Ричард Длинные Руки – маркграф

Он кивнул, лицо стало мрачным.

– Да, кое-что рассказал. Но в голове не укладывается…

– Расположите вдоль позвоночника, – посоветовал я заботливо. – Там тоже мозг, правда!

– Вы что-то можете добавить к его рассказу?

Я оглянулся по сторонам, никто ли не слушает, сказал тихо:

– Ваша светлость, полагаю, сэр Готмар рассказал и о том, что веревки сэра Франка и наши были кем-то сброшены сверху. Я допросил оставшегося, узнал, кто замыслил заговор, и только что его покарал.

Лицо его медленно бледнело.

– Кого, заговор?

– Заговорщиков, – уточнил я.

Его кадык дернулся, герцог не оставлял меня твердым, но встревоженным взглядом.

– Кто?

– Сэр Генетер, – ответил я с сочувствием. – Хуже другое. Это кто-то из окружения Его Величества велел погубить вашего племянника. У них другие планы насчет ваших обширных земель. А Генетер лишь выполнял указания оттуда.

Он прошептал:

– Невероятно… сэр Генетер… Хотя что-то мне говорил и предупреждал еще неделю тому Готмар… Где Генетер? Он у себя? Я велю его немедленно арестовать и допросить!

Я вскрикнул:

– Не шумите, ваше светлость! Это не в ваших интересах. Пусть пока никто не знает, что среди ваших противников уже и сам король.

– Но Генетер…

Я прервал:

– Уже арестован, допрошен и казнен.

Он охнул, всмотрелся в мое неподвижное лицо.

– Сэр Полосатый, вы… очень быстрый человек.

– Да, – согласился я, – зря хлебалом не щелкаю. Непосредственная угроза ликвидирована. Но будьте осторожны с новыми людьми. Да и старых проверяйте время от времени… Есть же, наверное, нестойкие, что купятся на титулы, должности, земельные наделы…

В дверном проходе показался веселый сэр Трандерт, в руке кубок, в другой – гусиная лапа, помахал приглашающе.

– Ваша светлость, рыцари ждут!.. Сэр Готмар такие чудеса за столом рассказывает!

Герцог вздохнул, усилием воли очистил лицо от тяжелых дум, расправил плечи и ответил звучным голосом сюзерена:

– Иду-иду!.. Сэр Полосатый?

– Иду-иду, – ответил я, как эхо. – Я догоню вас, ваша светлость! Скажите всем, что сэр Генетер споткнулся по пьяни и упал до смерти. Прямо на свой меч. Восемь раз… Хотя что это я, он же один раз упал, я сам видел. Или падучая у него вдруг объявилась. Словом, пируйте, а сэры генетеры кровавые в глазах пусть мерещатся мне, я переживу.

Глава 11

Герцог несколько нетвердой походкой ушел с сэром Трандертом, я постоял минутку, стараясь вспомнить, все ли сделал, как лучше завершить мою миссию лазутчика, потом потащился следом.

И почти сразу же негромкий и хорошо контролируемый голос позвал из-за спины:

– Сэр Полосатый…

Я обернулся, мигом увидел ее, наполовину высунувшуюся из-за приоткрытой двери в невзрачную кладовую. Как только она увидела, что оборачиваюсь, сразу же выпрямилась с достоинством, дочь герцога не должна гнуть стан неподобающе.

– Леди Жозефина?

Она сказала тихо:

– Сэр Полосатый, не подходите так близко! А то еще что-то подумают…

– Что случилось?

Она прошептала, глядя очень серьезно и строго:

– Я очень встревожена, сэр Полосатый! У вас было такое лицо, когда я сказала насчет комплиментов сэра Генетера, что я сейчас не знаю, что и думать. Только не затевайте с ним ссору, умоляю вас!

– Вы к нему неравнодушны? – спросил я.

Она вскрикнула в отвращении:

– Как вы можете? Он отвратителен. Но я не хочу, чтобы дело дошло до дуэли…

Я поклонился, развел руками и скорбнейше вздохнул.

– Поздно.

– Что поздно?

– Заступаться за сэра Генетера, – объяснил он. – За такую непомерную дерзость, как плохо составленный комплимент благороднейшей из благородных ледей, надо отвечать по всех строгости!

Она прошептала, едва дыша:

– И что вы… с ним…

Я гордо расправил плечи и посмотрел ей в глаза недрогнувшим взглядом.

– Как мужчина с мужчиной!

– Это… как?

– Зарэзал, – объяснил я свирепо. – Как барана. Пусть в аду учится обращаться с ледями! Никому не позволю недостаточно бережно и трепетно вот так с вами! Вы чудо!.. Вы само совершенство!..

Она заломила руки в очень непривычном для нее чисто женском жесте.

– Ох, сэр Полосатый!.. Вы такое ради меня делаете… Я этого не вынесу. Это слишком! Слишком… слишком…

Она повернулась и пропала в тени, только мои чуткие уши ловили дробный стук каблучков и горестное эхо «слишком, слишком…».

Пир в зале, казалось, и не затихал с того момента, как я его впервые увидел. Только слуг носится вторая смена, пока предыдущие отлеживаются в бездыханном виде.

Герцог на своем троне, герцогиня рядом, место леди Жозефины пустует, зато леди Мария сразу мило улыбнулась мне и послала восхищенный взгляд, но увидела строгое лицо леди Или и сразу увяла, смиренно опустив глазки.

Лицо герцога дернулось, когда увидел меня в дверях, но преодолел себя и царственно медленно указал на место за одно пустое кресло от себя, хотя мог бы, как полагаю, посадить и рядом, сэр Генетер вряд ли придет и сгонит.

– Благодарю вас, ваша светлость, – сказал я с чувством. – Как у вас прекрасно!..

Он выждал, когда сяду, я улыбался и старательно выглядел счастливым, все-таки здесь самые знатные из местных лордов, а также заслужившие почести усердной службой, а я что, мои успехи могли быть случайными, стабильность везде выше внезапного успеха.

Слуги поставили передо мной блюдо, я жестом велел убрать, после третьего милостиво наклонил голову, мне налили вина, а один из слуг встал за моей спиной, готовый обслуживать персонально.

Витерлих пил больше всех, часто провозглашал тосты, дважды с чувством облобызал Готмара, тот долго брезгливо вытирал щеку, обошел вокруг длиннющего стола и со всеми чокнулся, похлопал меня по плечу, плеская вином на спину.

– Сэр Полосатый, вы великолепны!.. Сэр Готмар многое рассказал!.. Ха-ха… просто чудесно!

Я буркнул:

– Представляю, что он рассказал.

– Не представляете, – заверил он. – Ха-ха, точно не представляете!.. Я впервые не соображу, где соврал, а что правда.

– Франк подскажет, – посоветовал я.

Он отмахнулся.

– Что Франк… Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не понял… О, леди Жозефина!

Рыцари дружно встали, леди Жозефина спускается по лестнице прекрасная и величественная, не дочь герцога, а просто королева по манерам и облику, надменному и в то же время с милостивой улыбкой отвечающей на восторженные вопли.