Ричард Длинные Руки – курпринц

— Рожденная из Солнца и Света, — добавил он наставительно.

— Рожденная из Солнца и Света, — согласился я. — Милый и короткий титул! А вы бы попробовали произнести мой полностью… голодным бы спать легли.

Ближе стали отчетливо видны те барельефы, что поразили даже меня, вообще-то не любителя старины и застывшей музыки. Дикая экспрессия, точность передачи чувств, когда-то и эльфы, видать, были людьми.

У ворот рослые эльфы, каждый мне аж до середины груди, но никто не бросился открывать мне ворота. Я уже протянул сам руку, но те послушно распахнулись.

— В прошлый раз было вроде бы не так, — пробормотал я, — а мне казалось, вы консерваторы во всем…

Кромантоэль обернулся, сделал широкий жест рукой.

— Сюда, конт…

— Иду-иду, — ответил я. — Даже если в шею погоните, но как не увидеть божественную Синтифаэль? Увидеть и умереть! Или кого-то прибить в экстазе.

— Кого?

Я отмахнулся.

— Да какая разница, вас же много!

Он пугливо ускорил шаг, перед нами распахнулся холл с его золотыми стенами, полом и выгнутым сводом, где нет свободного места от барельефов и предельно изысканных узоров. Уже и не понимаю, цветы это, звери или эльфы такие, вдруг за это время видоизменились, как мы со времен питеков и кистепериков?

Двери в первый зал тоже распахнулись сами, кажется, начинаю понимать, что у них по пятницам нужно торжественно открывать самим, соблюдая некую древнюю и очень освященную традицию, а в остальные дни распахиваются вот так попросту перед каждым входящим.

Я шагнул в царство вкуса, изящества и утонченной красоты, радостного света и дивных красок. Кромантоэль обернулся и указал взглядом на красную ковровую дорожку. Я встал на нее, и то ли это сам иду, как сомнамбула, то ли меня несет через этот радостный и беспечный мир, как кораблик в ручейке по тихой воде…

Пламенная дорожка привела к дверям второго зала. Двери распахнулись в чистый солнечный свет, мои деревянные ноги несут через это сияние, где под противоположной стеной угадывается трон, а на нем женщина, от которой и струится этот божественный свет невиданной чистоты и свежести.

По обе стороны ковровой дорожки прекрасные эльфы и эльфийки в вычурных костюмах придворных, красиво и грациозно склонились в полупоклонах, но я вижу только блистательную и божественную Синтифаэль. Сердце с каждым шагом стучит все громче и радостнее, а в виски бьется ошалелая мысль, мол, ура, я снова ее вижу!

Я преклонил колено у ступеней, Синтифаэль, прекрасная и надменная, в высокой золотой короне с крупными сапфирами по ободку и на вершинках острых лучей, с золотыми волосами, ниспадающими крупными локонами на плечи и спину, неспешно обратила на меня царственный взор.

Мои глаза прикипели взглядом к ее нечеловечески прекрасному лицу, а она, выждав время, не обнаглел ли я до такой степени, что осмелюсь заговорить первым, произнесла серебряным голосом:

— Конт…

— Конт Астральмэль, — подсказал я с готовностью.

Она чуть поморщилась, подсказка неуместна, произнесла сухо и холодновато:

— Как нам стало известно, вы все-таки явились в наш Лес, не испросив на то мое высокое соизволение, как я вам велела строго-настрого?

— Токмо зело! — воскликнул я. — Ваше Величество, не лепо ли не бяше, но мной руководствовалось страстное стремление быть полезным опчеству, потому я вот!.. Если бы, как вот надо, в смысле вами велено, то эти проклятые гарпии Синего Клана надысь истребили бы эльфов… ну, пусть не всех, но все равно это был бы весьма и токмо разгром!.. Как могу я, прирожденный эльф, такую прю допустить?.. Да лучше вы меня вот тут разорвете на куски, затопчете копытцами или забодаете… корона у вас в самый раз, но я готов отдать за благополучие эльфов душу… да что там душу, готов даже сапоги с золотыми шпорами!

Она слушала с беспристрастным видом, Кромантоэль забежал петушком сбоку и тихохонько пошептал, не касаясь ее розового уха.

Ее бесподобно крупные глаза, налитые чистейшим светом незапятнанного людьми мира, окинули меня изучающим взглядом.

— Что ж, — произнесла она задумчиво, — в связи с тем, что на чаше весов была угроза для эльфов, как вы почему-то решили, это вас оправдывает в некоторой степени.

Кромантоэль пошептал снова, она отрицательно качнула головой, а мне сказала тем же ровным голосом:

— В особых случаях вам разрешено являться в Лес, не испрашивая моего разрешения…

— Ох, Ваше Величество, — воскликнул я, — это счастье!

—..но затем, — продолжала она неумолимо, — вы обязательно должны прийти сюда и объяснить все свои действия и поступки.

— Это лепота, — сказал я обрадованно. — Могу прям щас! Вот когда я только родился…

Кромантоэль посмотрел на меня строго и едва заметно покачал головой, а Синтифаэль произнесла ледяным голосом:

— Нас не интересуют те проступки, которыми наполнена ваша жизнь с момента рождения. Но за каждый шаг в нашем Лесу вы должны будете отвечать по всей строгости.

— Закона? Ах да, королевского суда Вашего Величества! Как я счастлив! Как я ликую! Как же мне хорошо!.. А ведь в самом деле присно хорошо!

Она сделала небрежный жест кончиками пальцев, таких тонких и красиво вырезанных, что мне страстно захотелось припасть к ним в безумном поцелуе, а то и укусить.

— Можете встать, конт.

Я не стал напоминать, какой я конт, все уже знают, что я тот самый Астральмэль, вскочил и поклонился учтивейшим образом, а потом попрыгал с поклонами, дескать, я вот легкий, как и все эти кузнечики вокруг, помахал воображаемой шляпой над носками сапог, раз уж не пришлось отдавать, то теперь можно и пыль стряхнуть.

— Я примчался сразу, — пояснил я, — как только!..

Она поинтересовалась:

— И что вас вело?

— Эльфизм, — сказал я твердо и посмотрел на нее так по-человечески, что на ее лице проступило едва заметное беспокойство, — это не расовая принадлежность, а состояние души!.. Ваше Величество, можно быть человеком, но стать свиньей, а можно стать и эльфом, пусть и глубоко в душе, а у кого-то и совсем неглубоко, а то и вовсе снаружи, вы еще не видели наших косплеистов!

Она спросила сдержанно:

— Конт, эльфы обожают сложные конструкции из слов, это наше искусство, но не могли бы вы… говорить проще?

— Гм, — ответил я, — упростим для доступности. Я хочу сказать, что вот сейчас богатым и могучим королевством Ламбертиния правит эльфийка Лалаэль…

Она приподняла брови.

— Человеческим?

— В натуре!

— Лалаэль? — повторила она. — Не припоминаю эту подданную.

— Она из другого племени, — сказал я с тайным злорадством. — Намного более мелкого, почти исчезающего… но у них хватает отваги… или отчаяния, но в данном случае это неважно, хватает, чтобы ухватиться за любую возможность выжить и укрепиться!