Римляне и варвары. Падение Западной империи

Таким образом, Валент следовал сложившейся римской практике, когда в 369 году, после победы над везеготами, он ограничил деятельность везеготских торговцев двумя городами вдоль границы по нижнему течению Дуная. (К сожалению, названия этих двух городов до нас не дошли.) До этого на протяжении нескольких лет везеготы имели право свободного доступа в приграничные города, но, по мнению римского правительства, они использовали эти торговые места для нанесения ущерба жителям провинций. Надо сказать, что эта торговля была выгодна для обеих сторон, и для римлян, и для готов. Есть также основания считать, что некоторые крупные римские землевладельцы участвовали в этой торговле, так что меры, принятые Валентом, нанесли серьезный ущерб торговцам тех городов, в которые везеготы теперь не допускались. Точно так же Диоклетиан, когда он в 298 году ограничил торговлю с Персией в городе Нисибис на Тигре, вряд ли заслужил благодарность жителей Пальмиры и Востры. Интересы торговцев в обоих случаях были второстепенны по сравнению со стратегической политикой правительства. То, что сделал Валент, было не единственной подобной акцией на северной границе в IV веке. В 371 году один римский военачальник, служивший на Дунае, приказал своим солдатам построить в северной Паннонии форт (Ьи/ция, как он его называет) «по имени Коммерциум, ибо именно по этой причине он и был построен». Эта фраза, несомненно, означает, что в этом районе (около Грана) варварам, жившим за Дунаем, разрешалось торговать только в Коммерциуме. (Форт, кстати говоря, был построен за сорок восемь дней.) Мы знаем, что основным предметом импорта, осуществлявшегося сарматами — варварами, населявшими эту часть приграничья, — были рабы²⁸. Впоследствии археологи обнаружили и другие места, такие как Зелигенштадт на Майне, где действовали торговцы-варвары²⁹.

Подобные ограничения были в силе еще и в V веке. На восточной границе и римские, и персидские купцы могли торговать только в Нисиби-се, Каллинике и Артаксате. Эти ограничения были введены для того, чтобы военные секреты не стали известны врагам. Все товары, продаваемые в других местах, подлежали конфискации, а торговцы — высылке. В VI веке торговля все еще ограничивалась Нисибисом и Дарой³⁰. Далеко от этих мест, в Африке, в городке под названием Арзугис, местные варвары поклялись своими богами, что будут вести себя хорошо. Их клятва была передана либо декуриону, отвечавшему за эту часть границы, либо трибуну, который затем выдал им письменный сертификат в подтверждение того, что они принесли такую клятву. Эти рабочие-иммигранты намеревались стать носильщиками или охранниками урожая³¹. (Их присутствие вызвало у одного из последователей св. Августина вопрос: не заражают ли эти варвары урожай тем, что клянутся ложными богами? Если затем это зерно перемелют в муку, из муки испекут хлеб и этот хлеб съест христианин, не будет ли этот христианин осквернен? Человек, написавший

ЭТО, ВИДИМО, любил пор<ч~грауг.иат_ГГу4.Я*пп прниптт пгтнауг. ч^^ппиц

из римских императоров-христиан не был христианином настолько, чтобы закрывать варварские рынки по воскресеньям, как это иногда делали средневековые правители.

Существовало несколько причин столь долговременного ограничения торговли. Делалось это с целью держать торговлю под постоянным наблюдением, а причины были стратегического характера. Ни у одного автора мы не найдем указаний на то, что эти ограничения были введены для защиты отечественных товаров. Одной из причин была необходимость предотвратить экспорт оружия, которое могло усилить варваров. Я уже упоминал о том, как в 169-170 годах римляне боялись, что если варварам разрешить пересекать границу, они купят «все, что хотят» (см. с. 16). Очевидно, более всего варвары нуждались в оружии и доспехах. На втором месте была провизия, с которой участники будущего набега могли продержаться после того, как их собственные скромные припасы иссякнут³². В конце концов, торговцы могли на самом деле оказаться не только торговцами, но одновременно воинами и разбойниками: у римлян уже был большой опыт общения с торговцами, которых пускали в приграничные города. Действительно, наши источники говорят о том, что поведение германцев в римских городах казалось окружающим буйным и противозаконным³³.

