Ричард Длинные Руки – властелин трех замков

Холод пробежал по телу. С обнаженным мечом в руке я бросился к выходу, с той стороны от решетки отодвинулся Клотар. Красные блики факелов прыгают по нашим лицам, я не сразу уловил выражение сурового торжества в глазах матерого воина.

— Это… — вырвалось у меня, — сделал ты?

— Верно, — согласился он.

— Зачем?

— Сейчас придет Хозяин, — ответил он.

— Хозяин? Разве не Марквард…

Я осекся. Торжество в его глазах разгоралось все ярче.

— Марквард — ничтожество, — объявил он почти дружески. — А Хозяин — это… это Хозяин! Он может одарить своих вассалов так, что они станут богаче королей. Для жертвы ему понадобилась девственница благородных кровей, и я помогал доставить ее в замок.

Я спросил:

— Если твой Хозяин так всемогущ, почему не явиться и не взять прямо из замка Маркварда?

— Маги сильны только в своих стенах, — объяснил он со снисходительностью взрослого, что говорит с ребенком, — мой Хозяин вообще всемогущ! Правда, он силен и вдали от своих мест, что могут не все маги…

Он ухмыльнулся, я смотрел в его лицо и вспомнил того колдуна, который шел с Грубером и которого мы едва-едва. А здесь мы в логове колдуна намного более сильного. Клотар ухмылялся шире.

— Чем он купил тебя?

Он расхохотался:

— Хочешь предложить больше?.. Не сумеешь.

— Почему?

— Я уже говорил, подходит возраст, когда пора меч в ножны. К этому времени надо что-то скопить… Я не сумел, но когда однажды ночью услышал голос Хозяина и понял, что он может дать, я не стал колебаться.

— И сколько он предложил?

Клотар покачал головой. В глазах мелькнуло нечто похожее на брезгливую жалость.

— Это не только золото. Это сила, власть, молодость!.. Это десяток деревень в моей власти, где я буду сеньором.

Он умолк, прислушался, на лице отразилось злое торжество.

— Он прибывает! Слышите?

Донесся глухой отдаленный грохот. За окнами появилась темная туча, в недрах блеснуло красным. Я кивком подозвал Альдера, он молча подал мне лук. Я наложил стрелу на тетиву. Клотар захохотал:

— Хозяина оружие не берет! А меня тебе не достать…

Я натянул тетиву, Клотар быстро отступил за край дальнего прохода. Прислушавшись, я уловил стук подошв его сапог.

— Надо удирать, — сказал я торопливо.

— Удирать? — переспросил Альдер непонимающе. — Но такие же решетки и на окнах!

— Этих решеток нет в стенах, — ответил я. — Бывает такое, что ворота несокрушимы, а вся стена — из глины. Ткни пальцем…

Я торопливо перебежал к самому большому светильнику, что прямо на полу, упал на колени и вогнал узкое лезвие меча в щель между плитами. Нажал, напрягся, Альдер смотрел непонимающе, затем ухватился за край плиты и начал тянуть, страшно вздувая мышцы. Снизу пахнуло могильной сыростью, открылся четырехугольный проход.

Альдер, повинуясь моему взору, быстро скользнул в ту темноту и сырь, но брат Кадфаэль неожиданно мотнул головой.

— Нет.

— Что? — переспросил я быстро, просто не поверил ушам. — Лезь быстрее! Я не знаю, что там, но здесь уж точно гибель.

— Нет, — повторил он и добавил с некоторым смущением: — Это колдун, сэр Ричард. Это в первую очередь враг святой веры. Я должен с ним сразиться.

Женевьева в ужасе пятилась от зловонной норы.

— Там крысы! Я их чую!

— Там мелкие крысы, — крикнул я зло. — Лезь, дура!.. Сейчас сюда явится такая крыса, что всем крысам крыса…

Туча за окном разрослась, молнии сверкают непрерывно, донесся глухой гром. Замок вздрогнул, будто по нему ударил крупный метеорит или приземлился космический корабль. Снизу из темной дыры донесся тревожный голос Альдера. Я махнул рукой, торопливо полез за ним. За решеткой уже слышно приближение тяжело шагающих людей, я хотел заорать на красивую дуру, но она с таким ужасом пятилась от норы, что я махнул рукой: не хочешь — оставайся, не убьют, во всяком случае — сразу, а нам бы только отсюда выбраться… и после этого она сразу же шмыгнула мимо меня в темную нору, Альдер ее принял, чтобы не ушиблась, следом скакнул Ревель, а я как можно тише опустил плиту на место.

Под ногами похрустывало, словно кто-то разбросал мелкий хворост, а тот иссох. Я опустил взгляд, под ногами рассыпаются на мелкие обломки кости, из меня хреновый Кювье, но, по-моему, половина этих костей — человеческие. Хотя, конечно, некоторые — не совсем. Даже очень не совсем.

Два скелета лежат в нишах, одежда еще не истлела, хоть и превратилась в тряпки. Я ухватил берцовую кость, намотал на верхний конец тряпку, поджег, это я умею, и сказал бодро:

— Fiat lux!

Альдер и Ревель торопливо перекрестились, я услышал за спиной вздох облегчения. Хоть поступаю святотатственно, ни один христианин не потревожит вот так грубо покой предков, но если с молитвой, то с молитвой, конечно, можно и Константинополь разнести в щебень.

Крысы разбегаются с писком. Наверное, устрашились визга леди Женевьевы. Что они тут жрут, друг друга?

Несколько шагов по твердому ровному камню, внезапно ход пошел вниз, подошвы захлюпали по воде, я взмок от страха, ненавижу ходить по темной воде, но, к счастью, ход вновь пошел вверх, под ногами снова захрустело… но как-то иначе. Я посмотрел под ноги, подпрыгнул, едва не рассадив макушку о каменный свод: я ступаю по тысячам крупных, как раки, многоножек, мокриц, уховерток, странных и отвратительных слизняков…

Леди Женевьева двигается, разинув рот в беззвучном крике, глаза как блюдца, руки подняла, словно сдается в плен, захватив концы платья, шагает такими огромными шагами, стараясь как можно меньше наступать на эту гадость.

За спиной сопят, чертыхаются, я собрался с мужеством, прибавил шаг. Полчища многоножек закончились, под сапогом громко хрустнуло, я наклонился, передо мной скелет, явно человеческий. Похоже, бедолага так и не смог выбраться из этого чудовищного места. Все кости целы, да и вообще поза такова, что просто лег, скрючился и умер. Даже мелкие зверьки растащили бы кости, а этого явно обглодали эти мокрицы или муравьи, не способные сдвинуть даже самую мелкую кость.

Внезапно по спине пробежал холодок. Мегацитл, всплыло в голове. Я тупо всматривался в останки, начиная чувствовать некоторую диспропорцию в размерах, а затем рассмотрел череп, холод охватил все мое тело. Я не Ламарк, череп питекантропа не отличу от черепа юмориста с Первого канала, но на этой черепушке явно на одну дырку больше. Нижняя — нос, две параллельные выше — глазницы, но еще одна над глазами!

Хорошо бы признать ее отверстием от пули, пусть даже от стрелы, хотя та не сделает такие закругленные края, однако… однако видно, что это глазница. У мегацитлов, что, если верить Аэлите, переселились с Земли на Марс, был третий глаз, которым умели видеть недоступное простым смертным, хотя смертными были и они, что сейчас заметно особенно.