Рейд гладиаторов

Получит он это звание, поносит погоны несколько месяцев и слетает в капитаны. Через некоторое время все повторяется. Прямо злой рок какой-то, иначе и не сказать. Может, всему виной слишком уж скандальный характер спецназовца? Вполне вероятно, что так оно и есть.

Полковник читал досье, поэтому не стал больше задавать лишних вопросов.

Он продолжил свой монолог:

– У нас в России есть такая беда. Закрытая информация постоянно утекает на сторону, ею даже на рынках торгуют. Раньше иностранцы приезжали на наши базары за матрешками и русской водкой, а теперь еще и за секретной информацией. Им нет никакой нужды засылать к нам шпионов. Они просто подходят к лоткам с лазерными дисками, где покупают базы данных за сто рублей. Так что, товарищи офицеры, в бывшей стране инков вас могут поджидать козни со стороны похитителей программиста. Не исключено, что вы столкнетесь с местными полицейскими, армией, спецслужбами. Когда десантируетесь, попрошу не вступать в контакт с местным населением, а двигаться скрытно. Впрочем, чего я вас буду учить. Вы не вчера на свет появились, сами знаете, что почем, не маленькие уже. К чему я это говорю? К тому, что в случае, если на вас объявят охоту местные власти, допускать обнаружения нельзя ни в коем случае. Когда прижмут и выхода совсем не будет, лучше пустить себе пулю в висок, чем допускать обвинения в адрес России, что она, дескать, свой спецназ втихаря использует в чужих странах. Надеюсь, вы понимаете, товарищи офицеры, что вам предстоит не увеселительная прогулка в страну Кордильер и кокаина?

– Понимаем, товарищ полковник. Не маленькие.

Николаев недовольно глянул на четвертого офицера.

– Можно было и не добавлять, капитан.

Спецназовец вытянулся.

– Виноват, товарищ полковник. Исправлюсь.

– Ну да, исправишься ты, как же. Сколько раз уже такие обещания давал? После каждого залета?

Спецназовец промолчал. Он прекрасно знал, что чем больше скажет в свое оправдание, тем сильнее разозлит полковника. Если уж тот читал досье, то все прекрасно поймет и сам.

Николаев подошел к нему поближе.

– В Перу бывал, капитан?

– Два раза, товарищ полковник.

– Читал, знаю.

Спецназовцы заворочались, сдерживая смешки, но тут же вытянулись под строгим взглядом полковника.

Он еще немного помолчал, скрипнул зубами и продолжил:

– Скорее всего в этом замешаны американцы, товарищи офицеры. На это указывает ряд зацепок. Стало быть, вы можете встретить весьма сильное сопротивление, ибо янки имеют немалое влияние в Перу. Оружие поставляют, технику, военных советников отправляют. Пусть горячие перуанские парни и недолюбливают настырных и любопытных штатовцев, однако же оружие принимать не отказываются. Их президент с Америкой ссориться никак не захочет, крупнейший торговый партнер все-таки, не фигня какая-то. Посему с населением в контакт не вступать, передвигаться скрытно, радиосвязь не использовать, прикинуться, что вас там нет. Когда освободите программиста, отсылаете условное сообщение и выдвигаетесь к границе с Бразилией. Там вас встретят.

Спецназовцы слушали молча, не перебивали. Полковник изложил все до конца, задал остальным несколько вопросов, пожелал офицерам успеха и запросил диспетчера военного аэродрома о степени готовности борта с «гуманитарной помощью».

Через час еще один транспортник вылетел в сторону Южной Америки.

– А у вас в Америке есть бани? Такие, чтоб с березовым веничком, раскаленной печкой, кадкой холодной воды в углу? Пивка в ковшике разведешь с водой, на камни плеснешь, и такой чудесный аромат по парилке разливается, что прямо аж на душе легче! А если на улице зима, мороз лютый трещит, то выбегаешь в чем мать родила прямо из парилки да в прорубь бултых! После всех этих процедур начинаешь чувствовать себя настоящим человеком. Потом, само собой, пивка холодного, девку жаркую, стол накрытый, огурчики соленые, водочка запотевшая, ну и прочее по умолчанию. Есть у вас в Америке такое, а?

Заморский гость сидел на самой нижней полке, где не так жарко. Русский же расположился на верхотуре и разглагольствовал оттуда, нес всяческую ахинею о разнице культур, обычаев и прочего. Он посмеивался, весь распаренный, красный как вареный рак, пышущий здоровьем.

Конец ознакомительного фрагмента.