Кроме того, торговцы могли передавать своим соплеменникам за границей подробную информацию о римских оборонительных сооружениях и о передвижении войск. Они также могли узнать о расположении богатых вилл и других объектов набегов; без этой информации разбойники вынуждены были бы тратить время на поиски добычи и пропитания и могли даже исчерпать свои запасы продовольствия, не найдя им пополнения. Римские торговцы, перевозившие свои товары за восточную границу, также представляли опасность: они могли раскрыть врагам военные секреты; и поэтому им, как и персам, было разрешено торговать только в Нисибисе, Каллинике и Артаксате. Римляне из собственного опыта знали, какую ценность представляет информация, которой располагают торговцы, причем Юлий Цезарь был не единственным римским военачальником, сумевшим выгодно использовать их сообщения.

В 468-469 годах, сразу после падения империи Аттилы, в Константинополь прибыло посольство от «детей Аттилы». Послы надеялись договориться о мирном соглашении, которое бы вновь открыло для гуннов торговые города вдоль римской границы. Однако император Лев I считал, что народ, принесший неисчислимые беды Империи, не заслужил того, чтобы пользоваться привилегией торговли с римлянами, и гуннское посольство окончилось неудачей³⁴. Просьба гуннов об открытии рынков несет важную для нас информацию. Незадолго до 468 года восточное правительство почувствовало себя достаточно уверенно для того, чтобы закрыть для гуннов торговые города, причем не только на границе, но и везде. Эта мера была, видимо, связана с законом Маркиана от 456 года, возобновлявшим запрет на экспорт оружия. Можно говорить о том, что, запретив гуннам покупать римское оружие и торговать в римских городах, Восточная империя окончательно сломила и без того подорванную мощь гуннов. После 468 года о потомках гуннов Атгилы почти ничего не слышно.

4. Основные этапы завоевания Империи

Завоевание имперских провинций шло тремя гигантскими волнами.

(I) Осенью 376 года в провинциях, лежащих к югу от нижнего Дуная, стали распространяться тревожные слухи. Все говорили о том, что среди северных варваров началось невиданное волнение: все народы, населявшие территорию между венгерскими равнинами и побережьем Черного моря, пришли в движение. Им неожиданно пришлось покинуть свои дома, и теперь они с семьями скитались к северу от великой реки.

Командиры римских войск, находившихся к югу от Дуная, поначалу скептически отнеслись к этим слухам. Их опыт говорил им, что ничего необычного не происходит. О войнах между варварами в этих краях жители Империи обычно узнавали только тогда, когда эти войны уже заканчивались или же противники заключали перемирие. Однако слухи продолжали распространяться. Затем появились посланцы от народов, согнанных со своих земель. Они просили о том, чтобы их народам было позволено поселиться в провинциях. Значит, народы действительно пришли в движение. Это, возможно, было неожиданностью для римских военачальников, однако неожиданностью приятной: появился источник пополнения рекрутов для армии. Теперь император Валент сможет принимать от жителей провинций золото вместо рекрутов, так как богатые землевладельцы охотнее расставались с золотом, чем со своими крестьянами, которых не хватало. Теперь император примет этих новых варваров в свою армию, что пойдет на пользу и армии, и государственной казне. Все это было очень хорошо, настолько хорошо, что римских чиновников часто высылали с повозками навстречу, для того чтобы перевезти ожидавшиеся толпы беженцев туда, где они будут нужны. Беженцев оказалось даже больше, чем ожидалось. С личного разрешения императора римские командиры день за днем и ночь за ночью перевозили через Дунай десятки тысяч варваров. Другие варвары сами делали плоты или лодки из выдолбленных стволов деревьев и переправлялись через реку. Однако те, кто пытался переправиться вплавь, — а таких было немало, — тонули, так как в тот год Дунай разлился после сильных дождей. Римляне пытались подсчитать общее количество беженцев, но это оказалось невозможным. Варварам не было числа. Правда, несколько позже было высказано предположение (видимо, это было только предположение), что общая цифра приближалась к 200 000 человек, и это кажется вполне вероятным.

