Римский орел

В общем, легионерам все-таки удалось их остановить. А когда от нескольких сотен прорвавшихся осталось меньше четверти, варвары сложили оружие. Наверное, они не знали, что сдаются принцепсу Черепу. Или им никто не успел рассказать, как принцепс Череп поступает с разбойниками. Даже если эти разбойники вырезают не всех римских граждан, с которыми их сводит судьба.

Глава двенадцатая

ПОБЕДА

Трофеев было множество, а вот пленных - на удивление мало. Не более двухсот. В числе "трофеев" оказались девушки, вывезенные германцами из Цекулы. Уцелели не все. Шестерых насмерть побило стрелами во время боя. Что же касается остальных... Черепанову потребовалось приложить кое-какие усилия, чтобы наиболее пылкие из его солдат уяснили: римские подданные женского пола не являются "переходящим призом" наподобие монет и иных ценностей. Другое дело, если те сами выразят желание отблагодарить спасителей. Племянницу цекульского старейшины (она уцелела) Черепанов забрал к себе в палатку. Во избежание. Но когда выяснилось, что девушка чуток обучена медицине и вполне грамотно наложила повязку на ногу принцепса, проколотую германским копьем, Черепанов отправил ее помогать медикам. В любом случае приставать к ней не будут, коли "сам принцепс положил на нее глаз". Теперь "сам принцепс" мог позволить себе передышку.

Одно из достоинств римской военной системы: четкое распределение обязанностей. Во всех случаях, не требующих творческой инициативы, эта система работала, как отлаженное производство. Без участия руководства. Дележкой трофеев занимались кентурионы, похоронами - сигниферы, ранеными медики. Оставался открытым вопрос, что делать с пленными.

Черепанову не хотелось применять к ним свой принцип "демонстративной жестокости". Хотя бы потому, что они не устроили резни в Цекуле. Но следовать императорскому эдикту он не собирался. Отпускать "домой" такого опасного противника нельзя. Привлечь их на службу Риму? Для этого он слишком хорошо знал варваров. И разбойников. Нет никаких гарантий их лояльности. Служба "наемников" продлится до тех пор, пока тем не подвернется случай "разбогатеть". И удрать с добычей.

"Но на их вождя я должен взглянуть, - подумал Черепанов.
– Если он жив. Велю Ингенсу это выяснить".

Но он ничего не приказал старшему кентуриону.

Усталость, нервотрепка, приличная потеря крови...

Невзирая на боль и нарастающую слабость, Черепанов собрал старших офицеров, выслушал их доклады, огорчился потерям...

А потом дневной свет неожиданно померк.

"Неужели наступил вечер?
– подумал Геннадий.
– Так быстро..."

И провалился в беспамятство.

– И добрый клинок, бывает, ломается, - констатировал Мелантий Ингенс, бережно укладывая командира на походную койку.

– Ничего, оклемается, - сказал Ингенс-старший.
– Я к нему ту девчонку приставлю. Очнется - напоит его вином горячим. С медом. При потере крови самое полезное. Пошли, Луций, приятным займемся. Надо трофеи разобрать.

– А как с пленными?
– спросил Трогус.
– Как всегда?

– Ну да. Или ты хочешь, пока командир не видит, их маркиопольскому ланисте сбыть?

Оба рассмеялись.

– Надо за хорошим деревом в имение послать, - сказал хозяйственный Мелантий.
– А то эти сливы-яблони - мелковаты. Да и жаль их рубить...

– А может, все же повременим - с повешением?
– предложил командир катафрактариев Теренкий.
– Вдруг принцепс по-иному решит?

– А вот это вряд ли!
– Гай Ингенс усмехнулся.
– Я с Черепом уже считай год вместе воюю. Он решит - как стрелой "скорпиона" ударит: прямо и навылет. И ни разу такого не было, чтоб он разбойника-варвара пощадил.

– Это точно!
– поддакнул Мелантий Ингенс.
– У нашего принцепса слово гранит!

– Ну, вам виднее, - уступил субпрефект.
– Пошел я к своим. Как думаешь, Гай, по тысяче динариев на копье выйдет?

– По две. Минимум, - уверенно ответил старший кентурион.
– Эти германцы два города остригли. А города здесь бога-атые!

– Отлично!
– субпрефект заметно повеселел.
– Пойду порадую парней!

– Порадуй, - кивнул старший кентурион.
– Пусть узнают, каково с нашим Черепом служить! И учти: это не все еще. Мы еще на кораблях ихних чего-нибудь возьмем, уж не сомневайся!

Постскриптум

Братья Ингенсы, старший и младший, сидели на корточках в штабной палатке перед двумя кучами наиболее ценных трофеев.

Старший по очереди извлекал из одной кучи предметы, взвешивал их безменом и сообщал вес и описание изделия младшему, Луцию. Тот фиксировал сказанное на восковой табличке.

– Чаша золотая, инкрустированная каменьями, с двумя Амурами, - строго произнес Гай Ингенс, извлекая из общей кучи золотой кратер с инкрустацией и двумя Амурами вместо ручек.
– Тянет на четверть фунта. Не записывай. Я это командиру отложу. Он такие любит, изысканные.

Из кратера под ноги Ингенсу вывалилась диковинная фигурка. Смешной человечек в ярких тряпках. Ингенс-старший ловко поймал его свободной рукой.

– Глянь-ка, - сказал он брату, Ингенсу-младшему.
– Каков варварский божок.

– Смешной, - улыбнулся Луций Ингенс и пошутил: - Я его тоже записывать не буду. Ты его Трогусу подари. Он на него похож. Такой же длинноносый. Ну просто меньшой Трогусов братец.

– Точно. На-ка, подпиши его.
– Гай сунул брату божка.

Острым стилом Луций нацарапал на спине божка: "Тевд Трогус-младший".

– Однако ж, какая кость мягкая, - заметил он.
– Никогда такой не видал.

– У них, у варваров, все не как у людей.
– Гай забрал уродца и сунул под ремень.

Снаружи раздался шум, потом в палатку заглянул охранник.

– Там с имения брус привезли, - сообщил он.
– Тебя зовут, кентурион. Показать, где кресты ставить.

– Ага, я иду.
– Гай Ингенс поднялся.

– Уродца без меня не отдавай!
– предупредил Луций.
– Я тоже хочу поглядеть, какая рожа станет у Тевда, когда он увидит это!

– Не отдам, - пообещал его брат, щелкнул длинноносого божка по желтой облупившейся макушке.
– Впрямь чудная кость, - заметил он.
– Ненашенская.

Он даже не догадывался, насколько верными были его слова.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