Рейд Серого
Шрифт:
– Разведчица… И что с ней делать?
– Пинка под зад – усмехнулся я – Там в двадцати метрах ещё два гнома спалились только что.
– Тебе показать, где у нас сеновал?! – дружно воскликнули все наши гномы, кроме Холопа, который не вписывался в их буйную, развесёлую и удалую компашку.
– Так нельзя… – пробасил гномам улыбающийся Шевалье кое-как спрятав то, на что таращила глазки девица, потом яростно ругнулся, когда пленница сильно укусила его за руку, отвесил звонкого шлепка – Ах ты, засранка!
Я услышал, как один гном-нерб тихо, но не для меня, выругался:
– Поймали старшенькую атамана! Чёрт! Нам капец!
– Эту с собой, поехали – изменил решение я, решив, что ценная пленница может пригодиться для обмена на дружбу,
Мы попрыгали в броневик. Шевалье усадил ещё разок укусившую его девицу себе на колени – ну просто места не было больше, и всё переднее сиденье сам великан и занимал, а погрузка в боевое отделение дольше займёт времени, чем связать добычу – и начал быстро вязать руки и ноги красотки. А когда она наконец прекратила молчать и заверещала так, что у нас уши заложило, быстро затолкал ей в рот свой платок и красиво обвязал вокруг головы поданным мною платком из орочьего шёлка. Но девица не сдалась, а продолжила яростно сопротивляться, сидя на коленях у покрасневшего Шевалье. Мы уже ехали. Потом мы все услышали в головах её ментальный крик:
– Да что там такое?! На чём я сижу?!
Не успели наши девицы захихикать, гномы объяснить дурочке, что там такое, а Шевалье покраснеть ещё больше, как мы все ощутили неслабый ментальный удар. Мне-то ничего, и Шевалье, как ни странно, не прилетело, хотя он как-то механически и замедленно опустил одну руку вниз. А остальные завопили. Петя вильнул и сильно тряхнул броневик на кочке. Я восхищённо успел подумать, что мы, вернее Шевалье поймал сильную и наверняка не знающую этого менталисточку – которая как в замедленной съёмке приложилась головой о крышу броневика и летела вниз, обратно на колени похитителя – и её надо будет сдать в Школу Магии. Но тут время для меня восстановило ход и все услышали второй ментальный вопль, полный удивления, злости, радости, отчаяния, удовольствия и немного боли! Шевалье замер, пробормотал:
– Я не хотел… затмение… И что теперь делать? Девственность ей не вернуть… А она же правильная…
Я бросил короткий взгляд на продолжавшую активно вертеться на… пусть будет на коленях Шевалье правильную девицу в приспущенных шароварчиках и сказал:
– Доделывать! Совет вам да любовь! Ну и раз у вас жена одна, подумай о наложнице или о дозволении культом Двуликого и двух жён, но… ну ты и хват!.. Значит она тебя ментально атаковала на ЭТО!.. Потом на сеновал, успокаивать как следует, пока она опять всем по мозгам своими тайными желаниями не надавала. Понравился ты ей.
Все громко заржали. Моя шутка про тайные желания и по мозгам оказалась пророческой. Через десять минут мы все опять получили по мозгам. Остановились – через кабину и кузов великан, да ещё с дёргающейся далеко не маленькой девицей в лапах, подавил бы всех, и точно осла. Шевалье отнёс девицу в палатку и мы продолжили движение.
Через почти час Шевалье вернулся на своё место и усадил себе на колени почти успокоившуюся всё так же связанную крепкую и физически и ментально тяжело сопевшую девицу. Первый допрос освобождённой от кляпа красотки показал, что она и не знала, что ментально говорила со всеми и раздавала оплеухи. И зовут её Жатика. Ей двадцать лет. Замуж не хочет… не хотела… и любящий отец не заставлял, ждал когда дозреет, а она смеялась, что после тридцати выберет отца внуков своему отцу. Дозрела за пару минут, в правильных-то руках.
