«Рим, конечно Рим», или «Итальянское танго»

От голода Кристину слегка мутило — с раннего утра она не съела ни крошки. Она свернулась в клубок под ветхим одеялом, не отрывая глаз от темнеющего окна, за которым таилась опасность. А когда тело стал сотрясать озноб, попыталась запеть: «Степь да степь кругом, путь далек лежит…» Странно звучали здесь слова русской песни про глухую морозную ночь. Снег, снег, — мягкий, теплый, как пуховый платок. Печально завывающая, убаюкивающая метель…Только что-то сильно впивается в горло, сдавливает губы…Открыв глаза она попыталась закричать. Но рот стягивало что-то тугое, а в густом мраке кто-то очень сильный, пахнущий потом, скручивал ей за спиной руки. — «Кьямо!» — догадалась Кристина. — Дебил вернулся, чтобы изнасиловать меня!» Она согнула колени, собираясь ударить мужчину. Но тот ловко поймал её ноги, затягивая щиколотки веревкой. Затем на голову Кристины обрушилась вонючая мешковина и тяжелый кулак. В глазах бенгальскими огнями рассыпались звезды и все поглотила тьма…

Она пришла в себя от свежего ночного воздуха и острой боли — кто-то резко сорвал пластырь, стягивавший губы. Кристина вскрикнула, ощутив во рту солоноватый привкус.

— Ничего, пусть поорет — здесь хоть сотню монашек перетрахай, — никто не услышит. — Гнусный голос, отсутствие диалекта, сильные пальцы, шарящие по кристининой груди.

— Погоди, кайф портишь! — отозвался другой, помоложе, тоже, видимо, не из местных. — Здесь где-то наш приятель сопит, — доставим мальчику напоследок хорошенькое удовольствие.

— Эй, ублюдок, ты жив? — позвал молодой. — Жаль, темнота, да мы постараемся к тебе подкатить. Не обидим. Любишь смотреть порнушку? Сейчас будет! — Он захихикал — Тащи-ка сюда киску, Дылда!

Кристину за ноги отволокли куда-то по каменному полу, присыпанному сеном. Во мраке, чуть осветленном лунным светом, пробивающимся в заколоченное окно, глаза смогли различить неподвижное связанное тело, к которому её бросил один из бандитов. Плечом Кристина ощутила тепло, исходящее от жертвы, — слава Богу, не труп!

— Вы живы? — прошептала она.

— Живехонек и ждет представления. Я готов, нежная моя! — Один из бандитов, рухнув на Кристину, рванул на ней платье. Она закричала, пытаясь сопротивляться связанными ногами.

— Так не годится, — в очередь, сынок! Я первый. — Нападавшего оттолкнул, очевидно, дружок постарше.

Кристина услышала звон пряжки на ремне: встав над ней на четвереньки, мужчина лихорадочно расстегивал брюки.

— Нет! — завопила она и тут же сжалась от криков и боли.

Бандит отлетел в сторону, сбитый ударом: человек, лежавший рядом с Кристиной, исхитрился лягнуть его связанными ногами, задев её колено.

— Сука живучая! Жаль, не пристрелили сразу! — взвыл поверженный насильник и, подняв с пола камень, обрушил его на голову пленника.

Кристина услышала жуткий тупой звук — лежащее рядом тело обмякло, навалившись на нее. Спасителя убили — теперь она целиком в руках бандитов. Крик, вырвавшийся из её горла, был страшен. Рванувшийся к ней Дылда, наткнулся на что-то — ухнул металл, запахло бензином. Он в сердцах ударил Кристину ногой и длинно выругался.

— Эй, что за бардак! — заглянул в двери третий, видимо, главный. Гавнюки вонючие, поразвлечься решили?! Где канистра? Что?! — он пинками вытолкал дружков из сарая и с силой захлопнул дверь. Кристина слышала, как лязгнул металлический засов и бандиты, отчаянно переругиваясь, удалились. Облизав пересохшие, израненные губы, она тихо застонала.

— Ты жива? — послышался рядом хриплый мужской голос. — Страшно повезло, я, кажется, жив… Меня связали и бросили здесь ещё утром… Ой… кажется, в голове дырка… И безумно хочется пить…

— Кто вы? Что происходит? Что им надо от нас? Кто эти люди?

— Ты в полном порядке, крошка. Столько вопросов — как у профессора на экзаменах или в телевикторине… — мужчина перевел дух. — Могу прояснить в общих чертах ситуацию: эти ребята, не знаю, кто они, собираются нас поджарить. Почему-то непременно вдвоем и обязательно на костре… Может, секта такая… Как бы жертвоприношение…

— Я слышала, как тот, что главный, послал кого-то за бензином. Свой запас они, кажется разлили… — Кристина говорила спокойно, страх пропал теперь ей было все равно.

— Ты ранена?

— Кажется, нет. У меня связаны руки и ноги, я совсем не чувствую пальцев… И губы болят.

— Значит, жива, и способна принять участие в цирковое шоу… Для начала постарайся подсунуть свои ручки к моим губам… Эй, шевелись, даже если ты испытываешь тягу к самосожжению, меня-то спасти должна. С насильниками тебя, со всей очевидностью, теплые чувства не связывают. Или я зря старался, разогнав кавалеров?

— Спасибо… Только я словно во сне, — ничего не понимаю и ничего не чувствую…

— Это шок. Встряхнись, детка. Подумай обо мне — мне просто до зарезу необходимо выжить и рассчитаться с этими ребятами.

Кристина повернулась спиной к своему соседу, согнулась, подставляя ему связанные кисти.

— Порядок, детка. Лежи так, у меня челюсти покрепче, да и опыта больше.

Кристине пришлось изогнуться и мужчина со стоном дотянулся до её рук. Она почувствовала его горячие губы на своей коже и взвизгнула от укуса.

— Извини, зубы соскочили. И неудобно очень. Я ж не Копперфильд.

Кристина зажмурилась, молясь о том, чтобы веревки пришлись незнакомцу по зубам. И вот она смогла пошевелить освобожденными руками. Как это оказалось больно! Затекшие мышцы, онемевшие пальцы…

— Скорее, скорее, детка! Финиш совсем близко. Развязывай свои ноги! прохрипел мужчина.

Кристина никак не могла распутать затянутый узел. Ногти ломались, пальцы ныли от боли.

— Не получается! — взмолилась она со слезами.

— Тогда попытайся зубами развязать мои руки.

Они перекатились по соломе. Мужчина встал на колени, склонив голову, как на эшафоте. Зубами и руками Кристине удалось справиться с узлом и незнакомец тихо заскулил, разминая затекшие кисти.

— Боже, я отдыхал почти сутки. У них в машине, потом здесь.

Он живо справился с веревкой на ногах и помог Кристине. Взявшись за руки, они поднялись, испытывая страшную боль в ступнях.

— Ничего, детка. Сдержи вопли восторга. Мы почти живы. Попробуем выбраться, только надо действовать очень тихо. Сарай наверняка сторожат. Опустившись, он нащупал камень. — Тот самый, которым меня пристукнули. Как раз сгодится.

Незнакомец подкрался к двери, а затем вернулся назад:

— Замок снаружи. И мужик поблизости ходит. Не дыши и двигайся как мышка.