Режим бога (Последний шаг)

Последние слова он говорил закрывающейся двери.

* * *

Во всем доме семейства Иссет светилось лишь одно окошко. Сад и цветник за оградой оставались почти в полном мраке.

Прихрамывая, Ноиро добрался до крыльца и позвонил.

— Кто здесь? — спросил из-за двери мужской голос, показавшийся журналисту знакомым.

«Стоит ли отвечать? А вдруг это…»

Но тут вмешалась женщина:

— Ноиро, открой, это тот молодой человек, о котором я тебе говорила. Я его увидела в окно.

— Я Ноиро Сотис, — представился журналист.

Дверь открылась. В проеме стоял математик Гиадо, с которым они познакомились сегодня у Сэна Дэсвери.

— Вы?! — одновременно спросили друг у друга оба тезки, и в их голосах было больше радостного узнавания, чем недоумевающей растерянности.

— Входите, Ноиро! — опомнившись, добавил математик.

За большим столом в центре полутемного зала восседала госпожа Иссет. Она выглядела правительницей, лишенной своей власти, но все еще хранящей величие.

— Стоило ли так поздно, Ноиро? — спросила она. — Это друг Нэфри. Господин Сотис, знакомьтесь: это мой кузен из Плеодо, Ноиро Гиадо, профессор математики и…

— Спасибо, Агатти, мы с молодым человеком уже знакомы, — усмехнулся мэтр Гиадо, и Ноиро стал с запозданием искать в нем фамильные черты Иссет, однако не обнаружил ни единой: математик совершенно не походил на свою двоюродную сестру и, тем более, у них не было ничего общего с племянницей — кроме, быть может, пытливого ума.

— Когда это случилось? — без околичностей перешел к делу журналист.

— Незадолго до моего вам звонка, — убитым голосом ответила женщина, поглаживая пальцами матерчатую скатерть. — Приехали четверо, сдернули дежурных врачей, нагрянули в палату…

…Было настолько поздно, что госпожа Иссет «гостей» уже не ждала.

— Что вы делаете?! — спросила она медиков, когда те начали перекладывать на каталку приборы, за счет которых жила теперь ее дочь.

— Демонтаж оборудования, — буркнул огромный, как самец гориллы, врач, продолжая свое занятие под наблюдением людей из Тайного Кийара.

Мать Нэфри бросилась к «тайным»:

— Зачем все это делается, господа?

— Для ее безопасности, — с некоторым раздражением ответил один из них — нагловатый мужчина с помятой, как с похмелья, физиономией, на которой хорошо заметны были сосудистые «звездочки». — О ней побеспокоятся наши доктора.

— Но…

— Претензии — не ко мне! — рявкнул он.

— Тогда к кому? — не сдалась госпожа Иссет, проглотив хамство со стороны человека, вдвое младше нее.

Он взглянул на своих спутников, оскалился и покачал головой, демонстрируя, до чего ему надоела эти назойливая тетка.

— Постановление мэра, — вступил в разговор другой «тайный», серый и неприметный человечек с длинным носом. — В связи с возможным переходом на военное положение.

— В таком случае я поеду с вами!

— Насчет вас, профессор, распоряжений не поступало. Это будьте добры к господину Форгосу.

Ей стало плохо. Пока кто-то из врачей приводил ее в себя, остальные увезли на каталках Нэфри и аппаратуру. Госпожа Иссет кинулась звонить всем, кто, по ее мнению, мог принять участие в судьбе дочери…

…Дослушав ее, журналист потер лоб. Снова проснулся дверной звонок.

— Это Ту-Эл, — сказала хозяйка.

Неприятный холодок шевельнулся в сердце Ноиро. Он был, был там уже давно, но надежно скрывался, подавляемый рассудком. Этот холодок возник в тот самый миг, когда ди-джей говорила о Нэфри, и сильно окреп, стоило журналисту увидеть заголовок статьи в бульварном выпуске. Что, если Ту-Эл совсем даже не исполнитель роли несчастного влюбленного, а вполне себе счастливый сердечный друг Нэфри, давно уже обретший взаимность с ее стороны? Что, если «желтые» журналисты не соврали? Иногда ведь и их сплетни попадают в точку…

Это и в самом деле был Эгмон. И не один. Вместе с ним приехали еще двое парней — колоритный брюнет с породистым громким баритоном и улыбчивый чубастый шатен с хитрым прищуром и носом-кнопкой.

— Камро.

— Птахо.

Выслушав историю, которую госпожа Иссет рассказала еще раз, Ту-Эл задумался. Брюнет и чубастый тем временем громко выразили свое негодование и стали утешать маму своей коллеги.

— Я попробую разузнать, где она, — наконец пообещал Эгмон и красноречиво взглянул на Ноиро. — Но и только. В Тайный Кийар посторонним входа нет.

— Ты через дядьку? — уточнил Камро.

Ту-Эл кивнул и добавил:

— Камро, Ноиро, поговорим.

В полной темноте, на ощупь, они вышли в беседку у дома. Сюда незначительно пробивался свет из окна.

— В общем, план такой. Мы, трое, знаем, в чем тут дело. Единственная гарантия ее безопасности, — Эгмон повернул голову к Ноиро, — вы. И твое молчание, Камро.

— Да я вообще ни при чем! — проговорил брюнет, стараясь понижать голос до предела слышимости. — Скрипт уничтожил сразу, следы замел. Ничего не знаю. Ну и что ж, что мы с ней все детство рядом на горшках просидели? Это не преступление… — он сложил руки на груди.

— А на вас, господин Сотис, они пока и думать не должны. Но вам нужно быть осмотрительным. Для чего вы приехали сюда?

Ноиро возмутил этот бесцеремонный тон. С какой стати он должен отчитываться перед типом, которого видел доселе всего лишь раз, пусть он хоть трижды старый знакомец Нэфри, а может и… Протоний покарай! Долой эти мысли!

— Вы реально можете помочь? — продолжал наседать на него Эгмон.

— При необходимости я смогу ее выкупить. Сами знаете, в обмен на что.

Ту-Эл почти зарычал:

— Вы рехнулись?! Да вы подпишете ей этим приговор, вы соображаете, что несете? Получив свое, они тут же отключат систему жизнеобеспечения!

— Да! — включился Камро и толкнул локтем журналиста, и тот тихо вскрикнул от боли в плече. — Уф, извини, не хотел. Но ты в этом деле главное — не тупи! Она тебе ведь доверилась, как нам, а нас она вот с такого возраста знает. И, кстати, если ступишь, тебя они тоже в живых не оставят. А после всего — конец Ту-Элу. Представляешь, сколько жизней на кону?