Режим бога - 2
Шрифт:
А еще мне надо так вывернуться наизнанку, чтобы меня - сопливого подростка заметили, чтобы выслушали, чтобы я мог что-то СДЕЛАТЬ.
Бlя!!! Мне 14 лет и если я хоть что-то сейчас из себя представляю, то только потому, что пишу песни любовнице одного, потому что удачно прилюдно лизнул в жопу другого и потому что заполучил двадцать сантиметром стали в брюхо от третьего!
Суки!!! Кто тут смеет меня осуждать?!?!
Дерьмо???!!! Сами вы дерьмо!!! Если вы такие правильные, то почему у вас Великая страна развалилась на куски?? Почему никто из Политбюро, армии, КГБ, МВД, Комиссии Вашего сраного партконтроля и т.п. не
Мой кулак со всего маха впечатывается в каменный пресс Олега. Тот издает сдавленный стон, отталкивает меня и скрючивается...
– Пацан! Ты сдурел?!
Я пытаюсь прийти в себя... После пробежки, я, как всегда веду бой с тенью. Только сегодня Тень приобрела конкретные очертания и образы. Сегодня из меня изливались досада и ОБИДА, страх и ненависть... Я, кажется, бил, рычал и матерился. И, видимо, не только про себя...
– Дядя Олег, извините, ради бога!!!
Я кинулся к гиревику. Тот уже выпрямился и с изумлением смотрел на меня:
– Ничего себе удар у тебя!
На его голом торсе было хорошо заметное покрасневшее пятно от моего кулака.
– Дядя Олег! Извините меня, пожалуйста! Я тут напридумывал себе Олимпиаду, вот и увлекся...
Всем видом я изображал смущение и раскаяние. Даже и на самом деле их чувствовал. Олега обижать было не за что.
После обеда, я отпросился у мамы и направился к "братцам". Вполне предсказуемо дома их не застал и сменил свой курс на "Жемчужину".
В этот раз на входе меня никто даже не притормозил и я, прямиком, двинул в номер 1243, к Клаймичу. Впрочем, на стук там тоже никто не открыл.
Я постоял немного в раздумьях, и пошел обратно к лифту, в котором напротив кнопок 7 и 14 этажей были прикреплены надписи "Bar" и "Буфет".
На 7 этаже в баре была многочисленная и шумно балаболящая компания итальянцев, и я решил попытать счастье на четырнадцатом. Там царил полумрак, тихо играл джаз и было освежающе прохладно от негромко гудевшего кондиционера.
Абсолютно органично изображая американца, я заказал у стойки семгу с маслинами, бутерброды с красной икрой, копченой колбасой и томатный сок. А когда бармен лично все это принес, к единственному занятому столику, добавил:
– И полстакана русской водки.
На что тот, ни минуты не задумываясь, на приличном английском, сразу ответил:
– Простите, мистер, это невозможно, - после чего развернулся и вернулся за стойку.
"Ух, ты... Ну, ну... "Невозможно"... Так значит Я дерьмо?"
Проглотил, не чувствуя вкуса, бутерброд с икрой и, достав 25-рублевую купюру, слегка ею помахал.
Бармен кивнул, заметив мой жест, что-то где-то почиркал ручкой и принес мне счет. Я равнодушно отодвинул папку со счетом и повторил:
– Полстакана водки. Вы заставляете меня ждать.
Бармен чуть скривился, но безукоризненно вежливо ответил:
– Я сожалею, мистер, в Советском Союзе есть возрастные ограничения на алкоголь.
– Мне плевать на ограничения и, вообще, на весь ваш Советский Союз. Просто перестань болтать и принеси мне водки. Если тебе мало
денег, то на возьми еще...Я вынул из кармана еще четвертной и, с хлопком, припечатал его на первый, лежащий на столе.
Бармен, явно, заколебался:
– Представляете, какой скандал поднимут ваши родители?
– Не поднимут, они уехали в "Хахры"... Неси...
И я отвернулся, уставившись в тарелку.
Бармен немного потоптался рядом, но я на него уже не обращал никого внимания.
Через пару минут он принес неполную рюмку и умоляюще сказал:
– Поймите правильно, я не могу больше. Вам может быть очень плохо.
Я смерил его уничижительным взглядом и через губу, как это умеют янки, произнес:
– Плохо может быть только тебе, если сюда кто-то войдет и увидит эту рюмку. Поэтому я и сказал - полстакана. А выпить я могу настолько больше тебя, что ты будешь поражен. Забери и принеси, наконец, мне то, что я просил!
Бармен, как ошпаренный, схватил со стола рюмку и скрылся за своей стойкой. Еще минуты через три он принес темно-желтый высокий стеклянный стакан, на четверть заполненный водкой.
Я пододвинул ему оба четвертака и, долив в водку сок, разом хлопнул получившуюся смесь.
После спасительной "Мэри" мир заиграл новыми красками, а у семги появился вкус! Бармен затаился за стойкой, и опасливо контролировал оттуда мое состояние.
"Ну, кто из нас "дерьмо"? Теперь оба!", - я ухмыльнулся, - "поганый "гитлерюгенд", как ты меня сумела задеть... Я РЕАЛЬНО обиделся!!! А все почему? Потому что, как минимум, это - полуправда".
Затребовал у, вспотевшего от облегчения, бармена еще соку и капучино с куском "Птичьего молока". Все-таки похвальба похвальбой, а чего-то жирненького скушать не помешает. Хотя уже понял, что да, я могу обжечь непривычное к алкоголю горло, но голову мне спиртное почему-то не выключает. По-крайней мере, не больше, чем мне - взрослому. Только первый раз сшибло с ног, больше такого состояния не было и в помине.
"Вывод... Какой из этого всего вывод? Чтобы стать богатым - я украл, чтобы не посадили - я сжег, чтобы стать известным - я почти убил, чтобы запомниться Генсеку - я лицемерил и врал. И все это ради двух целей. Жить хорошо и спасти Родину. Вор, поджигатель, уголовник, почти убийца, лицемер и сексуальный маньяк - "Герой второго времени"!
Я поперхнулся соком и мучительно закашлялся. Бармен ринулся ко мне, как коршун, и нехилым ударом по спине вернул мне способность дышать.
Я промокнул слезящиеся глаза салфеткой и поднял их на бармена:
– А ты говорил, что мне будет плохо от водки. Видишь, что с людьми делает сок?!
Я, еще похрипывая, засмеялся.
Бармен тоже облегченно улыбнулся.
"Интересно, а кто меня сейчас спас? Бармен или ТОТ, кто меня сюда забросил. Может попробовать пальнуть в башку, сдохну или каждый раз осечка будет?!".
Я опять засмеялся и направился к стойке, на которой стоял серый телефонный аппарат.
– Мой друг, как мне позвонить в номер этого отеля?
– Наберите "0" и номер комнаты, - услужливо ответил, безымянный для меня, бармен.
Я накрутил на диске "0" и, услышав резкий гудок местной станции, набрал "1243". На второй гудок трубку подняли.
– Алло, - бодро откликнулся голос Клаймича.
– Дорогой мистер Григорий, - заспикал я по-американски, - это ВиктОр, приветствую вас!