Рикошет

– Да какое там, к бесу, неповиновение?! Видел я все. Цирик рыночный малолетку застукал, бананы та с лотка сперла. Так дуплить начал, что зубы по всему рынку полетели. Фиг ли, народ стоял, смотрел! Чуть ли не в ладоши хлопал. Запинал бы конкретно цирик бабу, кабы не Верка. Классно она ему по шарам влупила, тот полчаса потом как суслик кастрированный по рынку ползал. А Верке не повезло, ваши налетели, спеленали, еще дубиной угостили. Несправедливо, Сергеич… Лучше б цирику выписали, он месяц назад мужика не за хрен собачий покалечил, башку проломил. А Верку-то?

– Так ты знаешь ее?

– Что ж не знать? Девка, конечно, гоношистая, дурная. Парень в юбке. Себе на уме.

– На игле?

– Вроде нет. Травку покуривает.

– У нее героин нашли.

– Ну, может, уже и подсела, я ж не нарколог участковый, учетных карточек не веду. Она с Юркой Котиным трется, тот – героинщик. Знаешь такого?

– Конечно, – соврал Костя, записав фамилию на календаре.

– Вот ему, может, и брала.

– Ладно, понял. Смотри футбол дальше. Пока.

– Слышь, Сергеич. С Веркой-то… Заступилась, и ее же…

– А ты че не заступился?

– Да я… Ну… Там…

Костя повесил трубку. Уставился на свистящий чайник, минуту сидя без движения, потом, очнувшись, выдернул вилку. Кипяток, расплескавшись по столу, залил какие-то бумаги. Костя взял конверт, посмотрел сквозь него на лампу, Книга Корнея Чуковского «От двух до пяти».

«А ты ж чего не заступился?…»

В кабинете отца-шефа как дамоклов меч висел стенд. Показатели работы оперативного состава. Рассмотрено материалов, раскрыто неочевидных преступлений, количество заведенных дел оперучета… Казанцев Константин Сергеевич… Место номер семь. Из семи. Грозит расставание с высшей лигой. 

Высшей?

* * *

Часов в двенадцать следующего дня Костя забрал Веру из камеры. Ссадина на ее щеке покрылась черной коркой, по пути девушка еще раз попросила разрешения умыться. Казанцев отметил про себя, что Вера действительно похожа на пацана. Короткая стрижка, ноль косметики, джинсы, мешковатая куртка… Взгляд волчонка. Правда, не затравленного.

– Садись. Как спалось?

Судя по красноте глаз, спать она не ложилась. Вернее, не садилась – в камере были исключительно сидячие места.

– Нормально, – буркнула Вера, – закурить не дадите? У меня отобрали.

Костя кивнул, выбил из сморщенной пачки беломорину, щелкнул зажигалкой. Вера приложила к начавшей кровоточить ссадине мокрый платок, жадно затянулась.

– Давай почитаем, что нам наука установила, – опер вытащил из материала листок, разукрашенный печатями. Заключение эксперта криминалистической лаборатории.

– Такого-то сякого-то на исследование поступили конверты с веществом, изъятым у гражданки Лебедевой В. И., тыры-пыры… Конверты опечатаны печатью номер… Скреплены подписями понятых. Это все не интересно… Ага. Проведенным исследованием установлено, что белый порошок является веществом природного происхождения, относится к известняковым породам и применяется для изготовления мела… – Костя перевел взгляд на Веру. Та напоминала папуаса, впервые попавшего в кинотеатр.

– Чего-о-о-о-о?…

– Я не понял, – спросил Костя, – у нас теперь мелом ширяются?

– Не… Не знаю.

Мелом у нас не ширяются. Вера, конечно, не химическая лаборатория, но уж героин от мела отличить могла. Да и Ван-Гог таких подлянок устраивать не будет. Он маркой фирмы дорожит, к тому же, не дай Бог, застукает кто из клиентов, второе ухо отрежет. Нет, нет… Не успел он шельмануть. Она сама пакетик из тайничка взяла, сама проверила, сама в карман сунула… Какой мел?

