Рейс в Обитель Покинутых

Влад пришёл в себя в полном одиночестве на краю перрона, окружённый полупрозрачной сиреневой дымкой. Голова кружилась, а к горлу подступала тошнота. Он вдруг вспомнил слова Яна о том, что нижний город насквозь пропитан ядом.

«Вдруг это и есть первые симптомы отравления? Наверное, яд действует на меня гораздо медленней, чем на криотов. Значит, всё зря? Значит, здесь я умру?»

На Влада навалилась усталость, он тяжело, как куль с картошкой, перевернулся на спину и лёг, раскинув руки. Не замечая холода, он всматривался в тусклое, едва светящееся небо. Мыслей не было. Апатия с каждой секундой становилась всё сильнее. Ему казалось, что он падает в бездонную пропасть и не может остановиться. Пальцы неосознанно сжались, с корнем вырвав пучок чёрной травы. Ладонь пронзила резкая боль, сразу же сошедшая на нет.

Приглядевшись, Влад увидел, что каждая травинка имела ряд острых шипов, расходящихся веером, а на самом кончике листа виднелся крохотный фиолетовый бутончик. Он разжал пальцы, размышляя, что если трава ядовитая, то теперь яд через порез попал ещё и в кровь. Поднеся ладонь к лицу, Влад отстранённо наблюдал, как из неглубокой раны одна за другой вытекают красные капли. Эта картина напомнила ему прошлое.

В детстве он часто оставался в деревне у бабушки, и та заставляла его рвать траву, чтобы подкармливать куриц. Он не любил это занятие, поэтому специально резал пальцы о жёсткие острые травинки. Бабушка каждый раз охала, целовала порезы и мазала их жгучим йодом.

«Интересно, как там ба? Ей, наверное, уже сообщили, что я погиб. Как она пережила это известие? Поверила ли? Я хочу домой. Очень-очень хочу».

Вдруг он ясно представил бабушкин дом в глубине маленького зелёного сада, заросшего персиками и вишнями. Пальцы, как будто наяву, ощутили шероховатую древесину резного крыльца, которое он совсем недавно старательно красил в нежно-зелёный цвет. Вспомнились качели у старого ореха в дальнем углу сада, тёплые и нежные руки, заботливо треплющие волосы, — мелочи, которые прежде казались простыми и само собой разумеющимися, сейчас стали пределом мечтаний. Влад всё бы отдал, чтобы вновь оказаться дома, обнять маму, сесть за накрытый вкусностями стол, слушая щебетание младшей сестрёнки.

Кровь стекла по ладони, оставив красный след на манжете светлой куртки. Влад понял, что не может сдаться, что не может просто остаться здесь, на этом перроне, и дожидаться, когда яд убьёт его. Он должен найти Оза и во что бы то ни стало вернуться домой. Ведь его там, он был полностью уверен, ждут, ведь у него есть те, к кому он больше всего на свете хотел бы вернуться. И ради них он сделает даже невозможное.

Влад вытер кровь о джинсы и сжал ладонь.

«Я смогу. Я обязательно выберусь. Ради вас. Лизке бы понравились эти цветы — она обожает всё фиолетовое…» — С мыслями о сестре Влад сел, стараясь не порезаться, сорвал несколько цветков и сунул в карман.

Он осторожно поднялся на ноги и замер, прислушиваясь к ощущениям внутри. Головокружение и тошнота отступили, оставив после себя слабость и головную боль, то и дело сжимавшую виски колючими пальцами.

Влад осмотрелся. Вокзал был небольшим — всего два перрона и три железнодорожных полотна. Его огораживал высокий, разломанный в нескольких местах бетонный забор, за которым виднелись тёмные силуэты многоэтажных домов. Не было видно ни единого движения — казалось, вокруг нет ни души, но это могло быть обманчивое впечатление. Нужно было что-то решать.

«Надеюсь, вон те дома вдалеке сохранились лучше. В одном из них точно должна быть лестница, ведущая наверх!»

В попытке найти место, где можно было бы безопасно спуститься, Влад двинулся вдоль высокого перрона, которого время лишило навесов от солнца и непогоды, оставив лишь устремившиеся в низкое небо металлические каркасы, торчащие из бетона, как кости гигантского мифического зверя. Справа и слева уродливыми грудами высились безмолвные останки переходных мостиков, не давая рассмотреть, что там дальше, за ними. Через несколько десятков шагов Влад увидел отколовшуюся от перрона бетонную глыбу, которая, словно ступенька, позволяла спуститься вниз, не переломав при этом ноги. Железнодорожные пути, покрытые пробившейся сквозь промежутки между шпалами чёрной травой, походили на фиолетовые реки, несущие свои воды в никуда.

