Резервация «Восток»

— В первый год именно команда нижней сетки выиграла турнир! Они смогли, сможем и мы! — повышая голос, произнес да Сильва. Он даже привстал — я услышал, как скрипнули ножки стула по полу.

— Не аргумент, — спокойным голосом ответил Магнуссон.

— Не аргумент, но факт.

Я уже сделал пару шагов и теперь через проем выхода видел стол, за которым собрались все кроме меня и Ангелины. Да Сильва как раз поднялся с места, жестикуляций показывая возмущение непробиваемостью Магнуссона. Альбинос показательно устало вздохнул, после чего сказал спокойным голосом:

— Карлос, это исключение.

— Исключение подтверждает правило! — да Сильва даже по столу хлопнул.

— Ты где такую ерунду услышал? — недоуменно поинтересовался Магнуссон.

— Какую ерунду?

— Ну вот это вот: исключение подтверждает правило.

Да Сильва нахмурил лоб, даже не зная, что на это ответить.

— Ты в своей отдельной реальности что ли живешь? — наконец выдал он. — Это же каждому дураку известно!

— Может быть я просто не вхожу в число дураков? — совершенно серьезным голосом поинтересовался Магнуссон.

Бертезен в этот момент покраснела и отвернулась, явно сдерживаясь чтобы не фыркнуть смехом. Ей почему– то противостояние Магнуссона и да Сильвы нравилось больше всех. Да Сильва между тем собрался было ответить, но Магнуссон его опередил.

— Карлос, друг, исключение никак не может подтверждать правило, включи логику.

— Да как так– то не может?

— Слышал ли ты такие имена как Цицерон, Помпей и Красс?

— Конечно слышал, совсем уж за идиота меня не держи!

Магнуссон собрался было продолжить, но да Сильва еще не закончил говорить:

—…Помпей, Красс, Цезарь, Цицерон, Антоний и Клеопатра — это команда Пажеского корпуса, которая в восемнадцатом году выиграла гранд– финал во Флоренции!

Магнуссон даже не сразу нашелся, что на это ответить. Вместо слов он скрестил на груди руки и с усталым видом закатил глаза глядя вверх. Зря он так: я, кстати, тоже слышал про эту команду Пажеского корпуса. Устоявшаяся традиция, и не только в России, когда студенты элитных учебных заведений принимали участие в высше– магических турнирах инкогнито, скрываясь под масками. Боги и богини самых разных мифологий, исторические личности, вымышленные персонажи массовой культуры — под какими только масками не скрывались высокородные аристократы. Смысл в этом, конечно, был — выбить из игры команду соперника, состоящую из великих князей, например, гораздо более проблематично для будущей карьеры, чем выбить шестерку скрывающих свои лица и имена участников. Поэтому инкогнито было проще для всех — как для победителей, так и для проигравших. В узком кругу все конечно знали настоящие имена скрывающихся под масками, но это знание в узком кругу как правило и оставалось. За редким исключением, когда информация искусственно попадала в прессу.

Магнуссон между тем еще раз глубоко вздохнул и покачав головой, посмотрел красными глазами на да Сильву.

— Знаешь, я довольно часто не понимаю, всерьез ты говоришь, или шутишь. Друг мой, рискну спросить, слышал ли ты когда– нибудь об Imperium Romanum?

— Что– то на иностранном, — немного успокоившийся да Сильва отрицательно покачал головой, присаживаясь обратно на место.

— Так вот, эрманито Карлито, — продолжил пропустивший его слова мимо ушей Магнуссон. — Примерно две тысячи лет назад некий Цицерон вместе с двумя не последними в Империи людьми, звали которых Гней Помпей и Марк Лициний Красс, во время судебного процесса отстаивали позицию своего друга и товарища по фамилии…

Уже да Сильва скрестил руки на груди и с усталым видом закатил глаза, показывая насколько ему интересно слушать Магнуссона.

— Впрочем, неважно, в подробности процесса погружать тебя не буду. Нас интересует то, что в судебных прениях Цицерон апеллировал аргументом, что наличие исключения подтверждает наличие правила. Понимаешь? Если существует исключение, значит есть и правило, а само по себе исключение никак правило подтверждать никак не может, это противоречит логике. Но за две тысячи лет логика вышла из беседы, и с того времени эта аргументация трансформировалась в нечто странное, в то что ты сейчас цитируешь совершенно без применения критического мышления.

— Ничего не понял, но было очень интересно, — кивнул да Сильва. — А покороче можешь рассказать?

— Просто не говори так больше, этим ты делаешь другим людям больно, — вздохнул Магнуссон.

— Мне не делает, — вдруг произнесла Бертезен. — Анна, а тебе?

Гарсия в ответ просто пожала плечами. В этот момент в гостиную зашла Ангелина, которая поднялась наверх к назначенному времени. Все посмотрели на прекрасное видение, а она замерла и развела руками, показывая, что не совсем понимает, что от нее хотят.

— Когда Карлито говорит, что исключение подтверждает правило, тебе бывает больно? — спросила у нее Бертезен.

— Эм. Нет, — в недоумении покачала головой Ангелина. — А должно быть?

— Ты исключение, Сигурд, — сообщила Бертезен Магнуссону.

— А исключение подтверждает правило! Так что говорить я так больше не буду, — хлопнул в ладоши да Сильва. — Видишь, эрманито, разными путями идут избранные к цели.

В гостиной раздался смех — и только Магнуссон очень внимательно смотрел на да Сильву. В этот самый момент я услышал шум приближающегося двигателя — обернулся и увидел, как к воротам подъезжает черный тонированный микроавтобус. Было уже такое; и микроавтобус был той же модели, если даже не этот же самый. Правда, тогда рядом со мной на террасе стояла Наоми, а вышла из машины княгиня Надежда Кудашова, которую я в тот момент вышел впервые.

Сейчас Наоми рядом со мной не было, да и Надежда далеко.

Автоматические ворота поползли в сторону, массивный микроавтобус закатился во двор. Боковая дверь распахнулась и из нее — пригнувшись в проеме, вышла прибывшая гостья в знакомом черном с золотым шитьем мундире. Я в этот момент даже немного забыл, как дышать: приехала ее кавайная светлость. Очень неожиданно — хотя я, не скрою, в глубине души на это надеялся, но совершенно не верил.

— Привет, — вдруг услышал я сказанное прямо в ухо.

Только сейчас понял, что одновременно с открытием двери увидел и серебряный росчерк. Наоми приехала вместе с Надеждой, и очень, просто очень быстро переместилась в пространстве, оказавшись рядом со мной. Сестра только что вернула человеческий облик и уже меня обнимала. Вернее, уже не обнимала — развернувшись, помахала остальным собравшимся в гостиной.

Надежда в этот момент подняла взгляд и улыбнулась мне, после чего вновь обрела серьезность и двинулась ко входу в здание. Ее появление в гостиной встретили с молчаливым удивлением — надо сказать, ее увидеть мало кто ожидал.

— Таро Судзуки больше не является вашим наставником, — сразу же после приветствия огорошила нас Надежда.

Совсем неожиданной новость не оказалась — все– таки после того как он просто исчез, мысли такие были. Точно не громом с ясного неба прозвучало. Но все равно удивительно, насколько недолго музыка играла. С другой стороны, если учитывать последний аккорд, довольно громко получилось. Интересно, Таро ушел вверх или вниз? Едва я хотел об этом спросить, как меня опередили.

— Мы снова с вами или у нас будет новый наставник? — поинтересовался да Сильва.