Римские фантазии (сборник)

Глава четырнадцатая, из которой вы узнаете историю Бенвенуто-не-присядь-ни-на-минуту

По счастью, дома в городе теснились один к другому, как сельди в бочке, и Джельсомино довольно легко перескакивал с крыши на крышу. Что же касается Цоппино, то он предпочел бы, чтоб дома стояли подальше друг от друга: тогда он мог бы совершить хоть один прыжок, достойный его кошачьего звания. Но вдруг у Джельсомино подвернулась нога, он полетел вниз и свалился на небольшую террасу, где какой-то старичок поливал цветы.

— Простите, пожалуйста! — воскликнул Джельсомино, потирая ушибленное колено. — Я совсем не собирался попадать к вам таким образом.

— Ну что вы, что вы! — просто ответил старичок. — Я очень рад вашему приходу! Что с вами? Вы ушибли ногу? Надеюсь, ничего страшного?

В это время, свесившись с крыши, на террасу заглянул Цоппино.

— Разрешите? — мяукнул он.

— Ах, еще один гость! — обрадовался старик. — Пожалуйста, пожалуйста! Я очень рад!

Тем временем коленка Джельсомино распухала прямо на глазах.

— Вот только мне очень жаль, — сказал старик, — что у меня нет ни одного стула, чтобы усадить вас.

— Тогда давайте положим его на кровать, — предложил Цоппино, — если вы не возражаете, конечно.

— Беда в том, что у меня и кровати нет, — ответил старик, совсем расстроившись, — я сейчас схожу к соседу и попрошу у него кресло.

— Нет, нет, — поспешно вмешался Джельсомино, — мне совсем неплохо и на полу.

— Тогда зайдите в комнату, — пригласил старик, — и будьте как дома, а я тем временем приготовлю кофе.

Комната старика была маленькой и чистенькой. Мягко поблескивала скромная мебель — стол, буфет, шкаф. Но не было ни одного стула, не было и кровати.

— А что, разве вы никогда не садитесь? — спросил Цоппино старика.

— Нет, не приходится, — ответил он.

— И не спите?

— Почему же, сплю иногда. Стоя. Правда, очень редко. Не больше двух часов в неделю.

Цоппино и Джельсомино переглянулись, как бы говоря друг другу: «Ну, держись, сейчас он наплетет нам с три короба…»

— Простите за нескромный вопрос, — продолжал Цоппино, — а сколько вам лет?

— Точно я и сам не знаю. Родился я лет десять тому назад, но сейчас мне, должно быть, не то семьдесят пять, не то семьдесят шесть.

По лицам гостей старик понял, что они не очень-то верят ему.

— Нет, я не лгу, — вздохнув, сказал он, — это неправдоподобная история, но в ней нет ни капли вымысла. Если хотите, я расскажу вам ее, пока варится кофе.

— Мое настоящее имя, — начал он, — Бенвенуто, нз люди зовут меня Бенвенуто-не-присядь-ни на минуту…

И старичок рассказал, что он родился в семье старьевщика. Такого резвого и живого ребенка еще никому не доводилось видеть. Едва он появился на свет, как выскочил из пеленок и стал бегать по комнате. Вечером Бенвенуто положили в люльку, а утром обнаружили, что люлька уже мала ему и ноги мальчика торчат из нее.

— Видно, — сказал старьевщик, — он торопится вырасти, чтобы скорее помогать семье.

Вечером Бенвенуто раздевали и клали в постель, а утром вчерашняя одежда уже не годилась ему — башмаки жали, а рубашки не налезали.

— Ну, это не так страшно, — говорила мать, — чего, чего, а уж тряпки-то в доме старьевщика всегда найдутся. Сейчас я сошью ему новую рубаху.

За какую-то неделю Бенвенуто так вырос, что соседи посоветовали отправить его в школу. Мать послушалась и повела Бенвенуто к учителю, но тот не на шутку рассердился:

— Почему вы не привели его пораньше? Ведь сейчас уже зима. Кто же начинает учиться в середине учебного года?

Но когда мать объяснила ему, что Бенвенуто всего семь дней, учитель рассердился еще больше:

— Семь дней? Уважаемая синьора, здесь — не ясли, а я — не нянька! Приходите через семь лет, тогда и поговорим.

Но тут он поднял свой нос от классного журнала и увидел, что Бенвенуто куда выше ростом любого из его учеников. Тогда он посадил мальчика на последнюю парту и принялся объяснять классу, что дважды два — четыре.

В полдень зазвенел звонок, все школьники вскочили из-за парт и выбежали из класса. Только Бенвенуто остался сидеть на своем месте.

— Бенвенуто, — позвал его учитель, — надо проветрить класс.

— Но мне не встать, синьор учитель.

Действительно, за четыре урока он так вырос, что крепко-накрепко застрял в парте. Пришлось позвать служителя, чтобы он помог ему выбраться.

На следующее утро для Бенвенуто поставили парту побольше, но, когда наступил полдень, он опять не смог встать. И эта парта стала ему тесна. Бенвенуто сидел в ней, словно мышь в мышеловке.

Пришлось позвать столяра, и тот расколол парту на части. Учитель тот просто за голову схватился.

— Завтра принесем для тебя парту из пятого класса, — сказал он и тут же отдал распоряжение.

— Ну, как теперь? — спросил он, когда парту принесли.

— Хорошо! Совсем свободно. — радостно ответил Бенвенуто, и, чтобы ему поверили, он несколько раз встал и сел. Но с каждым разом вставать ему было все труднее и труднее. И в двенадцать часов, когда прозвенел звонок, все повторилось сначала, и опять пришлось звать столяра.

Директор школы и мэр города возмутились:

— Что случилось, синьор учитель? Вы разучились поддерживать дисциплину в классе! Почему в этом году парты у вас колются, словно орехи? Вам нужно как следует взяться за своих сорванцов. Мы не в состоянии каждый день покупать новые парты!

Старьевщику пришлось отвести своего сына к доктору и рассказать ему все, как было.

— Посмотрим, посмотрим, — сказал доктор. Он надел очки, чтобы лучше видеть, и измерил рост Бенвенуто.

— Теперь, — сказал он, — садись.