Резервисты

Я думал, что зверь откусил террористу голову, но когда спецназовцы подбежали к ним и отозвали пса, оказалось, что пленный жив, пес просто придерживал его зубами за шею. Пока боевику перевязывали руку, пес подскочил к собачнику, поставил ему лапы на грудь и завилял хвостом. В это время нам скомандовали отступать. Из рощи выкатились спецназовцы, таща на себе двоих спеленатых боевиков. Еще один вел на поводке пса. Этот выглядел не меньше первого, только похож был на бельгийскую овчарку.

Мы быстро двигались обратно к бронетехнике. Нас догнали спецназовцы с пленным и пес с хозяином, который на ходу разглядывал потертый «Кабар» в кожаных ножнах. «Его трофей!», — кивнув на пса, сказал он, заметив мой взгляд.

В роще, где мы только что были, прозвучало несколько взрывов. «Сюрприз сработал», — ухмыльнулся один из спецов. Еще через несколько минут по нам открыли огонь со склона холма. А потом сели на хвост серьезно. На тропинку, вдоль которой мы двигались, с недолетом упало несколько мин. Мы уносили ноги, уже бегом.

Впереди загрохотали мощные взрывы. Что-то орал в рацию командир роты, наводя вертушки. Леха хлопнул меня по каске и показал рукой влево. Я на бегу повернул голову, и волосы у меня встали дыбом. На пригорке, в паре километров от нас, стояла какая-то колымага, в кузове был установлен лоток со НУРСами, и вся эта конструкция лупила в нашу сторону прямой наводкой. Очередной залп упал с перелетом метров в двести, земля под ногами вздрогнула, взрывная волна шарахнула, как доской, но мы продолжали бежать дальше. «Как фрицы под Сталинградом!», — проорал Леха. Над нами наконец-то пронеслись «Кобры», плюясь огнем. Но до того как они успели разнести на хрен самодельную «катюшу», она выпустила еще с пол лотка. Ракеты с ревом улетели вперед и взорвались в голове колонны. Кто-то дико заорал. Ведущая вертушка выпустила по установке залп ракет, и машина превратилась в огненный шар.

Разрывами зацепило двух солдат из первого взвода: одного в плечо, второму осколками почти оторвало ногу, несколько человек оглушило и сбило с ног. Врач и санитар бросились к раненым. Зорик стрелял из «Негева» длинными очередями по зарослям недалеко от нас, оттуда тоже мелькали вспышки выстрелов. Мимо пронесся Габассо, на бегу разворачивая носилки.

Пока перевязывали раненых, миной перебило ноги одной из собак. Пес, который был похож на кавказскую овчарку, лежал молча и даже не скулил, только смотрел красноречивым взглядом карих глаз. Не наложив повязку, нельзя было двигаться дальше. Наш санитар помог собаководу оттащить пса за гряду камней, там они начали лихорадочно бинтовать обе перебитые лапы, накладывая шины. Мы уже сильно отставали, задерживаться на месте было опасно. Зорик и спецназовец с ПК [7] прикрывали их. Сзади подлетел Галь. «Добивай своего пса, — закричал он, — из-за него все подохнем!». «Я сначала тебя добью!», — заорал в ответ взбешенный собаковод, не отрываясь от дела. «Что?! — завопил Галь, — Что ты сказал?!», — и попытался направить автомат в сторону собаки. Один из спецназовцев схватил оружие за ствол, задирая вверх. Ситуацию спас наушник рации, там кто-то забубнил и Галь убежал, пообещав разобраться с нами позже. Половину своего еще не заработанного авторитета в наших глазах он только что потерял. Мы взвалили повеселевшего пса на носилки и рванули дальше.

7

ПК — пулемет калашникова

Через полчаса мы уже сидели в «Накпадоне», который, ревя двигателем, вез нас на базу.

Раненых и спецназ забрали вертолеты. Сегодня вроде обошлось, хотя импровизированная «катюша» понаделала дел.

Братья по оружию.

На базе летеха попытался накатать «телегу» по поводу того, что ему, мол, угрожали, но естественно, не нашел свидетелей.

На следующее утро было тихо. Полчаса назад Габассо и Йоси сменили нас с Зориком в карауле, и все эти полчаса я безуспешно пытался выиграть партию в нарды у нашего второго пулеметчика — друза по имени Аюб. Но так как я научился играть сравнительно недавно, а Аюб играл в нарды с пеленок, то шансов у меня было не много. Мы играли на тосты, кто проигрывает, готовит тосты на всех. Один раз, я уже сходил на кухню.

«Лошадью ходи, лошадью!», — раздалось с верхней кровати; это Леха проснулся и решил помочь советом. Аюб невозмутимо посмотрел на него и хотел что-то ответить, но в это время наверху раздался взрыв. Сразу же по коридору пробежал дежурный офицер. «Взрыв на третьем посту!», — крикнул он. У меня упало сердце, именно там Габассо и Йоси сменили нас полчаса назад. Мы не сговариваясь рванули к выходу.

