Римская рулетка
Шрифт:
Предусмотрительный толкнул коллегу по несчастью в бок, всем своим видом демонстрируя, что не желает вылететь еще и с Форума за несоблюдение принципа политадекватности. Юлий воспользовался паузой:
– Друзья! Соратники! Любители стихов!…
Не обращая на поэта внимания, Коллагенус гнул свое:
– Сегодня мимо цирка шел, они там завтрашнее побоище репетируют. Граждане хорошие! Там такие варвары, что из каждого двух римлян можно сделать. Республика вырождается…
Начитанный подхватил:
– Так я и говорю: наглеют, обнаглели уже совсем!
Однако
– Vallio! – Вообще-то грамотно приветствовать словом «Vale!», но какой же молодой и полный энергии посетитель выражается на Форуме в соответствии с правилами презренной грамматики?
Коллагенус оживился:
– О прелестная гостья, не уединиться ли нам для содержательной беседы о терцинах и литотах?
Однако Помпония, игнорируя зануду, стрельнула взглядом поверх голов присутствующих. Она была высока, стройна и здорова до того, что адмир отметил ее присутствие персональным приветствием. Милостиво кивнув в ответ, Помпония отправилась обходить Форум по кругу:
– Я буквально на минуту. Просто посмотреть, нет ли кого знакомых. У меня там дети не кормленные, и вообще сейчас за мной придут.
Начитанный, вслед за Коллагенусом, отвлекся от грустных дум:
– Вот это стати! Вот это Дианы грудь, ланиты Торы! Чего ты меня опять пихаешь, Предусмотрительный?
Между тем Форум посетил мальчик лет одиннадцати, сбежавший от домашних занятий патрицианский сынок, упитанный и ленивый. Он, не потрудившись сориентироваться в обстановке, торопливо залепетал срывающимся голосом:
– Эй, девчонки, кто хочет заняться нестандартным коитусом?! – и кубарем вылетел с Форума.
Адмир вытер руки краем тоги и медленно вернулся на свое место.
Но мальчика услышали. Помпония заволновалась:
– Кто это сказал? Это не ты ли, кудрявый шалун, посягаешь на супружескую верность и девичью честь матроны?
Вместо того чтобы сменить амплуа и стать дамским угодником, Юлий не перестал косить под непризнанного гения:
– Увы, это не я. Но если хотите, могу прочитать новые стихи.
Коллагенус поспешил перехватить инициативу:
– А может, уединимся, дорогая Помпония, дабы слиться в экстазе порока…
Адмир показал записному пессимисту кулак, и на Форуме воцарилась напряженная тишина, которую Юлий предпочел считать одобрением и торжественно прокашлялся. Со своей стороны Помпония игриво пощекотала поэта под подбородком:
– Ну, расскажи нам о самых сокровенных своих желаниях. Скажи мне самые лучшие слова, что придут на сердце…
– Друзья!… Товарищи… – начал Юлий, но неуверенно, ломано.
На Форум промаршировали Павсикахий, Соссий и Моккий. Все трое были очень маленького роста, с глубоко запрятанными под высокими лбами острыми, мечущими карборундовые искры, глазками. Они молча сделали сложные жесты, долженствующие обозначать приветствие присутствующим, но не всем, а лишь разделяющим высокие идеалы борьбы с тиранией. Посетители Форума, кто как умел, покивали
в ответ.Павсикахий тут же взял быка за рога:
– К делу, граждане!
– Время не ждет, – подхватил на манер греческого хора ставший по правую руку Павсикахия Соссий.
– Вы уже обсудили подробный план вооруженного восстания? – со значением принялся вглядываться в лица присутствующих нашедший себе место по левую руку от Павсикахия Моккий.
Минутное замешательство в рядах присутствующих позволило активизироваться Гражданину, похожему на хорька:
– Легко, удобно и весело! Услада души и тела сразу после вооруженного восстания! Харчевня Дионисия: дешево, вкусно, без риска венерических заболеваний…
Не без помощи адмира он мигом вылетел с Форума. А Соссий гнул свое, не обращая внимания на реплики из зала:
– Мы – всего лишь маленькие люди, затерянные в этом огромном городе, столице империи, от которой никто никогда ничего хорошего не видел. Но мы не…
– …Мы не позволим профанировать святое дело борьбы, – вторил Павсикахий, – на обсуждение планов которой нам конституционным правом отпущено и даровано форумное время.
– Ты ведь хочешь быть моим послушным рабом? – откуда-то из ниш донесся сладкий голосок Помпонии.
А далее сардонический смех Юлия:
– Послушным!? Нонсенс!
– Короче говоря, где наш признанный ритор и утонченный оратор, вождь свободолюбивой плебейской мысли и первый среди равных ему, не забывших республиканские принципы патрициев, благословенный богами Геварий? – пытаясь не позволять вниманию слушателей блуждать по закоулкам Форума, стучал кулаком в хилую грудь Моккий. – Отвечай мне, Коллагенус, и не отводи глаз своих.
Коллагенус, пристально наблюдая за творящимся в Углу, ответил с прежним пессимизмом:
– Общество прогнило, сограждане.
– О чем ты сейчас думаешь?
Хромин прикрыл глаза, услышав этот вопрос. В который уже раз он убеждался, что смена эпох и климатических поясов не столь важна в том, что касается общения с женщинами. Будь это недотепа Машка с классом сольфеджио в интеллектуальном багаже и обещанием папы-вице-губернатора устроить в любой европейский университет, будь это развратная римская матрона, искусная в любви, как куртизанка… Когда девятый вал страстей отхлынет с побережья любви, оставив на песке консервные банки да улепетывающих крабов, та и другая непременно зададут вечный в своей бессмысленности, типично женский вопрос:
– О чем ты сейчас думаешь?
Дмитрий Хромин, известный теперь как философ Семипедис, слышал этот вопрос под мягкое поскрипывание диванных подушек, под скрежет панцирной сетки кровати с никелированными шариками, а впервые – и вовсе на подоконнике в студенческой общаге, где он сидел в расстегнутых брюках, потный и красный, а здоровенная старшекурсница, дебелая и добрая, будто племенная корова, допытывалась все о том же. И уже тогда Хромин отчетливо понимал: есть вопросы, не предполагающие честного ответа.