Второй допрос отдышавшейся, начавшей есть и пить пиво из рук пленителя и избранника, которому и сдалась, пленницы показал немного интересное. Она старшая дочь авторитетного атамана, у которого сыновей нет, а только три дочки. Сам атаман стар и болен. Вот она и собралась стать воительницей, наследницей воинской славы старинного рода нербов, хотя махать железками её никогда не тянуло, но раз надо, как сама внезапно решила… А тут
и первая оказия – вестовые сообщили, что на паровой повозке прорывается отряд дембцев, для них готовят и маскируют яму на дороге, все бойцы собираются в отряды, ведут разведку.Ну и красотка и пошла на первое в военно-воровской карьере задание. Повезло, повозка рядом с ней и остановилась, умеет значит умница места выбирать. Только нафига она там рядом с орошающим кусты отрядом? Но это от неопытности. А тут она и увидела, как потрясший её – впервые увидевшую великана, мечту всех краснокожих девиц – Шевалье достал то, что так интересовало её! Невольно пискнула! Дальше мы знаем.
Знаем! И через минуту знали место засады, когда Кора преодолела слабое сопротивление Шевалье, заставила его перекинуть через спинку переднего сиденья ножки и попу пленницы к нам и только ради любвеобильного великана первый разок стегнула в тесной кабине по трепещущей попе не стягивая шароварчики. Пленница представила вид из боевой рубки, особенно который будет, разревелась и всё рассказала.
Мы все поблагодарили громко ревущую на груди избранника девицу, объехали отлично замаскированную яму, послали воздушные поцелуи яростно желавшей нам счастливого пути выбежавшей позади толпе нербов и вскоре уже въезжали в земли оборотней. Поднялись на небольшую гряду с красивым, но заброшенным немаленьким замком и присвистнули – крутой спуск вниз и уже еле заметная дорога меняется, становится каменной, поросшей травой, и ныряет под огромные мрачные деревья.
Из леса пахло влагой, землёй, прелой листвой, мокрой листвой, древесным соком, корой, опасностью и смертью. И вой! Негромкий протяжный вой исходил из леса откуда-то недалеко, начался второй. За ним третий. Пока первый на время замолк, подключился четвёртый. Через минуту выли уже с дюжину волков. Оборотней.
Петя весело чертыхнулся, остальные парни кроме меня матюкнулись, девицы взвизгнули, пленница Шевалье тихонько заплакала, трогательно вытирая сопли о белоснежную рубашку Шевалье, на груди, под расстёгнутой бригантиной. Герцог Мехвод надавил на газ. Несильно.
Через полкилометра дорога вышла к речке с мостиком. И большая поляна была. Я скомандовал остановиться, вышел, оставил чекан Вулкан в броневике. Топор Ужастик не стал снимать – интуиция мне сейчас, да как и всегда, очень нужна. Взял бутылку бренди. Отошёл к лесу, остановился. Открыл бутылку, отхлебнул из горла, закурил сигару, сказал:
– Ну выходите, поговорить надо. Я Серый, дровосек.
Ветки передо мной шелохнулись и появился явно вожак. Отважный! Не побоялся выйти на разговор, но впрочем и не дурак, стоял так, что между могучими стреломётами, впрочем без расчётов, и им был я. Усмехнулся, сказал спокойно и довольно приятным, и без ноток рычания, голосом:
– Говори, пока живой. Я Гревт, вождь.
Мне даже приятно стало, что Гревт не стал глупо рычать нечто наподобие: "Зачем ты вторгся" или "Это наш лес". Поразительно! Я протянул ему бутылку, подал сигару, протянул зажжённое огниво. Он спокойно выпил и закурил. Я коротко рассказал кто мы и откуда, не всё, конечно, и не совсем правду. Но то что надо и как надо. Ну и главное сказал, что вред им причинять не хотим, в идеале договариваться и дружить, если сойдёмся во взглядах на жизнь, ну хоть немного, и что нам замок Дром нужен.
Заодно и оборотня рассмотрел, вернее, зафиксировал образ – ну обычный в общем-то крупный оборотень, пониже меня, метр восемьдесят, лицо полувадское, полуволчье, мощные клыкастые челюсти вперёд выдвинуты, шерсть почти чёрная на теле, немного сутулый, плечи узковатые, но явно не слабак, ступни наполовину волчьи, когти на руках и ногах, глаза горят, чуть не светятся. Большая сабля, небольшой ятаган, мачете, три метательных топорика, небольшая сумка, едва заметная на животе.
Умный оборотень спокойно слушал, поочерёдно со мной отхлёбывал бренди крошечными глотками, курил. Затем сказал: