Риона

— Это не я, это у тебя в Храме сердце от коросты очищается. Вот только, если все хорошо, почему тебя тоска грызет? — Велемир опять сменил тему.

— Понятия не имею. Думал, ты поможешь, или Он, — при этих словах князь кивнул в сторону Сварога.

— Может и поможет. Если не можешь сделать правильный логический выбор, — выбирай самое доброе решение. Если не можешь сделать этический выбор, — принимай самое разумное и логичное.

— Постулат Горбовского, — прищурился князь.

— Да, уже 400 лет как написали эту фразу, а она все остается истинной.

— Она еще долго будет верной, но сейчас просто нет ни этического, ни логического выбора. Я чувствую угрозу. Даже не угрозу, а ее тень. Самое страшное, я не вижу, откуда ожидать нападения и от кого, — признался князь. От этих слов на душе сразу стало легче. Волхв вовремя понял, что человеку надо побыть наедине с Богом и молча вышел из Храма. Князь остановился перед скульптурой Сварога. В голове кружились обрывки мыслей, планы на будущее и вчерашние заботы. Синие как небо из цельных сапфиров глаза Сварога смотрели вдаль поверх головы стоящего перед изваянием человека. Казалось, скульптура не упирается ногами в постамент, а парит в воздухе в нескольких сантиметрах от пола.

А мысли в голове тем временем продолжали свой безумный хоровод. Бравлин постарался остановить это вращение, но не получалось. Помучавшись так несколько минут, князь плюнул на это дело. К его изумлению, мысли успокоились, улеглись, перестали отвлекать на себя внимание. На самом дне сознания шевельнулся грязненький незаметный страх. Это было непривычное ощущение. Бравлин уже давно забыл, что такое страх. За свою жизнь он никогда не боялся. Сколько отмерила судьба, столько и проживет, а затем Род вселит его душу в новое тело. Ни чего в этом страшного. Плохо только то, что в новой жизни придется все начинать с начала, включая умение ходить. Но и это не страшно, все мы когда-то были и будем несмышлеными детьми. Страх за семью? То же самое, — дети уже взрослые, могут сами о себе позаботиться. За свою страну и за свое дело он то же ни когда не боялся.

Великое княжество нормально жило и развивалось, осваивало новые планеты, ни когда не жалело бюджет на социалку, научную школу и поддерживало своих производственников. Руссколань всегда имела сильных союзников, активно всеми возможными способами отстаивало свои интересы и свои зоны влияния. Благодаря этому граждане княжества не знали самого слова «бедность», привыкли к законному чувству гордости за свою страну и всегда, в любой ситуации готовы были отстаивать свои интересы, и интересы своей страны. Ни каких изменений здесь быть не должно. Наоборот, в ближайшее время последует хороший технический рывок. Вслед за этим выход на новые рынки, рост прибылей и благосостояния граждан. Внедрение некоторых трофейных технологий позволит сократить трудозатраты на производстве. Это то же хорошо, — с момента обретения независимости Руссколань жила в условиях дефицита рабочих рук.

В последнее время Бравлин неуклонно пробивал через Думу новые сметы на финансирование армии и флота, строительство кораблей, обновление и модернизацию армейской техники, создавались новые базы флота, росла численность кораблей обеспечения. Русичи могли себе это позволить, бюджет уже какой год был с положительным балансом. По всем законам жизни Руссколань в дальнейшем ожидало только безоблачное небо над головой. Правда был серьезный риск конфликта с коатлианцами. Но Бравлин предусмотрел и этот вариант. Его внешнеполитические шаги позволили если не нейтрализовать, то сократить риск агрессии Чужих. Коатлианцы держат посольства в столицах ведущих человеческих государств, видят изменения. Понимают, что люди встретят внешнюю угрозу единым фронтом.

Бравлин, подчинившись внутреннему импульсу, шагнул вперед и взялся рукой за посох Сварога. Ладонь крепко обхватила стальной, неожиданно тепловатый посох. В этот момент князя словно пронзил электрический разряд. В глазах потемнело, по телу пробежала судорога, только усилием воли Бравлин удержался на ногах. Через минуту наваждение прошло. Человек удивленно огляделся по сторонам. В храме ни чего не изменилось, все те же снопы и бочки вдоль стен, каравай и золотые блюда с овощами на алтаре, скульптурное изображение Сварога прямо перед Бравлином. Князь отпустил посох и провел ладонью по лбу, вытирая пот.

За те несколько секунд в его память намертво врезалась привидевшаяся картинка. Межзвездное пространство, незнакомые очертания созвездий, проплывающее мимо пылевое облако, и армады боевых кораблей дрейфующих в вакууме. Десятки и сотни кораблей, большие и маленькие, снующие между ними боты, большинство силуэтов кораблей были Бравлину незнакомы. Но остальные легко узнавались, как коатлианские. Монументальные линкоры, иглообразные треугольные истребители, угловатые скауты, построившиеся соединениями и эскадрами. Некоторое время строгие построения флотов проплывали перед взором Бравлина, затем коатлианские корабли начали неспешный разгон и с тусклыми вспышками стали исчезать, уходя в надпространство. Затем перед ним предстала картина чужой планеты. Серое, отливающее красным небо, странные деревья на заднем фоне и колонны марширующих солдат. Перед Бравлином проходили батальоны коатлианцев, за ними шли разумные рептилии, потом сухопутные осьминоги, дальше еще какие-то монстры. Все в бронескафандрах, с оружием. Они молча маршировали, а колонна пехотинцев тянулась от горизонта до горизонта.

Значит, Сварог дал знак! Подсказал своему недогадливому потомку, откуда ждать нападение. Во время начала Рионского кризиса генштаб прорабатывал вариант вмешательства в конфликт коатлианцев. Боевые флоты Руссколани срочно перебрасывались на приграничные базы, даже группа флотов, выделенная для противодействия возможному удару догонов, была расположена, так, чтобы в любой момент по кратчайшему пути вторгнуться в коатлианский сектор. Дипломатический корпус княжества с помощью аналитических служб в это время способствовал усилению военных сил человеческих государств в районе коатлианской границы. Тогда удалось только косвенными методами, не делясь ни с кем имеющейся информацией, несколько усилить напряженность и не допустить вмешательства союзников в Рионский конфликт.

А риск большой галактической войны был велик. Коатлианские дипломаты прямо заявляли о готовности своей расы к крупномасштабной наступательной войне против догонов. Как повернулось бы дело, прими Верховный Совет с подачи Большой Шестерки предложение коатлианцев? Все могло быть, но, скорее всего, князь это чувствовал, люди оказались бы втянуты в кровопролитную, тяжелую и не нужную им войну. Судя по намеренным «ошибкам» в полученной от коатлианцев информации они сами имели виды на весь этот рукав галактики. Планеты им не нужны, это точно, на человеческих и догонских мирах слишком большая гравитация и собственная биосфера. Ресурсы можно получать путем торговли. При чем коатлианцы наоборот в разовых торговых сделках предпочитали расплачиваться металлами и сырьем за машины и старое оружие. Логику Чужих могут понять только Чужие.

Значит надо завтра же пригласить в Детинец коатлианского посла и осторожно прояснить ситуацию. Князь Бравлин не хотел воевать. Ни какой пользы от этого конфликта не будет. Но видимо придется усиливать группировку на границе коатлианского сектора и прозондировать ситуацию в ведущих человеческих государствах. Прямо естественно заявить об опасности большой войны не получится, — просто не поверят, но непрямыми действиями повысить общий уровень тревоги можно. А если уж воевать, то нанести удар первым. Быть готовым к войне раньше противника и сильным ударом разгромить его группы флотов, еще на тыловых базах, до сосредоточения в приграничном пространстве.

Бравлин тряхнул головой и отступил назад. Синие глаза Сварга по прежнему смотрели вдаль, князю показалось, что на каменном лице скульптуры на мгновение мелькнула доброжелательная хитроватая улыбка. Показалось?! Или нет?!

— Спасибо тебе, Сварог, — громко произнес князь и, резко повернувшись, быстрым шагом направился к выходу.

Велемир спокойно дожидался князя, наблюдая за синичкой облюбовавшей под насест плечо Стрибога. Птичка деловито скакала по мраморной фигуре видимо выискивая червячков в каменных складках. При виде, выходящего из храма князя Бравлина, волхв поднялся на ноги и направился навстречу.