Рибут. Дилогия

Я судорожно сглотнула комок в горле. Срок невелик. Я рассчитывала, что будет больше времени на размышления. Побег был бы слишком опасен, если вспомнить, что случилось с отколовшейся группой. Остаться означало принять план Михея и быть не в ладу с Каллумом, который хотел перевербовать здешних рибутов для помощи людям. А также тренировать рибутов из резервации, многие из которых используют полученные навыки для убийства людей.

Я перевела взгляд на толпу стажеров. Очень многие были совсем еще дети – одиннадцати-двенадцати лет.

– Слишком малы, – заметила я.

– Участвуют все, кому двенадцать и старше, – отозвался Михей.

Под «участвуют» он понимал «обязаны». Такая же возрастная планка существовала в корпорации. Я посмотрела на Рили, который тоже чувствовал себя неуютно.

Тут уж я не могла сдержаться.

– Шестнадцать, – сказала я.

– Не понял? – вскинул брови Михей.

– Шестнадцать и старше, а не двенадцать.

– По-моему, двенадцать – в самый раз.

– Я умерла в двенадцать, и КРВЧ сразу же занялась моей подготовкой. Ты вряд ли понимаешь, что это такое, – выпалила я, слишком поздно сообразив, что он-то как раз понимал. Я еще не привыкла общаться с равными.

– Я умер, когда мне было семь, и тоже приступил к подготовке в двенадцать, так что понимаю отлично, – сказал Михей. – К тому же здесь процесс совсем другой.

– Я не делаю воинов из двенадцатилеток.

Только сейчас я заметила, что толпа вокруг нас смолкла и многие рибуты с тревогой смотрят на Михея. Какая-то девушка неистово замотала головой из-за его спины, в ужасе глядя на меня.

Я чуть вздохнула, изучая лица. Каллум был прав: они напуганы. И это был страх не только по отношению ко мне. Чего же они боялись?

Михей поиграл желваками, сверля меня взглядом:

– Тринадцать.

Мой взгляд метнулся к Каллуму, и мне показалось, что он гордится мной. Стоявший рядом Айзек скривился.

– Пятнадцать. – Я резко повернулась к Михею.

– Четырнадцать.

– Пятнадцать. – Я была сыта по горло подготовкой малышей в корпорации. Довольно.

Он помедлил и сузил глаза. Наше молчание длилось так долго, что Джулс, стоявшая за Михеем, начала нервно переминаться с ноги на ногу.

Я же присматривалась к остальным, столпившимся за его спиной. Там были Кайл, Рили и еще примерно пятнадцать рибутов. Они держались особняком; у всех были номера от ста двадцати или очень близкие, и никто из них, похоже, не боялся Михея. Некоторые, если на то пошло, свирепо таращились на меня.

– Ладно. Пятнадцать. – Лицо Михея расслабилось, и я почти физически ощутила, как спало висевшее вокруг напряжение.

– Всем, кто младше пятнадцати, вернуться в лагерь! – скомандовал Михей и быстро глянул на меня. – На сегодня. – Он склонил голову набок, словно провоцировал вызов.

Я спокойно выдержала его взгляд. Затем повернулась и направилась к Каллуму. Может, потренирую унтер-шестидесятых. Сегодня мне могли пригодиться их оптимизм и болтливость.

– Итак! – Голос Михея остановил меня, я обернулась и увидела, что он ухмыляется, сцепив руки. – Не хочешь начать с демонстрации?

– С демонстрации? – повторила я.

– Разве не увлекательно? – спросил он, и вызов сквозил в каждом слове. – Показать им, как это делается?

Я вдруг почувствовала прилив энергии и посмотрела ему в глаза. Давненько я не состязалась с рибутом, настолько близким ко мне по номеру и мастерству. После ухода Рили – ни разу.

– Конечно, – сказала я.

Михей еще шире расплылся в улыбке, и я заметила в его глазах отблеск торжества. Он был уверен в победе. Я подавила улыбку.

Он стянул свитер, под которым оказалась футболка. Рибуты моментально отступили назад, оставив нам просторный участок.

– Без оружия, шею не ломать, – уточнил Михей. – Все остальное разрешается. Будем драться, пока кто-то не вырубится на пять секунд.

Я кивнула, быстро оглядев толпу. Все казались немного взбудораженными предстоящим боем, однако несколько рибутов были по-настоящему встревожены. Их не могли обеспокоить наши травмы, значит причина крылась в чем-то другом.

Михей подступил ближе. Его возбуждение отчасти улеглось, брови сошлись в суровую линию. По всему было видно, что настроен он решительно.

Минуту я еще раздумывала, не дать ли ему победить. Он явно нуждался в укреплении своего статуса вождя, и победа в поединке могла помочь ему в этом. Возможно, тем самым мне даже удастся завоевать его доверие.

Но я никогда не играла в поддавки. Я вообще редко проигрывала.

Растопырив пальцы, я сжала их в кулаки. Не проиграю и сегодня.

– Рили! Займешься отсчетом? – спросил Михей, не глядя на него.

– Три… два… один. Начали!

Мы не шелохнулись. Я ждала, когда он бросится на меня, чтобы зайти с фланга и, может быть, сломать ему руку. Уголок его рта дернулся вверх. Михей ждал того же.

– Это не соревнование, кто кого переглядит, – весело напомнил Рили, стоявший за мной.

Михей сделал выпад, словно решил, что я отвлекусь на эти слова. Я без труда увернулась и изобразила улыбку.

Не успела я выпрямиться, как он отступил на шаг. Его преимущество заключалось не в силе и скорости, а в терпении и умении оценить ситуацию. Мой малый рост не сбил его с толку.

Я быстро шагнула вперед и выбросила левый кулак, метя в лицо, а правый послав в живот. Михей блокировал первый удар и слабо охнул, заработав в брюхо.

Тогда он вскинул руки и принялся бить сильно и быстро, не останавливаясь ни на секунду. Я уворачивалась, отражала удары и чуть не грохнулась, когда получила по скуле. По мастерству кулачного боя он занял почетное второе место в моем рейтинге. Первое по-прежнему оставалось за Рили.

Неожиданно Михей пригнулся и обхватил меня за ноги. Я упала, издав стон, и он припечатал мои плечи к земле, запросто придавив своим весом.

Я терпеть не могла таких трюков и тут же врезала ему в место, опасно близкое к мошонке. Михей задохнулся и свалился с меня. Я вывернулась от него прежде, чем он вцепился в мою лодыжку. Раздались одобрительные возгласы, и я быстро оглянулась на толпу. Кого они подбадривали – Михея? Или меня? Ладно, не важно.

Он бросился на меня, едва я вскочила на ноги, и я чуть не рассмеялась. Ненадолго же хватило его выдержки! Я уклонилась от удара, развернулась и врезала ему в бок. Хрустнули ребра.

Михей чуть качнулся, и я расплющила ему нос. Он моргнул, словно в растерянности, но, когда я осознала, что никакой растерянности нет и в помине, носок его ботинка уже врезался в мое колено.

Оно, понятное дело, сломалось, и я отскочила в сторону, прыгая на одной ноге. Там я поставила на землю сломанную ногу и постаралась не обращать внимания на адскую боль.