Рики Макарони и Гриффиндорская мафия

Лео переносил ситуацию довольно безразлично, но для общительного Рики это было тяжким испытанием. Видеть, как Эйвери завоевывает все больший авторитет, и не иметь возможности остановить его, было невыносимо. И отвлечься никак не получалось.

Однажды Рики один возвращался из библиотеки, поскольку Лео решил позаниматься еще подольше. Рики же учебой был сыт по горло и радовался приближению пасхальных каникул. Он очень рассчитывал на это время, надеясь отдохнуть от школы и всеобщей настороженности. «Как мне везет, — подумал Рики. – Гриффиндорская мафия считает меня нарушителем правил, слизеринская банда – доносчиком. Хоть бы они согласовали между собой и выбрали что-нибудь одно». Но надежда на установление взаимопонимания между двумя группами была неосуществима, как и объяснение с ними, так что оставалось только наплевать на теплое отношение тех и других.

Еще издали он услышал голоса, как будто впереди собралась небольшая толпа. Он ускорил шаг, от души надеясь, что сейчас столкнется с Эйвери лицом к лицу и покажет, на что способен, и радуясь отсутствию рядом Лео. Но, выглянув в главный коридор, Рики сразу, еще до того, как увидел зачинщика, понял, что встреча ему предстоит вовсе не с Эйвери. В центре группы, состоящей из гриффиндорцев и равенкловцев, стоял ни кто иной, как Тони Филипс, и вдохновенно разглагольствовал:

— Слизеринцы не брезгуют никакими методами, лишь бы выделиться вперед. Они совершенно не собираются считаться даже с правилами, тем более — с нами. «Слизерин» сегодня – главный претендент на кубок школы, а ответьте сами, сколько из этих баллов заработано честными путями?

Толпа одобрительно загудела. Рики, получивший в этом году немало баллов за реальные заслуги, вспомнил Лео, как раз сейчас корпящего над книгами в библиотеке. Этот Филипс не выучил и десятой доли того, что его друг, но позволял себе трепать языком в сто раз больше. Рики сжал кулаки в карманах, не в силах решить, кто же его сильнее злит: Филипс или все-таки Эйвери.

— Слизеринцы постоянно позволяют себе всевозможные нарушения, и все сходит им с рук. Еще бы, они знают, что их выгородят. И потом, кто постоянно снимает с нас баллы, придирается по любому поводу? Профессор Снейп – самый жуткий преподаватель, когда-либо существовавший в этой школе.

Несколько гриффиндорцев горячо закивали, но энтузиазма у притихших слушателей как-то поубавилось. Критиковать учителя было уж слишком по меркам «Хогвартса», и как бы ни сочувствовали Филипсу, он перегнул палку.

— Только для таких придурков, как ты, — отчетливо произнес Рики, появляясь на сцене.

Филипс и прочие развернулись к нему. Порядком рассерженный Рики испепелял их взглядом, и некоторые, подобно Филипсу, отвечали ему с вызовом, другие отводили глаза. Он подумал, что сейчас похож, наверное, на профессора Снейпа.

— Полюбуйтесь – типичный слизеринец, — надменно представил Филипс, — думает, он всегда прав, не так ли?

— Думаю, тебе стоит не поливать других грязью, а научиться сыпать что положено в котел, а не мимо, — заявил Рики. Он знал, что провоцирует Филипса, но лучше так разобраться, чем пригрозить доносом – это он уже попробовал однажды; он мог и хотел справиться сам.

Филипс, точно, давно желал с ним расквитаться за эпизод в поезде. Он медленно достал палочку, Рики выхватил свою.

— На этот раз тебе придется драться со мной как положено, без фокусов, — злорадно произнес гриффиндорец.

— Ничего другого не хочу так сильно, — ответил Рики и, следуя примеру Филипса, выставил палочку перед собой.

То, что он не знал проклятий, его ничуть не смущало; Рики сразу же придумал, как выкрутиться.

