Ричард Длинные Руки – гауграф

Не слушая умные непонятности, он ринулся мимо. Я побежал следом и видел, как он промчался рядом с множеством упакованных в плотные коконы жертв, а должен бы сперва их, не выдай я некоторые профессиональные тайны, а у последнего остановился и сразу же начал отдирать паутину.

Глава 9

Этот кокон даже по цвету намного светлее, пыль и грязь еще не пропитали паутину. Тамплиер надрезал и с треском срывал полосы, наконец звякнуло, лезвие меча заскрежетало. Блеснуло железо доспехов.

Тамплиер взрезал и сорвал ткань на том месте, где должен быть шлем, крикнул:

– Сэр Герцлер, вы еще… как?

Из железного панциря донеслось глухое:

– Вытащите… меня… отсюда…

Я перевел дыхание, пауки обычно делают запасы на черный день, сэра Герцлера есть даже не начинали, посветил Тамплиеру и спросил громко:

– Может, оставить сэра в коконе?

Тамплиер спросил в недоумении:

– Зачем?

– А посмотреть, что выведется!.. Представляете, сэр Герцлер будет молодой, красивый и с крылышками!..

Из кокона донеслось горестное:

– Не-е-ет… Поскорее, тут гадко…

Тамплиер в самом деле опустил руки, надолго задумался. Я уже забеспокоился, что в самом деле оставит благородное дело освобождения соратника, однако рыцарь наконец тряхнул головой и произнес четко с ясным взором и сверкающими очами:

– Нет, Господь бы сразу дал нам крылья. Пусть сэр Герцлер и дальше ходит бескрыльно. Нечего барону летать над графами и даже герцогами!

– Это довод, – согласился я и помог свободной рукой отдирать паутину. В железной щели виднеются только страдальческие глаза сэра Герцлера, но я поднял забрало, преодолевая сопротивление пары оставшихся нитей. Лицо благородного рыцаря блестит в бисеринках пота, рот жадно ухватил порцию свежего воздуха.

– Здесь вы могли бы стать мыслителем, – сказал я, – ничто не отвлекает…

Сэр Герцлер прошептал умоляюще:

– Не хочу в мыслители.

Тамплиер прогудел:

– Все-все, благородный сэр!.. Сейчас освободим.

– Это же такая тварь, – пролепетал сэр Герцлер, – такая тварь!.. Я даже не знаю…

– Можете узнать, – предложил я. – Вон там лежит.

– Вы их всех убили?

– Всех, – заверил Тамплиер. Подумал и уточнил: – Которые не отступили с некоторыми потерями для чести.

Он продолжал обрывать целые пласты, сэр Герцлер зашевелился с усилием, попробовал выбраться, но нити еще держали крепко.

– С панциря все не обрывайте, – посоветовал я. – Сзади нужно оставить.

Тамплиер удивился:

– Зачем?

– Для красоты, – сообщил я. – У вас что, нет чувства прекрасного?

Тамплиер опустил руки, лицо снова стало задумчивым. Сэр Герцлер воскликнул умоляюще:

– Не надо!.. Не хочу быть прекрасным.

Тамплиер наконец сказал с одобрением:

– Мужское решение!

Он оборвал еще пару полос, сэр Герцлер натужился и сделал шаг, обрывая остальные. Железо на нем мелко-мелко позвякивает, словно благородный рыцарь разом похудел, и сейчас его трясет от пережитого удовольствия.

Я заметил с сожалением:

– А с хвостом было красивее.

Тамплиер взглянул неодобрительно, потом покачал головой.

– Сэр Ричард, мы ценим ваше стремление отвлечь сэра Герцлера от ужасных мыслей, но не думаю, что пара укусов даже такого крупного паука… гм… смертельны.

– Я тоже так не думаю, – заверил я быстро. – Наоборот! Паук стремится сохранить мясо от порчи, потому сперва впрыскивает добыче некий коагулянт, консервант, чтобы сэр Герцлер оставался долго живым и здоровым. Даже не заболел чем-нибудь, а то мясо подпортится…

Сэр Герцлер ощупывал себя с ужасом.

– Да я не чувствовал, чтоб меня кусали…

– Пиявок тоже не чувствуем, – буркнул Тамплиер с абсолютным бессердечием. – И мышей-вампиров. У них такая магия, чтоб кровь сосать не мешали.

– Мы никому не скажем, – заверил я.

– О чем?

– О вашей покусанности, – сказал Тамплиер. – Хотя… с другой стороны…

– Что? – вскрикнул сэр Герцлер затравленно.

– Благодаря этим укусам, – объяснил Тамплиер, – ваше мясо сохранится лучше. И через десять лет будете прыгать таким же веселым козликом. Так что не знаю, может быть, надо всем рассказать?

– Я вас возненавижу, – предупредил сэр Герцлер.

– Тогда не расскажем, – сказал Тамплиер со вздохом. – Рыцарское братство дороже.

– Хотя ради красного словца, – уточнил я, – не пожалеют и отца, однако наше братство выше и ценнее.

Впереди звучно хрустнуло, я не стал допытываться, кто на что наступил, огляделся, как и сэр Тамплиер и сэр Герцлер. Из потолка выдвинулись исполинские ножи в пять рядов и заходили взад-вперед, на миг исчезая в щелях стен. Каждый нож размером в мой рост, металла на такой ушло вдвое больше, чем на доспехи сэра Тамплиера.

Сэр Герцлер охнул:

– Нам не пройти…

Я возразил:

– Если бы хотели просто запереть, замуровали бы. Нет, дают шанс.

– Какой шанс, – сказал сэр Герцлер затравленно. – Это приманка, это надежда на шанс!

Тамплиер прорычал со вселенской тоской:

– Господи, почему не пошлешь второй потоп? Ну что за чудовища, именуемые людьми!.. Сколько сил, ума, таланта, умения, даже просто денег нужно было вложить в сооружение этой мерзости!.. Это же безумие, Господи! Это хуже, чем просто взять и выбросить…

Я спросил деловито:

– Как проходить будем?

Сэр Герцель спросил с надеждой:

– Может быть, вернемся?

– Лучше умереть, – ответил Тамплиер напыщенно.

– Мы как крокодилы, – поддержал я, – тоже закованы в броню и тоже не умеем пятиться! Вперед, вперед… Сэр Герцлер, вы хотели первым?

Он охнул:

– Я?

– Но вы же вроде хотели, – сказал я с сомнением. – Впрочем…

Он вздохнул и пошел вперед. Ножи раскачивались с угрюмой точностью, не задерживаясь ни на долю секунды. Мы смотрели, как рыцарь остановился перед первым ужасающим маятником, а дальше еще пять, начал примериваться.