Римские фантазии (сборник)

— Энрико, печальный Энрико, когда и где ты родился?

— Синьор, я РАДИЛСЯ…

Стоп! Вот причина всех его бед. Он РАДИЛСЯ, понимаете? РАДИЛСЯ. Само появление его на свет уже было связано с ошибкой. А потом и вся его жизнь стала ошибкой. Так печальный Энрико стал ошибочным человеком.

— Энрико, печальный Энрико, не расскажешь ли ты нам о каком-нибудь из твоих приключений?

— Отчего же, расскажу. Помнится, я пошел в школу, когда на дворе был уже АКТЯБРЬ…

— Ты, наверное, хочешь сказать — октябрь? [11]

— Нет, синьор. Я хочу сказать так, как сказал. Тем более что после экзамена меня сразу отправили домой. «Тебе, — говорят, — надо бы прийти не в октябре, а в АКТЯБРЕ». И я пошел домой, но месяц АКТЯБРЬ с тех пор так и не наступил, его не было ни в том году, ни в следующие годы. Я все еще жду его.

В детстве печальный Энрико был не очень красивым ребенком. Даже некрасивее, чем сейчас. Шея у него была тонкая, уши без мочек и походка какая-то неуклюжая. Хороший врач, назначив правильное лечение, мог бы помочь ему исправить эти недостатки. Однако его привели к ошибочному ДОКТАРУ, который и мышку не мог вылечить от страха перед кошкой. Так Энрико и остался не очень красивым. Не такая уж это беда — не всем же быть красавцами! Гораздо важнее иметь доброе сердце. У печального Энрико СЕРЦЕ было больше нормального, и от этого он становился еще печальнее.

11

В Италии учебный год начинается 1 октября

Пришел как-то печальный Энрико к портному, чтобы заказать костюм. Но ему всегда и во всем не везло, поэтому он попал к портному, который совсем не умел пришивать ПУГАВИЦЫ — они просто не держались на одежде. Пиджак всегда был расстегнут. Брюки сползали. Прямо беда!

— Энрико, печальный Энрико, научился ли ты какому-нибудь ремеслу?

— О, я столько их перепробовал, синьор! Желания у меня было много. А вот удачи — никакой. Сначала я был учеником и стал неплохим МИХАНИКОМ, но стать настоящим механиком — через «е» — мне так и не удалось. Моим вторым учителем был СТАЛЯР, но и у него была, видно, какая-то ошибка. Как же, по-вашему, он мог меня как следует обучить? Некоторое время я был ТАЧИЛЬЩИКОМ, но зарабатывал очень мало, а кроме того, мне никак не удавалось как следует ТАЧИТЬ ножи. В прошлом году я был САПОШНИКОМ. Мне казалось, я так хорошо работал. Но клиенты говорили, что мои ботинки и гроша ломаного не стоят. Теперь я живу милостыней, синьор. Но люди подают мне только ошибочные деньги. Я хочу сказать — фальшивые.

Ничего не удавалось в жизни Энрико, печальному Энрико. Однажды ему сказали:

— Научись хотя бы водить автомобиль. Это же все умеют делать, даже самый последний дурак.

Самый последний дурак — да, а печальный Энрико — нет.

Он научился водить АФТАМАБИЛЬ, АВТАМАБИЛЬ и даже АВТАМОБИЛЬ, но только не настоящий автомобиль. Он путал педаль газа с педалью тормоза, заезжал на тротуар, пугая прохожих. И его чуть не объявили опасным преступником.

— Энрико, печальный Энрико, сколько тебе лет?

— Двести девяносто пять, синьор.

— Сколько?!

— Ну да. Однажды пришла за мною смерть, и у нее уже была заготовлена могильная плита с надписью: «СКАНЧАЛСЯ во цвете лет». Я же случайно заметил ошибку и указал на нее. «Надо, — говорю, — писать скончался, а не СКАНЧАЛСЯ!» Смерти стало так стыдно, что она убежала и с тех пор больше не появлялась.

— Но в таком случае не так уж ты несчастлив, как говорят?

— Наверное…

Спелое небо

Ребята, мой вам совет — любите качественные прилагательные! Не ведите себя, как Марко и Мирко, эти ужасные близнецы, насмехающиеся над ними.

Вчера, например, они должны были подобрать к нескольким существительным качественные прилагательные.

Хихикая и разбрызгивая чернила, эти разбойники написали:

«Зерно — голубое! Снег — зеленый! Трава — белая! Волк — сладкий! Сахар — злой! Небо — спелое…»

И тут вдруг раздался ужасный грохот:

«Бух! Бах! Трах-тара-рах!»

Что случилось? Ничего особенного. Просто небо, услышав, что оно уже спелое, решило: пора упасть на землю, как это делают разные там груши или сливы.

И упало. И дом рухнул. И поднялось облако пыли…

Ох и много же пришлось потрудиться пожарным, чтобы вытащить из-под развалин этих ужасных близнецов, а затем еще и сшить, потому что их разорвало на кусочки, и поставить небо на место, повыше, чтобы в нем могли летать ласточки и самолеты.

Черт

Марко и Мирко без всякого уважения относятся к глаголам, даже к самым старым, кто уже совсем сед и ходит с палочкой.

Эти ужасные разбойники должны были вчера проспрягать, как было задано на дом, некоторые глаголы и придумать с ними несколько предложений или стихи — какие-нибудь милые детские стихи.

Вот отрывок из их упражнения:

Я мороженое ем, Ты уписываешь крем. А кому платить по счету? Кто глупее всех, конечно, Тот и платит бесконечно — Это ясно даже черту!

Расшалившись, они продолжали:

Я еду в Милан, Ты едешь в Милан, Он едет в Милан, Мы едем в Милан… Ну а этот грубиян Едет пусть ко всем чертям!

При этих словах в ушах у одного из чертей зазвенело, и он не заставил себя долго ждать. В комнате у близнецов прогремел гром, сильно запахло серой, и вот уже черт преспокойно восседает в кресле.

— Так кто же должен ехать ко всем чертям? — строго спрашивает он, поигрывая хвостом.

Марко от страха чуть в обморок не упал. А Мирно, всегда готовый соврать, подбежал к окну и, указывая в сторону площади, закричал:

— Он там, ваша милость, он туда убежал!

К счастью, черт тут же выскочил в окно, помчался на площадь и решил во что бы то ни стало унести ко всем чертям аптекаря Панелли, который стоял в дверях своей аптеки, наслаждаясь вечерней прохладой. Синьора Панелли, однако, спасла мужа. Она показала черту рекомендацию, подписанную каким-то очень важным лицом.

Реформа грамматики

Учитель Грамматикус решил однажды провести реформу грамматики.

— Надо кончать, — сказал он, — со всеми этими трудностями. Зачем, например, нужно различать прилагательные по всяким там категориям? Пусть категорий будет всего две — прилагательные симпатичные и прилагательные несимпатичные. Прилагательные симпатичные:хороший, веселый, великодушный, искренний, мужественный. Прилагательные несимпатичные:жадный, лживый, бесчестный и так далее. Разве не лучше?