«Рим, конечно Рим», или «Итальянское танго»
Шрифт:
Инспектор подставил в свет юпитера открытый чемоданчик, на дне которого в целлофановом пакете лежала маленькая дамская сумочка, сделанная из серебряной сетки.
Кристина подалась вперед: такую же точно сумочку она так и не нашла сегодня у себя в шкафу, отправляясь в гости. Еще одно таинственное совпадение!
— Эта вещица принадлежит женщине, называть имя которой мы не имеем права до тех пор, пока не выясним степень её причастности к делу.
— А вам удалось установить имя владелицы сумки? — поинтересовался журналист.
— Это не составило труда. В сумочке находился носовой
Бэ-Бэ выключила телевизор и с вызовом посмотрела на Кристину. Что скажешь, милая? — сухо спросила Бэ-Бэ, прищурив густо подведенные глаза.
— Я уверена, что это моя сумка. Сегодня, собираясь в гости, я не могла найти её на месте… — Кристина почувствовала злость. Кто-то умышленно загонял её в угол. — Но я приехала сюда не за тем, чтобы искать убежище от полиции. Клянусь, Стефано, я никогда бы не смогла… Никогда…
Кристина подошла к сгобившемуся в кресле Антонелли, опустилась возле него на колени и отняла от лица руки.
— Ну, посмотри же мне в глаза! Ты столько повидал в этой жизни и ты знаешь, как выглядит ложь!
Антонелли поднял на Кристи свои темные, глубоко запавшие глаза, и губы его дрогнули:
— Ах, девочка! Если бы я чему-то научился, я бы… я бы сумел предотвратить все это!..
— Стефано, я примчалась сюда, чтобы рассказать вам — происходит что-то ужасное и страшное! Я ничего не понимаю!
— Детка, я верю в твою невиновность… Бэ-Бэ труднее отказаться от своих эмоций. Ведь уже целый вечер мы строим догадки, связывая твое поведение во дворце Тинтури и сегодняшнее происшествие. А Бэ-Бэ уверяет, что лично видела у тебя сумочку… Ее можно понять…
— Но и меня тоже! Да, я была влюблена в Элмера как наивная, глупая девчонка! Да, я попыталась отговорить его от брака, затеяла идиотский скандал… Но я не могу убивать! Не могу! — Кристина сжала кулаки, так, что ногти впились в ладони. — Я знаю про «голубого принца». Знаю, почему так стремительно попала в Рим с этими проклятыми украшениями. Мной играли, используя как неодушевленный предмет…
Бесноватый Рино Бронзато чуть не убил меня… Они… они думали, что я украла камень… — Кристина бурно разрыдалась, вздрагивая всем телом. Стефано обнял её за плечи:
— Успокойся, детка… У тебя нервный срыв… Тебе мерещатся преследователи, охотники за бриллиантами… Кто-то напугал тебя, правда?
— Я же не придумала Рино. Он затащил меня к себе, пытал, выведывая про камень… Я рассказала, что отдала свою бижутерию Санте… Ну, тому парню, что пел здесь романсы…
Стефано и Бэ-Бэ переглянулись.
— Санта — авантюрный малый. Я знаю его как певца, принимающего приглашения в хорошие дома. Ходили про него кое-какие нелестные слухи… Но зачем ему твои украшения? Как я понимаю, у тебя не было ничего ценного?
— Не знаю! Не знаю! Вначале я думала, что он пошутил или просто решил подарить стекляшки своей девушке. Но ведь он откуда-то знал про них, про то, что «Карат» премировал меня в Москве диадемой и колье… А когда меня стал преследовать этот мулат-мафиози и выспрашивать про
баул со стекляшками… Я поняла, — среди них был настоящий бриллиант!— Девочка, когда все это случилось с мулатом?
— Неделю назад. Через пять дней после того, как я отдала украшения певцу.
Стефано в раздумье надул щеки и несколько секунд смотрел в огонь. Затем с шумом выдохнул воздух и развел руками:
— Не понимаю! Ничего решительно не понимаю… Дело в том, что как раз с неделю назад я говорил с Паолой. Мы обсуждали замужество Риты. Паола рассказала о том, что после бракосочетания торжественно передала бриллиант дочери. Рита не советовала матери держать фамильные ценности, а тем более этот камень, в домашнем тайнике. Считалось, что «голубой принц» приносит удачу дому, и Франко не хотел хранить его в банковском сейфе. Рита поступила правильно — с величайшими предосторожностями камень был спрятан в подземное хранилище надежного римского банка.
— Стефано, они спрятали в сейф подделку! — прошептала Кристи, вспомнив заверения Рино.
Антонелли сжал её плечи и заглянул в глаза:
— Успокойся, девочка. Тебя кто-то ввел в заблуждение: Паола отдала дочери подлинного «голубого принца». Специальный эксперт заверил это документально.
— Я… я ничего не понимаю. — Кристина сжала виски, в которых что-то пульсировало и звенело. Звон нарастал, становясь невыносимым. Это сигналил телефон.
— Алло… Хорошо, пропустите. — Стефано опустил трубку и мрачно посмотрел на притихших подруг. — К нам поднимается инспектор Джованни Курбе.
Инспектор, оказавшийся ещё более щуплым и усталым, чем выглядел на экране телевизора, быстро оглядел комнату.
— Счастливого Рождества, синьорины, синьор Антонелли… Прошу прощения за вторжение в столь неподходящий час — я и сам предпочел бы остаться дома. — Механически произнося подобающий случаю текст, инспектор присмотрелся к женщинам и сделал шаг к сидящей у камина Кристине. — Вы — синьорина Ларина, гражданка России, находящаяся на службе в агентстве «Стиль»?
Подавшись вперед, Кристина кивнула.
— Скажите, припаркованный у этого дома автомобиль «фиат» серого цвета принадлежит вам?
— Да. Я взяла его напрокат в частном гараже.
— Тогда, может быть, синьорина узнает эту вещь, найденную сейчас нами в её багажнике? — Инспектор достал из кейса целлофановый пакет с комком красной ткани, в которой сразу можно было узнать отороченный белым синтетическим мехом длинный колпак Санта-Клауса.
— Нет, — отрицательно качнула головой девушка. Она знала наверняка, что даже детям Эудженио похожего костюма не покупала.
В комнату, не снимая плаща, вошел высокий худой мужчина и кивком головы поздоровавшись с присутствующими, позвал инспектора Курбе. Пошушукавшись в сторонке, инспектор представил высокого:
— Мой помощник, сержант Карготти, занимающийся этим делом.
Инспектор взял у помощника пакет и, достав из него серебристую сумочку, повертел её в вытянутой руке:
— Кому-либо из присутствующих знакома эта вещица?
— Можно посмотреть поближе? — попросила Бэ-Бэ.
Не прикасаясь к улике, она осмотрела её и подняла скорбные глаза на полицейского: