Рейволюция. Роман в стиле техно

2. Галерея АССА (1982–1986)

1

В 1982 году 23-летнего Тимура Новикова выгнали с работы. Он числился электриком в Русском музее. А теперь превратился в безработного.

В советские времена демонстрировать публике русский авангард 1920-х годов было не принято. Картины Малевича, Кандинского и Шагала грудой свалили в подвалах. Запасники Русского музея были тогда единственным местом в стране, где желающие могли прикоснуться к ТОМУ искусству.

Ради того, чтобы ходить в запасники, Новиков и устроился на работу в музей. Иногда он был электрик. Иногда – кочегар. Главное, что он был здесь.

В Русском музее Новиков свел знакомство с несколькими милыми старушками. С Алисой Порет – последней подругой Даниила Хармса. С Марией Синяковой-Уречиной, подругой поэта Велимира Хлебникова. С Марией Спендиаровой, приятельницей первых русских авангардистов.

Ему казалось, что Малевич и Кандинский жили тысячелетия тому назад на другом континенте. А оказалось, что girl-friends художников все еще живы.

Старушки по секрету водили его в музейные подвалы, разрешали покопаться в картинах и иногда задирали брови:

– Надо же! Эта картина Павлика еще сохранилась! Я не видела ее с 1918 года…

Это было все равно, что сострить, заставить всех рассмеяться и первым на планете увидеть кривые зубы Джоконды. Пока никто не заметил, Новиков пальцами трогал полотна. Они принадлежали только ему. Никто на свете не видел их уже много десятилетий. А он мог смотреть на картины каждый день и сколько влезет.

Ну, а потом столь веселая жизнь не понравилась кураторам в серых костюмчиках, и лавочку прикрыли. Вышибли не только электрика Новикова – вышибли чуть ли не все руководство музея. Новиков остался без работы.

2

Зато жилищные условия у него улучшились. Молодой человек получил комнату в коммуналке на Шпалерной улице, 24. Почти сразу коммуналку стали расселять. Вскоре Новиков оказался единственным владельцем громадной квартиры, длиной в целый этаж. Там он устроил первую частную галерею в Ленинграде.

Галерея получила название АССА. Просуществовала она с 1982 по 1988 год. Когда Новиков въехал в дом на Шпалерной, ему едва исполнилось двадцать три. Когда съехал – было уже к тридцати.

На самом деле это был не первый сквот Новикова. Еще в конце 1970-х он жил в здании церкви Святых Кирилла и Мефодия. Теперь в этом здании – грузинский национальный приход, а тогда оно пустовало и разрушалось.

Охраняла церковь сильно пьющая женщина-сторож. За какое-то количество алкоголя с ней удалось договориться. Несколько месяцев приятели Новикова отжигали по полной.

Именно там Новиков познакомился с Густавом Гурьяновым. Парня привел кто-то из знакомых. Парень был нелюдим и неразговорчив. Густав всегда был нелюдимым и неразговорчивым парнем.

В том году Густав как раз закончил школу. Ему не исполнилось еще и восемнадцати. Густав коллекционировал модные пластинки и сам учился играть на барабанах. Сперва барабанил всерьез, без скидок. Стук был слышен на расстоянии квартала от его дома. Соседи несколько раз вызывали милицию и при встрече в парадной грозили отломать руки, чтобы уроду нечем было барабанить.

Густав стал барабанить не палочками, а щетками. В бас-барабан он клал подушку, чтобы получалось не так громко. Участковый все равно сказал, что еще один концерт и молодой человек поедет в тюрьму. Там как раз туго с самодеятельностью и очень не хватает барабанщиков.

Участковый велел Густаву в недельный срок устроиться на работу. Спустя неделю Густав принес ему справку: юноша был принят в Дом моделей манекенщиком.

Участковый был шокирован:

– Как это манекенщиком? Ты же некрасивый!

Густав скривился. Он-то всегда знал, что прекрасен.

Из дому юноша переехал в брошенную церковь. В сквот к Новикову. Там он прожил почти три месяца. Было весело: парни устроили выставку своих полотен, провели несколько parties и масштабных попоек. А потом пришла милиция, и все сквоттеры были арестованы.

3

Сквот – это самовольно захваченное жилье. В 1980-х пустующих домов в центре города хватало. Их было столько, что сквоттеры привередничали. Подолгу выбирали: будут они жить в апартаментах какого-нибудь великого князя или в здании с окнами на Дворцовую площадь? Или лучше поселиться на набережной и по утрам смотреть на Неву?

Чтобы поселиться в сквоте подготовки не нужно: иди и поселяйся. Приятели бродили по городу, выпивали по рюмке коньяку в попадающихся кафешках, задирали головы к верхним этажам. Нужно было найти разбитые окна, ведь если окна разбиты, значит, дом пустует, никто же не станет жить в квартире без стекол в окнах, правда?

Когда подходящая квартира найдена, нужно выломать дверь и поставить новую, с замком. После этого сквоттеры расползались по захваченной терри тории. Осматривались. Обживались.

Пару недель они смотрели: как среагируют на захват соседи и милиция. Если реагировали недружелюбно, они просто искали новое помещение. Если всем было наплевать, можно было начинать ремонт.

В 1920-х аристократические апартаменты перегораживали, приспосабливали под коммуналки.

Спустя полвека сквоттеры выламывали лишние перекрытия и восстанавливали историческую планировку.

В пустующих квартирах оставалась брошенная антикварная мебель. Двери часто были старинные, дубовые, с тонкой резьбой. На полу валялись дореволюционные фото прежних жильцов. На потолках сохранялась лепнина, а в комнатах – реальные камины.

Сквоттеры подключались к ближайшей линии электропередач, проводили себе телефон, газ и воду. В общем, устраивались.

4

Несколько месяцев после церкви Кирилла и Мефодия образумившиеся приятели жили по родителям. В 1982 году Новикову дали комнату на Шпалерной улице. В этот момент все началось по-настоящему.

И Густав, и Африка могли неделями жить в новиковской квартире. Они не расставались ни на минуту. Тогда казалось, что это навсегда.

Быть художником в Петербурге всегда считалось самой престижной профессией. Но тут важен нюанс. Одно дело – «быть художником». Совсем другое – «продавать собственные картины».