Влад перебрался через второй перрон и с нарастающей тревогой осмотрелся. Казалось, что на него смотрят сотни глаз скрывающихся в развалинах существ. Почему они не проявляли себя, оставалось загадкой.

Влад добрался до разрушенного участка разрисованного граффити забора и остановился. За много лет яркие рисунки потускнели, но ещё можно было разобрать изображения летящих среди звёзд космических кораблей и полустёртые высокие силуэты, окружённые крохотными фигурками людей. В проёме из увитого чёрной травой и фиолетовыми цветами бетона торчали изогнутые металлические штыри, крест-накрест перекрывающие проход. Влад, то и дело озираясь по сторонам, схватился за один из штырей и что есть силы потянул на себя. Раздался грохот — штырь вместе с куском бетона вырвался из стены, увлекая за собой другие, более крупные куски.

От неожиданности Влад выпустил его из рук, прижался к стене и прислушался, ожидая нападения. Но вокруг по-прежнему царила мёртвая тишина: грохот эхом отразился от низкого неба и растворился без следа. Влад простоял, прижавшись к холодной стене, ещё некоторое время. Но вокруг ничего не менялось. Унылое, слабо мерцающее небо, серые развалины и пятна чёрной травы вокруг — он понял, что бояться бессмысленно. Если и были в этом городе мутанты, то они давно бы уже собрались и отобедали беззащитной жертвой. Но Влад не хотел быть беззащитным. У него наконец появилась цель, ради которой он собирался бороться до конца. Последний раз осмотрев безжизненные окрестности, он подхватил с земли выдранную арматуру и нырнул в дыру.

Вокзал давно остался позади, и теперь путь лежал мимо трёхэтажных домиков, обступивших широкую, некогда асфальтированную улицу с остатками белой разметки. От дома к дому, пересекая узкие переулки, были натянуты провода и верёвки. Вдоль дороги на тротуарах двумя стройными рядами высились потемневшие от сажи стволы деревьев. Их, словно паутина, обматывали провода, свисающие до самой земли.

Сами здания, казалось, едва пострадали в неизвестной катастрофе: лишь в окнах не было стёкол, да длинные глубокие трещины извилистыми лабиринтами пересекали стены. Широкая дорога в конце концов раздвоилась, обхватывая круглую площадь, со всех сторон окружённую одним длинным полукруглым домом с плоской крышей, высотой в два этажа. В центре площади, на клочке не вымощенной плиткой земли, когда-то давно росло большое дерево. Сейчас же оно, словно выкинутый на берег кракен, разбросало свои гигантские корни по площади, всем весом обрушившись на крышу здания. Каждый сантиметр его коры покрывала, словно саван, чёрная трава, буйно цветущая крупными фиолетовыми цветами. Влад остановился на краю площади, с затаённой грустью рассматривая поверженного древнего великана. Катастрофа не пощадила никого.

Тяжёлый штырь оттягивал руку, но избавляться от единственного оружия было глупо. Слева, рядом с разбитой витриной какого-то магазина виднелась тёмная арка — путь к высоткам.

Влад шагнул на мозаичную дорожку, ведущую к центру площади. В глазах потемнело, на него снова обрушилась какофония звуков. Из ниоткуда возникли безликие силуэты. Влад резко попятился и, споткнувшись о бордюр, сел на землю, выпустив из пальцев штырь. Воздух наполнился праздничными ароматами — свежеиспечённые пирожки, горячее какао, жаренное на углях мясо и мандарины. У Влада заурчало в животе — в последний раз он ел целую вечность назад.

Площадь разительно переменилась. Гигантское раскидистое дерево, вернувшись на своё законное место, сияло сотнями белых лампочек. Тёплый мерцающий свет создавал иллюзию колыхающейся под слабыми порывами ветра листвы. Выглядело это просто фантастически. Влад замер в восхищении, задвинув мысли о прогрессирующем отравлении в самый дальний угол сознания. Он медленно поднялся и, словно зачарованный, подошёл к необъятному стволу, окружённому невысоким резным заборчиком из металлических прутьев.