Ричард Длинные Руки — принц короны

Челюсти разжались без скрипа, какое там окоченение за пару минут. В сапоге круглые дырочки, словно пробитые пулями.

– Не больно? – спросил я.

Рудольф наступил, буркнул:

– Малость побаливает. Что за зубы, что за зубы…

Я выпрямился, оказалось, что я почти на голову выше этого силача. Вряд ли ему это понравилось, но он взглянул на меня благосклонно, крепкая ладонь в железной перчатке больно ударила по плечу.

– Молодец, парень!

Плечо заныло, я пробормотал:

– Благодарю вас, сэр.

Асмер покачал головой, взгляд его, брошенный на Рудольфа, был полон укоризны. Но на меня оба посмотрели с некоторым уважением. Наверное, я должен не то сломиться в позвоночнике после такого хлопка по плечу, не то по ноздри уйти в землю.

К пленным подъехал на рослом коне высокий рыцарь в настоящих стальных доспехах странного серебряного цвета. Высокий, красивый, с благородным и надменным лицом. Крупные холодные глаза смотрят с брезгливой надменностью. Массивная нижняя челюсть вызывающе и надменно выдвинулась вперед. И хотя это явно мой спаситель, у меня сразу появилось желание двинуть в эту челюсть. Губы как будто выкованы из темной меди, по углам твердые складки, а на подбородке даже не ямочка, а противотанковый ров, разделяющий подбородок надвое.

Холодный чистый голос с металлическим оттенком прозвучал ровно и беспощадно:

– Во имя Господа, что заставило вас напасть на нас, бездомные бродяги?

Пленный рыцарь поднял голос, голос его звучал зло и раздраженно:

– Осторожнее со словами!.. Я – герцог Морвент, властелин этих земель!

Рыцарь на коне медленно наклонил голову:

– Сэр Ланзерот, благородный рыцарь, к вашим услугам. Что заставило герцога напасть на путешественников, что мирно проезжали своей дорогой, никому не нанося ущерба, не задевая ничьей чести, не оскорбляя ничьих святынь?

Герцог бросил взгляд на принцессу. У меня сразу зашлось сердце, но в груди поселился страх. Герцог Морвент! Властелин, как он сказал, всех этих земель, хозяин ближайшей деревни, где наверняка он царь и бог… И где мое племя, не знаю, что тут за век, но явно я в его власти! Черт, зачем сшиб с коня самого герцога?.. И еще пару раз сбивал с ног уже на земле. И вот сейчас кровь на его морде… да не от рыцарского меча, такими ранами гордятся, а от оглобли. Черт, а как же мое кредо насчет хаты с краю?

Со стога слез Хоган, лицо бледное, глаза вытаращены, челюсть отвисла. Приблизиться к господам не посмел, смотрит на меня, как на висящего уже на дереве.

Герцог ответил надменно:

– Это мои земли. Здесь я хозяин!

Серебряный рыцарь поинтересовался холодно:

– Причина нападения только в этом?

К нему подъехал второй воин, на полголовы ниже, но вдвое шире и такой огромный, что тяжесть грозила вдавить коня в землю. Если у Ланзерота лицо вытянуто по вертикали, как будто на экране сбилась фокусировка, то этот растянут как в плечах, так и в морде. Голова – настоящая скала из гранита. Эволюция с ним не церемонилась: одним ударом прорубила щель для глаз, надбровные дуги так и остались нависать скальным уступом, грубо тесанула короткий нос, рот, все остальное вовсе без обделки, просто неотделанный камень.

Голова на плечах сидит почти без шеи, так мне показалось, потом сообразил, что чудовищная шея просто переходит в могучую спину и широченные плечи. Грудь его напоминала лобовую броню танка высокой проходимости, на которой навешаны добавочные стальные пластины для кумулятивных снарядов.

Он что-то сказал негромко рыцарю, назвавшемуся Ланзеротом. Тот кивнул, сказал с холодной брезгливостью:

– Убирайтесь, собаки!.. Ваше счастье, что никто из наших не пострадал. Иначе сам король Азалатарк не защитил бы тебя, погань.

Герцог поднялся, глаза его с ненавистью впились в лицо блистающего рыцаря.

– Мы еще встретимся.

– Сомневаюсь, – ответил Ланзерот брезгливо. – Я не бываю в свинарниках. Убирайся, пока мои люди не передумали.

Люди герцога быстро подвели ему коня, тот с их помощью влез в седло. Вся группа удалилась, стараясь безуспешно сохранить остатки достоинства. Рыцарь обернулся к принцессе:

– Надо ехать, ваша светлость! Господь милостив, но мы непростительно задерживаемся.

Старый воин тронул его за плечо. Я рассматривал его во все глаза, как ожившего динозавра. Талию, конечно, на таком гиганте искать бесполезно, но на широком поясе, усеянном металлическими бляхами, висит кинжал, короткий нож, фляга с вином, а с другой стороны – устрашающего вида топор с широким лезвием.

Если на Ланзероте кожаные брюки, то на этом – кожаные штаны. Сапоги великанские, на толстой подошве, такая выдержит и противопехотную мину, а за голенищем еще один нож с простой деревянной ручкой. Чисто выбрит, но все равно щетина торчит, как на спине дикого кабана. Голос рыкающий, низкий, бухающий, словно вдали кто-то бьет в огромный барабан.

– Что тебе, Бернард? – спросил рыцарь недовольно.

Воин кивнул в мою сторону. Рыцарь оглянулся, несколько мгновений изучал меня, молодого простоватого парня. Я ощутил, как над миром настала звенящая тишина. Наконец рыцарь сказал с некоторым удивлением:

– Не думал, что в этих землях найдется хоть один… Ты славно дрался.

Я поклонился:

– Спасибо на добром слове, благородный господин… Ланзерот.

Рыцарь сунул руку в кошель на поясе. В его пальцах блеснула монета, он готовился ее по-королевски бросить, но старый воин, которого Ланзерот назвал Бернардом, сказал негромко:

– Ланзерот, опомнись… Это ли нужно парню?

Рыцарь поморщился.

– Ты о чем?

– Парню здесь больше не жить, – прогудел Бернард так, будто отзывался из глубокого склепа. – Земли герцога!.. А это его люди. Он волен… он все волен! Ты думаешь, доживет до завтра тот, кто поднял на него руку?

Рыцарь поморщился снова, но его глаза оглядели меня чуть внимательнее.

– Если и доживет, – ответил он, – то лишь для забав в его застенках. Этот герцог – палач, по морде видно. Ты прав, парню здесь не жить.

Я стоял как в воду опущенный. Они говорят обо мне спокойно, как о козе на базаре, которую можно оставить на молоко, а можно и пустить на мясо.

– Возьми под защиту, – рыкнул Бернард. Ланзерот покачал головой.

– Нет.

– Ланзерот, почему?

– Ты же знаешь, куда едем и что везем.

Бернард усмехнулся.

– А кто сказал, что возьмем с собой? Просто дадим защиту на время, пока минуем эти земли. А потом оставим в какой-нибудь деревушке. Парень молодой, а какой здоровенный, погляди! Ему все будут рады. Пару золотых хватит, чтобы обосноваться на новом месте и даже прикупить пару коров или стадо овец.

Ланзерот в сомнении качал головой. Я дернулся, сзади и слева словно вспыхнул свет, озарил лица. Даже у Бернарда гранитное лицо осветилось, а в дзотах заблестели искры глаз. Воины раздвинулись, в проходе появилась принцесса.