Через некоторое время стало известно, что все эти волнения вызваны тем, что в Европе появился народ, о котором до этого никто ничего не слышал. Назывался этот народ «гунны». Молниеносным нападением гунны разгромили огромную империю Эрманариха на территории современной Украины. Затем с помощью неожиданного маневра они одержали победу над везеготским вождем Атанарихом (см. с. 9) на территории современной Румынии. После стремительного ночного броска они неожиданно появились в двадцати милях от того места, где, по сведениям Атанариха, их видели в последний раз. Везеготы были ошеломлены внезапностью атаки. Сопротивления не было. Атанарих с несколькими приближенными бежал к предгорьям трансильванских Альп, но большинство везеготов, спасаясь, переправились на северный берег Дуная. И вот так осенью 376 года, пребывая в страхе и унижении, они попросили римлян пустить их в безопасные провинции Империи. Любой ценой они должны были спастись от этой «породы людей, которых раньше никто не видел, которая возникла в каком-то тайном уголке земли, и которая сметала и разрушала все, что стояло на ее пути». Атака гуннов была «подобна снежному бурану в горах»³⁵.

Итак, скептическое отношение римских военачальников к появившимся слухам оказалось неуместным. Приход гуннов вызвал мгновенное разрушение империи остроготов и заставил везеготов покинуть свои дома, в которых они относительно мирно жили в течение почти столетия. Но никто в эти осенние дни 376 года не мог предвидеть, что появление гуннов и переход охваченных паникой готов на северный берег нижнего Дуная станет также началом конца Западной Римской империи.

Позже, в 378 году, везеготы выиграли битву при Адрианополе. Двигаясь на запад, они в 410 году захватили и Рим. Это случилось ровно через 800 лет после того, как Рим в последний раз был занят иностранной армией. Затем в 418 году они осели на западном побережье Галлии при обстоятельствах, которые мы далее будем подробно рассматривать (см. с. 12 и след.). Они были первым из крупных варварских народов, чья знать стремилась не просто грабить и поджигать римские виллы, а хотела гораздо большего: жить в этих виллах в качестве землевладельцев так, как жили римляне. Готовность варварских вождей переходить на сторону врага и приспосабливаться к римским интересам — один из самых удивительных феноменов того времени. Вместо того чтобы разрушить Римскую империю, они станут ее частью (см. с. 41 и далее).

(II) Вторая великая волна завоеваний началась ночью 31 декабря 406 года, когда десятки тысяч вандалов, аланов и свевов начали переправу через Рейн в окрестностях Майнца. Мы не знаем, что привело в движение эти народы. Возможно, это был поход гуннов на запад, в Центральную Европу, хотя для этого у нас нет достаточных доказательств. Во всяком случае, всего за три года эти завоеватели превратили большую часть Гал-лии в гигантский «погребальный костер», по выражению современника³⁶. Когда затем они двинулись по направлению к Ла-Маншу, в Британии началась паника, однако они повернули к югу, осенью 409 года пересекли

Пиренеи и осели в Испании. Через двадцать лет вандалы и то, что осталось от аланов, переправились через Гибралтарский пролив и заняли Африку, что стало самой разрушительной военной акцией в V веке. Но све-вы остались в Испании, и благодаря необыкновенно счастливому случаю мы располагаем хроникой, которая содержит подробный рассказ о событиях на Иберийском полуострове с конца IV века до 469 года. (Если бы у нас была подобная хроника по Британии!) Поэтому позже мы подробно займемся историей свевов в тот период, когда они создавали свое королевство на северо-западе Испании — королевство, независимое от Рима. Там они оставались свободными чуть менее 200 лет. Королевство вандалов в Африке продержалось не так долго: через 105 лет оно было завоевано армией Юстиниана.