - это ясно без слов. Пеплов открывает рот, очевидно, для того, чтобы объяснить свое странное поведение, но не успевает вымолвить ни звука...

Балконная дверь с грохотом распахивается, и на пороге показывается Денис. Возбужденный, злой, с раздувающимися от гнева ноздрями.

– Ты че, блядь, творишь?!
– ревет он, подскакивая к Пеплову и хватая его за грудки с такой яростью, что, кажется, вот-вот порвет ветровку на нем.

Антон не сопротивляется. Не пытается отбиться или высвободиться из тисков друга. Просто молчит и смотрит ему в глаза. Мрачно, безнадежно, измученно.

– Какая же ты тварь, Пепел!
– орет Рейман, надрывая горло.
– Какая гнида!

– Пожалуйста, перестань!
– кричу я, но мой голос тонет в потоках грязных ругательств, которыми Денис обливает Антона.

На долю секунды он убирает руки от Пеплова, отпуская его. И едва я успеваю обрадоваться тому, что все обошлось, как Денис замахивается и наносит Антону мощный удар в челюсть. Пеплов опрокидывается назад, припадает спиной к перилам, а затем, тяжело дыша, сплевывает на пол кровавый сгусток.

– Ты мне больше не друг, - глухо бросает Денис и, даже не глянув в мою сторону, покидает балкон.

Листем дальше »»»

46

Рита

Я выскакиваю в холл следом за Денисом, и, срываясь на бег, пытаюсь догнать его. Он движется очень быстро, совершенно не обращая внимания на мои оклики. Когда мне наконец удается настичь парня у лестницы, я порывисто хватаю его ладонь, но он тут же вырывается. Резко и грубо.

– Денис, в чем дело?
– непонимающе восклицаю я.
– Что на тебя нашло?!

Он вновь не удостаивает меня ответом. Торопливо спускается по ступенькам, словно стремясь как можно быстрее покинуть дом.

Но я решаю так легко не сдаваться. Снова цепляюсь за его руку, на этот раз более крепко, и у меня даже получается слегка развернуть Дениса к себе. На долю секунды его взгляд опаляет меня злобой и разочарованием, а затем он раздраженно произносит:

– Рит, не нарывайся! Оставь меня!

– Я не могу тебя оставить! Объясни, что произошло! Почему ты себя так ведешь?!
– не унимаюсь я.

– Может, это ты мне объяснишь, что произошло?!
– ревет Денис.
– Че ты забыла с Пеплом на балконе?!

Его слова так сильно поражают меня, что на какое-то время я забываю все, о чем хотела сказать, и тупо пялюсь в его удаляющуюся спину. Он что, ревнует меня к Антону? Считает, что я перед ним провинилась?!

Сглотнув тяжелый ком, подступающий к горлу, я вновь срываюсь с места.

– Денис, подожди! О чем ты? Мы просто разговаривали!

Парень заходит в темную комнату, где навалена верхняя одежда гостей, и начинает раскидывать по сторонам чужие пальто и куртки, очевидно, в поисках своей. Его движения нетерпеливы, полны ярости гнева, которые того и гляди вырвутся наружу.

– Пожалуйста, поговори со мной, - я приближаюсь к нему почти вплотную.

– О чем тут говорить?!
– взрывается он, швыряя на пол чей-то плащ.
– Я все видел, ясно?!

– Что ты видел?
– я развожу руками.

– Как вы мило общались на балконе, как ты прильнула к нему и как бы невзначай задела плечом, - грозно напирая на меня, шипит Денис.
– И что было дальше, тоже видел!

– Но ведь ничего не было!
– я отступаю назад.

– А я не стал дожидаться продолжения!
– кричит он.
– Просто взял и зашел!

Я впечатываюсь спиной в стену, а Денис останавливается в нескольких сантиметрах от меня. В его лице столько негодования и злобы, что на миг в голове проносится мысль, что он, наверное, меня сейчас ударит.

Но вместо этого парень лишь гневно хлопает ладонью о стену рядом с моей головой и сокрушенно выдыхает:

– Неужели ты такая же дрянь, как и все?

Уж лучше и правда получить пощечину, чем услышать эти слова, да еще сказанные с таким неподдельным разочарованием. А я ведь не сделала ничего предосудительного! Даже мыслей дурных не допускала! Черт, как же обидно!