– И почем ты этот пакетик нашла? Небось за тонну сговорились? В другой раз на рынок ты не ходи, У нас в подвале пара мешков лежит для побелки – так и быть, за сотню грамм уступлю. Мел там хороший, белый, как мука, высший сорт.

Костя перевернул листок.

– Так, ну, со вторым конвертиком полный порядок. Анаша! До чего ж ты хороша! Вес нетто согласно заключению – три целых шесть десятых грамма. Ну, Вера Ивановна, у тебя сегодня какой-то прям наисчастливейший день! Вместо героина – мел, анаши до уголовной ответственности тоже не хватает. Это, я б даже сказал, чудо! Почему мне так не везет? Пришел бы на работу, начальство мне иномарку в подарок – держи, Константин Сергеевич, за кровопролитную борьбу с наркомафией! Заслужил! Да хрен там, не то что иномарку, премии квартальной не дождешься. Хотя шеф наш какого-то доброго волшебника наверняка прикрывает. Уже второй «опель» меняет. Безо всяких чудес.

Казанцев швырнул заключение на стол.

– Свободна, красавица!

– Совсем?

– Нет, наполовину. Ноги можешь оставить. Считай, отделалась тяжелым испугом. А то, что ОМОН фейс попортил, – так меньше по непотребным местам болтайся. И еще, – Костя сменил игривый тон на более серьезный, – я в чудеса не верю, влетишь снова, может и не подфартить, как сегодня… Поэтому завязывай, подруга… Лектор из меня хреновый, больше ничего говорить не буду. Ступай. Бабуле привет.

Вера, конечно, расслышала слова Казанцева, но, все еще не выйдя из тормознутого состояния, продолжала сидеть. Наваждение какое-то. Эльхан, айзер с рынка, тоже марку блюдет и так дешево динамить не будет. Тем более что раньше у него с Верой никаких проблем в товарно-денежных отношениях не возникало. Пять грамм, стандартный вес… Цена с учетом инфляции. Может, и вправду повезло, перепутал эксперт пакетики или пьяный был.

Она сунула мокрый, испачканный кровью платок в карман, поднялась со стула, не решаясь шагнуть к двери. Неужели пронесло?… Со знакомого Витьки-Котлеты, когда накрыл его «Ураган» с дозой на кармане, оперок за отмазку полтонны бакинских запросил. Бегал Котлета с высунутым языком недели две, бабки искал. А потом еще сам у опера эту же наркоту и покупал.

На пороге она задержалась и неожиданно произнесла:

– Спасибо… До свидания.

– Да, кстати, – с ухмылкой ответил Костя, – возьми на память. Сувенирчик. Он кинул ей пакетик с мелом.

– И передай своей подружке, что от бананов толстеют. Фигуру испортит…

Спустя несколько минут после ее ухода Костю вызвал любимый шеф.

– Что по бабе?

– А ничего, Сергей Павлович. Анаши до статьи не хватило. Двух грамм всего. Обидно. А порошок мелом оказался.

– Каким еще мелом? – обалдел шеф.

– Ну, в школе, знаете, дети на досках рисуют? Белый такой…

– Хватит дурака из меня делать. По сопротивлению что?

– Я вас умоляю, Сергей Павлович, вы серьезно думаете, что в суде проскочит история, как двадцатилетняя соплячка накостыляла бойцам особого назначения, прошедшим горячие точки? Попадет в газеты – засмеют… Да не переживайте,

Сергей Павлович, «Ураган» только начался, наловим еще.

– Кому бы говорить, – начальник кивнул на стенд, – скажи омоновцам спасибо, что хоть они за тебя палки рубят… Запомни: не будешь на совесть работать – скатертью дорога.

– Спасибо за оказанное доверие, Сергей Павлович. Буду.

Вернувшись в кабинет, Костя вытащил из стола пакетик с героином, вскрыл и высыпал содержимое в цветочный горшок, перемешав затем наркотик с землей. Погрозил пальцем герани.

– Последний раз! Будешь ширяться – засохнешь. Реально.