Резервация.Третий эпизод

Машина, на крыше которой располагались прожектора, была похожа на монстра. Угрюмого, серого и злого, как голодный волчара. Готового жрать каждого, кто посмеет оказаться у него на пути. Отвалы были приварены косыми швами – машина-таран, созданная уничтожать любые преграды. На двери автомобиля Антону удалось разглядеть символ – выброшенная вверх рука, сжатая в кулак внутри древнегреческой Омеги (Ohm).

– Садитесь в машину, - сказал знакомый голос. Антон попытался разглядеть того, кто с ними разговаривал. Но свет, которым их слепили, был слишком ярким.

Обжигающая враждебная пустота, - вспомнил Антон. Так оно и было.

– Путь неблизкий, мы должны успеть к рассвету…

– Кто вы такие? – спросил Гай. Он стоял рядом с Антоном, и, казалось, был одним из джиннов. Вбирал в себя свет, превращаясь в гудящий квазар.

Он здесь среди своих, - вдруг подумал Антон. И это его напугало. На секунду он подумал, что больше никогда не вернется домой.

– Мы Омега!
– ответил голос. – Третья сила. Чистые врут!

– Сопротивление, - негромко сказал Гай сам себе. Но Антон его услышал.

– Времени мало! – крикнул голос. – Мы должны ехать! Должны обогнать бурю.

Буря и правда набирала обороты – в свете фонарей было видно, сколько песка кружило вокруг.

Антона толкнули в спину, к машине с прожекторами. Чьи-то руки открыли дверь и его запихнули на заднее сидение. Гая втолкнули следом.

– Где мальчишка? – спросил Антон у сидящих спереди затылков. К нему обернулся тот, что сидел на пассажирском сидении. Стащил с себя маску.

– Откуда вы его взяли? – спросил он.

У Антона все еще рябило в глазах, поэтому он не сумел разглядеть своего собеседника. Отметил только смуглую кожу и бороду, похожую на пучки черного сантехнического льна. Этот человек вел с ними переговоры, Антон узнал по голосу. Сразу же, в мыслях, окрестил его индусом.

– Попросил подвезти, - ответил Антон.

– Какое чудо, - улыбнулся в ответ Индус. – Вот, возьми, - он протянул Антону носовой платок. – Тебя нехило посекло.

– Ага, - Антон приложил платок к лицу. Крови было много, и вскоре платок отсырел так, что пришлось выжимать.

Машина дернулась, прожектора погасли, сменившись светом фар. Рука водителя дернула ручку скоростей, и монстр покатил по песку в сторону жилых кварталов. За ним потянулся хвост из остальных машин.

– Зачем вы стреляли? – спросил Гай. – Если хотели просто поговорить?

– Самир стрелял по колесам, - ответил Индус. – Буря…

Он пожал плечами.

– Так где мальчишка? – повторил свой вопрос Антон.

– Где-то сзади, - ответил Индус. Он помолчал и добавил. – Забудь об этом. Никто здесь не пострадает.

– Он важен для меня, - сказал Антон.

Индус промолчал.

Наверное, - подумал Антон, - для них дико говорить о важности чьей-то жизни, кроме своей. Каждый день здесь кого-то убивают. Все эти люди с замотанными банданами лицами, - он посмотрел в окно, рядом с ними ехал джип, под завязку набитый вооруженными людьми, - так и умирают, не открыв своего лица. Это война. Она обесценивает человеческую жизнь. Делает ее несущественной.

– Как нас нашли? – спросил Гай. Он был немногословен. Выспрашивал только по делу.

– На вас давно нацепили маяк. И глушилку, - сказал Индус. Он обернулся и посмотрел на Антона темными глазами.

– Что? – спросил Антон.

– Нет. Ничего, - он перевел взгляд на Гая. – Чистые вам нацепили глушилку еще на блокпосту. И заглушили вас, когда вы начали импровизировать с подменой трупов.

– Не понимаю, - произнес Гай. – Зачем все это?

– Вы должны были искать Кенига. И найти его. Все, что могу вам сказать. Остальное вам расскажут с глазу на глаз.

– Выходит мы тут под колпаком… - сказал Гай.

– Думаешь только здесь? – переспросил Индус. – Из какого-то ты квартала?

– Я жил за мостом. Там теперь Чистые.

– Мост горел…

– Я знаю…

– С людьми!

– Знаю!

– Его подожгли Чистые!
– добавил Индус. – Те, кто теперь в их рядах.

– Никто не знает наверняка, - ответил Гай.

– Все давно известно!

Пропаганда. Информационная война. Каждая сторона валит друг на друга ведра кровавых помоев. А потом вооруженные люди топчутся в этих помоях, прикрываясь правым делом. И каждый, действительно, верит в вину другого. Готовясь насиловать и убивать инакомыслящих, стоящих по ту сторону баррикады.

– Ты как? – спросил Гай у Антона.

– Нормально, - ответил тот, вытирая кровь с лица.

– Ты когда-нибудь убивал людей, Гай? – спросил Индус с интересом.

– Спроси, что полегче у полицейского…

– Нет. Не там – тут, - Индус белоснежно улыбнулся. – Убивал, когда был гражданином резервации?

– Нет, - коротко ответил Гай.

– Я спрашиваю, потому что ты bhediya(хинди.Волк). Ты бы смог! В тебе чувствуется стержень, резервация тебя озлобила и закалила. Ты был бы настоящим солдатом сопротивления.

– Main nahin maara (хинди. Я не убивал), - еле слышно сказал Гай.

– Я знаю, - ответил Индус весело. – Иначе, как бы ты оказался в Голдтауне, правда?

Антон посмотрел на напарника. Тот сидел, тяжело дыша, опустив взгляд. Но то была не усталость, а злость. Чертовы ублюдки знали, куда надавить.

Эти люди, - подумал Антон, - они знают. Чувствуют змей внутри. Потому что у самих полные желудки этих ползучих гадов. Они хотят, чтобы они полезли из Гая, и начали жрать всех подряд.

Машину трясло. Она вся скрипела и шевелилась, будто живая. Отвал взрезал песчаные дюны, как волнорез. Разбивал спекшиеся куски песка вдребезги. И вся эта каша, гонимая ветром, обрушивалась на лобовик автомобиля разъяренным цунами. Но монстр, рыча, гнал вперед, и казалось, его нельзя было остановить. Тьма постепенно начинала рассеиваться, где-то сзади занимался рассвет. Тусклый, занесенный песком, он вычерчивал из темноты очертания унылого пейзажа вокруг. Развалин домов в низинах, одиноких деревьев, со скрюченными ветвями, обгрызенного горизонта.