Рим. Новый Порядок. Том 1

Теперь они устремились во Фракию, сжигая всё на своём пути. Наша армия была вынуждена играть роль догоняющих, что вызывало гнев и беспокойство среди солдат и командиров.

На фоне этих бедствий, словно луч света в мраке, пришла обнадёживающая весть. Генерал Тиберий Клавдий Помпеян, быстро достигнув региона, где орудовали хатты, сумел разгромить их войско. Эта победа стала глотком свежего воздуха для измождённых войной легионов.

Солдаты и офицеры ликовали: нужна была хотя бы одна хорошая новость, чтобы поддержать боевой дух. Однако, все понимали, что впереди ещё много работы. Война продолжалась, и её исход был далёк от определённости.

Но ликование было недолгим. Вскоре пришла весть, что костобоки достигли самой Ахаии и разграбили знаменитое святилище в Элевсине. Это святотатство потрясло не только нас, но и всех, кто слышал о нём. Гневу и негодованию не было предела.

Весь лагерь гудел выкриками:

— Mars Ultor! Mars Ultor! [Марс-Мститель! Марс-Мститель!]

Эти слова, возгласы к Марсу-Мстителю, эхом разносились по улицам лагеря. Я знал из истории, что так кричали легионеры перед тем, как отправились подавлять восстание в Иудее. Где Иудея, где евреи? Да, последнее слово за нашим богом войны, призыву к справедливой и неумолимой мести.

Каждый из нас ощущал тяжесть оскорбления, нанесённого не только Империи, но и самой её душе. Эти варвары, лишённые благочестия и чести, осквернили то, что было священно для каждого римлянина. Их дни сочтены, и я знал, что скоро эти безмозглые упыри пожалеют о своей глупости.

А спустя ещё десять дней в лагерь наконец дошла долгожданная весть — Вехилиус Гарт настиг варваров, замедлившихся из-за награбленного скарба, и Марс-Мститель покарал этих наглых варваров. Хотя это и не стало полным разгромом, он остановил их бесчинства. Тонкие ручейки ускользнувших варваров теперь скрывались, как крысы, спасаясь от римских легионеров.

Роксоланам, благодаря их коннице, удалось в основном уйти, но костобоки понесли наказание сполна. Эта победа не уняла боль и обиду, но, по крайней мере, исчезло удручающее чувство беспомощности, окутывавшее нас с начала их дерзкого набега.

Mars Ultor! Если думаете что это было все, то ошибаетесь!

Глава 8

924(171) апрель, Карнунт, Паннония

Мерно движется перед глазами привычная картина. Она уже не вызывает никаких эмоций. Просто вид, который стал частью моей жизни. Лишние мысли и эмоции покинули меня. Они отнимают силы, а силы нужны лишь для одного: ровно дышать, держать ритм, твердо смотреть вперед. Бежать!

Я бегу не потому, что я добыча. Я бегу потому, что я хищник. Мои ноги тверды, мои мышцы словно из стали. Я подобен моим братьям. Я не подведу тех, с кем однажды встану плечом к плечу. Все мои усилия направлены на одно — победу. Я тиро.

На миг я вспомнил тот день, когда, тяжело дыша, закончил двадцатый круг. Согнувшись перед инструктором Фустом, я доложил:

— Разрешите обратиться, инструктор Фуст!

— Обращайся, — ответил он, его голос был лишён эмоций.

— Ученик Люций закончил разогрев, — выдохнул я.

— Встать ровно, tiro Люций! — рявкнул Фуст. — Что ты пыхтишь там, как дохлая шлюха в конце дня?

Я выпрямился и замер, смотря прямо в глаза инструктору.

— Люций, с сегодняшнего дня ты tiro. Запомни это. Теперь начнутся для тебя настоящие тренировки, тебе еще предстоит узнать что значит быть солдатом Рима. Ещё долгий путь впереди, прежде чем я позволю тебе считать себя легионером.

Этот день я запомнил на всю жизнь.

Нынешнее утро было почти таким же. Закончив разогрев, я подошел к Фусту и рявкнул:

— Тиро Люций закончил разогрев! Готов приступить к тренировке!

— Готов к очередной порции настоящей жизни? Или, может, предпочитаешь вернуться к своим свиткам? — усмехнулся Фуст.

Он всегда издевался надо мной в своём стиле. Но я научился не реагировать на его провокации. Вместо этого спокойно ответил:

— Готов. Свитки бесполезны без дела, а дело без свитков глупо.

Это, похоже, удовлетворило его. Усмехнувшись, он указал на стол с тренировочным оружием:

— Сегодня начнёшь с метания. Двадцать дротиков по цели. Щит видишь?

Я кивнул и подошёл к линии. На щите был нарисован круг — простая, но эффективная мишень. Метание дротиков не было моей сильной стороной, но я твёрдо решил довести это до совершенства. Тщательно прицелившись, я сделал первый бросок. Дротик вонзился в нижний край мишени.

— Какое величие! — саркастически прокомментировал Фуст, хлопнув в ладоши. — Я думаю, этот щит теперь дрожит от ужаса.

Второй бросок оказался точнее, дротик попал ближе к центру.

— Уже лучше. Теперь бросай быстрее. На поле битвы у тебя не будет времени прицеливаться, как здесь!

После метания Фуст велел мне взять гладиус. Мы начали отрабатывать базовые движения. Мне не хватало силы и скорости, но я уже мог уверенно держаться в спарринге.

— Неплохо, Люций, — заметил он. — Для императорского сыночка сойдёт.

Похвала от Фуста — редкость. Этот человек ценит лишь полную самоотдачу. Однажды я попытался симулировать усталость. Больше я этого не делал — его молчаливый взгляд тогда прожёг меня до костей.

Когда тренировка закончилась, я опустился на скамью, обтирая пот с лица. Фуст подошёл и неожиданно сказал:

— Ты начал понимать, что война — это не блеск и слава. Вижу, ты учишься не только двигаться, но и думать. Что полезное прочитал?

— В последнее время читаю "Стратегемы" Фронтина и труды Полибия, — ответил я. — Пытаюсь понять, как мыслили великие полководцы.

Фуст хмыкнул:

— Полибий знает толк в дисциплине, а Фронтин — в хитрости. Но если не можешь устоять на ногах, никакие трактаты не помогут.

Он протянул мне копьё:

— А теперь иди и потренируйся метать это на дальность. Станешь настоящим легионером, когда научишься делать то, чему я учу, а не изображать жалкую пародию на воина.

Я вздохнул, поднялся и направился к тренировочной линии. Моё обучение продолжалось шаг за шагом. Быть легионером — это долгий путь, но я уже чувствовал, как он меняет меня.

***

Вернувшись после тренировки, я буквально рухнул на своё ложе в палатке. В голове снова всплыли мысли о моих странных отношениях с Галеном. Он, безусловно, выдающийся учёный, истинный мастер своего времени. Но, увы, я слишком ограничен в своих возможностях. Как мне поколебать его мировоззрение, основанное на гуморальной теории?