— Риктусемпра! – выкрикнул противник.

Рики сразу увернулся, заклинание пролетело мимо и облупило позолоту на рамке картины позади него. Затем Рики сделал самое простое – повторил заклинание. И тоже промазал.

После четвертого повторения Филипс сделался невменяем от бешенства.

— Ты что, издеваешься, копируешь меня?! – заорал он.

Рики пожал плечами, придавая лицу наивное выражение.

Тони наставил на него палочку, собираясь, по–видимому, пригвоздить каким-нибудь особо страшным и запрещенным заклинанием. Рики приготовился…

— Прекратите! – неведомо откуда между ними выросла фигура Эди Боунса. – Сейчас же! Сюда Филч идет!

Он схватил Рики за локоть и потащил в сторону, не дав опомниться – и вовремя же они скрылись за поворотом! Рики и так знал, что наметанный взгляд Филча сразу же отметит разрушения, а Филипс к тому же, похоже, не успел убрать палочку. На глазах Рики и Эди за несколько секунд в коридоре не осталось никого, кроме статуй и картин. Филч уволок Филипса к директору – а значит, тот мог там говорить что угодно, Рики это уже не принесет никакого вреда. Он не пойман на месте преступления, свидетели разбежались, а Филипс попался, но не успел о нем даже заикнуться! Рики спрятал палочку и медленно повернулся лицом к Эди.

— Почему ты меня выручил? – спросил он.

Так странно было снова разговаривать с Эди. Рики поймал себя на мысли, что считал это невозможным – чтобы все вернулось таким, как было до распределения. Впрочем, этого и не случилось: разговор, который должен был состояться, велся не между двумя первокурсниками, но между слизеринцем и хуффульпуффцем.

— Я не знал, что так получится, — честно сказал Эди. – Скорее всего, ты теперь выкрутишься. Но меня это больше устраивает, нежели то, что творит этот Тони Филипс.

— Ты видел его выступление в «Хогвартс–экспрессе» во время поездки на каникулы? – спросил Рики.

— Нет, я не ездил, оставался в школе. Но мне хватило того, что происходит здесь. Я проходил тут мимо, когда он только собирал слушателей. А мы с Селеной как-то давно поговорили о необходимости терпимых отношений между колледжами. Так что я вернулся примерно за тем же, что и ты, только вот драться не собирался. Я просто хотел услышать, как далеко он зашел.

Значит, Селена сумела повлиять на отношение Эди – и настолько, что тот на мгновение стал почти таким же, как до распределения. В каждом сказанном слове Рики узнавал в Эди истинного хуффульпуффца и отдавал ему должное. Однако, при этом он вовсе не собирался смириться с тем, что сейчас придется выслушать неизбежную нотацию.

— Спасибо, — сказал он Эди. – Я просто не мог оставаться в стороне, когда этот тип поливал грязью мой колледж. Лео, наверное, когда узнает, будет ругаться.

— И совершенно правильно, — заявил Эди. – Проблемы не решаются нарушением школьных правил.

— Некоторые не понимают по–другому, — возразил Рики.

— Это не повод опускаться до их уровня, — убежденно произнес Праведник. – Значит, ты сам такой же. Теперь Филчу придется реставрировать все то, что вы попортили.

— Сейчас попробую починить, только отвали! – проворчал Рики.

— А ты умеешь? Сомневаюсь, и лучше тогда не пытайся, все равно дело в другом. Если ты уже с первого курса так себя ведешь, то что будет дальше? Маггловские дети, мне говорили, да я и сам вижу, поначалу многие такие. Но Селена почему-то верит в тебя, хоть ты и слизеринец.

— Это еще не преступление! – ядовито напомнил Рики.

— Это – предпосылка, — вышел из себя Эди. — Я с первой встречи знал, что у тебя есть склонность поступать по–своему, невзирая на факты. И в этом, надо признать, вы с этим Филипсом похожи.