В воздухе стоял мерзкий запах горелой курицы. Вокруг были разбросаны мешки с песком, Валялся сбитый со станка, покореженный пулемет. Габассо сидел, в ходе сообщения прислонившись к снарядным ящикам, залитым бетоном, и мычал, ворочая выпученными глазами. Вся правая половина лица была обожжена, опухшие пальцы на руке неестественно торчали в сторону. Ротный, сидя на корточках, тряс его за разгрузку. «Кто это?!», — кричал он в лицо Габассо, показывая на распластанное в проходе тело. «Кто дежурил с тобой?!». Габассо только мычал и тряс головой.

— Не ори на него! — сказал подошедший сзади Галь, — Это был Йоси!

Я потянул Йоси за разгрузку, перевернул и тут же отпрыгнул назад, сбив с ног, стоящего позади Галя. Спереди все тело превратилось в обугленный кусок мяса, кумулятивная струя ПТУРа сожгла все.

Габассо положили на носилки, над ним химичили врач и санитар. Ему сегодня крупно повезло. ПТУР летит примерно две с половиной секунды, он услышал характерный звук пуска и инстинктивно отпрыгнул назад, а Йоси не успел… или в тесной бетонной коробке не услышал. Взрывом Габассо швырнуло в ход сообщения, слегка опалив. При приземлении он вывихнул четыре пальца на правой руке и не слабо приложился о бетон. Врач вправил пальцы и, заклеив опаленную морду, оставил его под наблюдением еще на день, проверить, не «протекла ли у него крыша». Мы вернулись в комнату. Через пару минут ввалился ротный. Он пробежал глазами расписание караулов. «Ты и ты! — капитан ткнул пальцем в Леху и Мишаню, — Возьмите в оружейке пулемет и двигайте на «третий пост». Ротный повернулся и молча вышел. Пацаны побледнели переглядываясь. Страх проступил на лицах у обоих. Наверное, у меня на лице тоже, но идти на открытый пост, такой же, как тот, на котором всего несколько минут назад погиб наш товарищ, предстояло им.

— Мужики! — обнадежил Аюб, — не ссыте, мы вас сменим через два часа, все будет нормально

Это мало кого утешило, но оба медленно собрали амуницию побрели к оружейке.

Боевик с «Сагером» позирует журналистам.

На похороны нас не выпустили. Не было возможности вернутся в Израиль. Послали других солдат бригаты и ротных секретарш, телефонисток. Главное чтобы было много коричневых беретов, чтобы родители видели. Хотя несчастные родители, вряд ли обращали внимание на подобные вещи.

В столовой, по телевизору, сквозь сетку помех, политики обсуждали вывод войск из Ливана. У нас же все оставалось по прежнему, но кое-какие перемены чувствовались. Почти прекратились выходы на проверки дорог и в засады. Стали чаще отменять выезд конвоев, приходилось питаться сухим пайком. Разведка предупреждала, что у Хизбаллы появились ракеты «земля-воздух», поэтому вертолеты залетали очень редко. До недавнего времени потерь не было, но теперь боевики научились бить ПТУРами точно по сторожевым постам; четверо солдат уже погибли в других опорных пунктах, Йоси был пятым. Видимо, у террористов появился снайпер, которого они просто везли с запада на восток обстреливая все попадавшиеся ОП. Погибшие и раненые солдаты отмечали маршрут снайпера.

В ОП Ротем — погиб Рафаэль Зангвиль. В ОП Гальгалит — погибли сразу трое: майор Тадхер Темпельхоф и 2 старших сержанта, Лиор Нив и Цахи Малька. В Бофоре — погиб Цахи Итах.

И вот теперь пришла наша очередь. Потом, разведка подтвердила, это был снайпер, говорили даже что он русский. Всаживал ракету прямо в смотровую щель бетонного укрытия, причем на предельной дистанции, часто кабель управления отрывался еще до цели но, ракета «доработанная» умельцами из Хизбаллы, не самоуничтожалась, а продолжала полет неуправляемой, и попадала в цель.

Много лет спустя я попытался разузнать подробности и выяснить, был ли вообще этот загадочный русский снайпер. С одной стороны, чтобы стрелять иранскими ракетами по израильским солдатам на ливанской земле совсем не нужен импортный русский стрелок, но с другой стороны в девяностые годы на территории бывшего СССР появилось столько безработных военных профессионалов, что это вполне реально.

Из тех кусочков информации, что мне удалось насобирать, такой снайпер действительно был. Бывший офицер ВДВ, после развала СССР какое-то время продолжавший служить на Украине. Но, к сожалению, оценить уровень достоверности этой информации я не в состоянии.

Наконец кто-то там, в штабе округа или в генштабе отдал приказ. К нам потянулись грузовики с цементом и жители окрестных деревень, преимущественно христиане, желающие подработать. Укрепления накрыли дополнительным слоем бетона. Саперы установили вокруг постов железные решетки, для защиты от ракет.

Почти каждый день приезжали цадальники, помогали нам в хозяйственных работах. Они, всем своим видом, излучали неувереность. Парикмахер, араб-христианин по имени (или кличке) Зузу, молодой, вечно ухмыляющийся парень, с прилипшей к губе сигаретой, прямо спросил, когда мы собираемся сматывать удочки?