Ричард II (др. изд.)

Вокруг трона, на возвышении, стоят лорды: слева — светские,

справа — духовного звания; внизу — члены палаты общин.

Входят Болингброк, Омерль, Серри, Нортемберленд,

Перси, Фицуотер, епископ Кардейльский, аббат

Уэстминстерский и другие, за ними стража ведет Бегота.

Болингброк

Пусть Бегот подойдет.

Итак, поведай, Бегот, без утайки,

Как умерщвлен был благородный Глостер?

Кто вместе с королем задумал это

И кто свершил кровавое деянье,

Жизнь герцога до срока оборвав?

Бегот

Пусть предо мною встанет лорд Омерль.

Болингброк

Кузен, взгляните Беготу в лицо.

Бегот

Милорд, отказом от своих же слов

Унизите ли вы язык ваш дерзкий?

В час роковой, когда был герцог Глостер

На гибель обречен, сказали вы:

«Ужель рука моя так коротка,

Что ей из Англии не дотянуться

До дядюшкиной головы в Кале?»

В другой раз я слыхал, как вы сказали,

Что легче было б вам отвергнуть дар

В сто тысяч крон, чем видеть Болингброка

Опять здесь, в Англии, к тому прибавив,

Что смерть кузена вашего была бы

Благословеньем для страны.

Омерль

Милорды!

Как мне ответить низкому лжецу?

Сразившись с этим подлецом, как с равным,

Я оскорблю высокий мой удел.

И все же языку клеветника

Я честь свою порочить не позволю.

(Бросает перчатку.)

Моя перчатка, смертное клеймо,

Теперь тебя отметила для ада.

Ты лжешь, и лживо все, что ты сказал:

Я это докажу твоею кровью,

Хоть жаль марать мне рыцарский свой меч.

Болингброк

Постой! Не поднимай перчатку, Бегот!

Омерль

О, если бы не он был оскорбитель,

А лучший из дворян, что здесь стоят,

За исключеньем только одного.

Фицуотер

Коль равного противника ты ищешь,

Омерль, — мою перчатку подними.

Клянусь сияющим над нами солнцем,

Я слышал сам, как похвалялся ты,

Что славный Глостер был тобой погублен.

И если станешь это отрицать,

Унизишься двадцатикратной ложью;

И в грудь твою, где ложь взяла начало,

Ее верну я острием меча.

Омерль

До дня того не доживешь ты, трус!

Фицуотер

Клянусь душой, — готов немедля биться!

Омерль

За ложь, Фицуотер, будешь ты в аду!

Перси

Ты лжешь, Омерль! Правдив твой обвинитель

Настолько же, насколько сам ты лжив.

Чтоб это доказать, готов я биться

С тобою на смерть. Вот моя перчатка;

Осмелишься ли ты ее поднять?

Омерль

Коль не осмелюсь, пусть рука отсохнет,

Чтобы не смог я мстительную сталь

Обрушить на блестящий шлем врага!

Один из лордов

И я земле, Омерль, клятвопреступник,

Мою перчатку для тебя вручаю.

Чтобы разъярить тебя, я не устану

И днем и ночью повторять: «Ты лжец!»

Вот мой залог, коль смеешь, подними!

Омерль

Ну, кто еще? Любой приму я вызов!

Во мне отвага тысячи бойцов,

Таких, как вы, сражу я двадцать тысяч.

Серри

Милорд Фицуотер, я отлично помню

Беседу вашу с герцогом Омерлем.

Фицуотер

Да, разговор происходил при вас;

Свидетель вы тому, что это правда.

Серри

Клянусь небесной правдой, что — неправда!

Фицуотер

Ты, Серри, лжешь!

Серри

Молчи, щенок бесчестный!

Я ложь твою на меч свой положу,

И тяжкое обрушит он возмездье,

Пока не обретут себе покоя

На смертном ложе лжец и его ложь.

Тебе свою перчатку я бросаю,

Когда посмеешь ты, — сразись со мной!

Фицуотер

Как ты горячего коня пришпорил!

Я смею пить и есть, дышать и жить,

И так же, встретив Серри, хоть в пустыне,

Ему в лицо посмею плюнуть я

И повторить, что лжет он, лжет и лжет!

Я привяжу тебя своею клятвой

К суровому отмщенью моему.

Как правда, что прославиться мечтаю

Я в этом мире, новом для меня,

Так правда все, в чем я виню Омерля.

Еще, Омерль, от Норфолка я слышал,

Послал в Кале ты двух своих вассалов,

Чтоб Глостера достойного убить.

Омерль

Пусть кто-нибудь из честных христиан

Мне даст перчатку, чтоб ее я бросил

В залог того, что Норфолк лжет, и пусть

Он явится для божьего суда.

Болингброк

Все распри под залогами оставим,

Пока домой не возвратится Норфолк.

Хоть мне он враг, он будет возвращен

И вновь получит все свои владенья.

Омерлю с ним назначим поединок.

Карлейль

Сей славный день вовеки не наступит.

Изгнанник Норфолк ревностно сражался

В святой земле за гроб честной господень;

Под стягом крестоносным побеждал

Он турок, сарацин и чернокожих,

И, утомленный бранными трудами,

В Венецию решил он удалиться

И там земле Италии прекрасной

Предал он плоть, а благородный дух

Предал он своему вождю Христу,

Под чьей хоругвью воевал так долго.

Болингброк

Вы точно знаете, что Норфолк умер?

Карлейль

Как знаю то, что ныне сам я жив.