Рифтеры (Сборник)

Кларк фыркает:

– Элис говорила, что аппарат двигался слишком быстро для машины.

– Скорее всего. Умные гели сделаны из настоящих нейронов, поэтому, я так полагаю, мы настроились на него так же, как настроены друг на друга. По крайней мере, судя по вашим ощущениям… Элис сказала, что оно не казалось счастливым.

– Так и было, – хмурится Лени. – Но и несчастным я бы его не назвала. Это не было в полном смысле слова эмоцией. Мне кажется, оно, скорее, удивилось. Такое ощущение… отклонения. От того, что ожидалось.

– Черт возьми, а ведь я это почувствовал! – восклицает Брандер. – Только подумал на себя.

Из рубки появляется Наката:

– О замене Карла никаких новостей. Говорят, новые рекруты еще не прошли тренировку. Нехватка кадров.

Шутка уже стала привычной. Новые рекруты Энергосети – это самые медленные ученики с тех пор, как устранили синдром Дауна. Прошло уже четыре месяца, а замены Актону все нет.

Брандер пренебрежительно машет рукой.

– Мы и впятером неплохо справляемся. – Он выключает библиотеку и потягивается. – Кстати, Кена никто не видел?

– Он снаружи, – отвечает Наката. – А что?

– У меня с ним следующая смена, надо о времени договориться. А то у него последнее время с ритмом нелады.

– А он далеко? – неожиданно спрашивает Кларк.

Элис пожимает плечами:

– Когда я последний раз проверяла, было метров десять.

Он в пределах. Для точной настройки существуют границы. Например, находясь у станции, нельзя почувствовать того, кто плавает у Жерла. Но на расстоянии десяти метров это сделать очень легко.

– Он же обычно дальше уходит? – Кларк говорит тихо, словно боится, что ее подслушают. – Почти за пределы сонара. Или работает над этим своим странным устройством.

Они не знают, почему не могут настроиться на Лабина. Тот говорит, что для него все остальные тоже непроницаемы. Как-то месяц назад Брандер предложил ему провериться, провести сеанс МРТ в качестве исследования; Лабин отказался. Сделал он это довольно вежливо, но в голосе его было что-то такое, отчего Майк больше не стал поднимать этот вопрос.

Сейчас Брандер переводит линзы на Кларк с полуулыбкой на лице.

– Я не знаю, Лен. Хочешь назвать его лжецом прямо в лицо?

Она не отвечает.

– А, – Элис нарушает паузу, пока та не стала слишком неловкой. – Тут еще кое-что. Пока замена не прибыла, они посылают к нам еще кого-то. Говорят, для самой обычной оценки. Этого доктора, ну, того самого… вы знаете.

– Скэнлона, – Лени тщательно проговаривает слово, чтобы не выплюнуть его.

Наката кивает.

– И на хера? – взрывается Майк. – То есть им недостаточно, что у нас тут и так рук не хватает, так нам надо еще и смирненько сидеть, пока этот Скэнлон проведет оценку?

– Они говорят, все будет по-другому. Он просто будет наблюдать. Пока мы работаем. – Наката пожимает плечами. – Говорят, все будет предельно буднично. Никаких собеседований или психотерапевтических сеансов. Ничего такого.

Карако хмыкает:

– И лучше бы это было так. Я скорее позволю вырезать мне второе легкое, чем пойду на еще один прием к этому уроду.

– «Значит, вас постоянно насиловал дрессированный доберман, а мать брала плату за вход, – произносит Брандер голосом, здорово напоминающим Скэнлона. – И как же вы себя чувствовали после этого? Не можете в точности описать?»

– «На самом деле я больше механик», – присоединяется Карако. – Такого он вам не говорил?

– А мне он показался довольно милым, – неуверенно произносит Наката.

– У него работа такая – быть милым, – гримасничает Джуди. – Только у него очень херово получается. – Она переводит взгляд на Кларк: – А ты что думаешь, Лен?

– Думаю, он слишком много значения придавал эмпатии, – спустя мгновение отвечает та.

– Нет, я имею в виду, что нам с ним делать?

Кларк несколько раздраженно пожимает плечами:

– А зачем меня спрашивать?

– Лучше ему мне не попадаться. Говна кусок, – Брандер слепо смотрит в потолок. – И почему они не изобрели гель, чтобы заменить его?

КРИК

ПЕРЕДАЧА /ОФИЦ/ 210850:2132

Это моя вторая ночь на «Биб». Я попросил участников не изменять своего привычного поведения, поскольку я здесь для того, что наблюдать за самыми обычными рабочими операциями. С удовольствием сообщаю, что мою просьбу почтили вниманием все присутствующие. Это радует, так как минимизирует воздействие «эффекта наблюдателя», но и представляет определенные проблемы: рифтеры не придерживаются каких-либо надежных расписаний. В результате довольно трудно планировать свое время, а одного из работников – Кена Лабина – я не видел с самого прибытия. Тем не менее времени у меня еще много.

Рифтеры кажутся замкнутыми и некоммуникабельными – обычный человек назвал бы их «угрюмыми», – но такое поведение полностью соответствует их профилю. Сама станция поддерживается в хорошем состоянии и действует без каких-либо проблем, несмотря на определенное пренебрежение стандартными протоколами.

* * *

Когда на станции отключается свет, до тебя не доносится ни единого звука.

Ив Скэнлон лежит на койке и не слушает. Сквозь корпус не просачивается никаких странных шорохов. Тонкое, призрачное причитание не идет со дна, и нет никакого слабого воя ветра, ведь здесь внизу это невозможно. Может, играется воображение. Шутка стволового мозга, слуховая галлюцинация. Ив не суеверный, ни в малейшей степени; он – ученый. И внизу не стонет призрак Карла Актона.

А теперь, сосредоточившись, Скэнлон почти уверен, что ничего не слышит.

Его в общем-то не слишком беспокоит, что он застрял в каюте мертвеца. В конце концов, а куда здесь еще податься? Не переезжать же к кому-нибудь из вампиров. К тому же Актон пропал уже месяцы назад.

Скэнлон вспоминает, как в первый раз услышал запись. Четыре паршивых слова: «Мы потеряли Актона. Извините». А потом она прервала связь. Сука бессердечная, Кларк. Скэнлон думал, между ней и Карлом что-то произойдет, они совпадали, как кусочки паззла, но по тому сообщению сказать этого было явно нельзя.

«А может, это она, – размышляет Скэнлон. – Может, и не Лабин, в конце концов, а Кларк».

«Мы потеряли Актона». Вот и вся надгробная речь. А перед ним Фишеру и Эверитта на «Линке». И Сингх до Эверитта. И…

А теперь здесь Ив Скэнлон, на их месте. Спит в их койке, дышит их воздухом. Считает секунды в темноте и тишине. В темноте…

«Боже, что это было…»

И тишине. Вокруг безмолвие. Ничто не стонет. Совсем ничто.

* * *

ПЕРЕДАЧА /ОФИЦ/ 220850:0945