Ришелье

Губернаторы провинций были влиятельными фигурами. В начале XVI века это были принцы крови или представители высшей знати, обеспечивавшие сеть «вице-королей», посредством которой король мог управлять своим королевством. Во время религиозных войн, когда центральное правительство оказывалось на грани краха, они часто действовали как полуавтономные правители, имевшие собственные армии. Став губернатором, Ришелье смог бы достичь четырех целей: во-первых, установить свою власть над провинцией или городом; во-вторых, расширить сферу своего влияния; в-третьих, получить крепости, которые могли оказаться полезными в борьбе с врагом; и, в-четвертых, помешать тем, кто претендовал на такое же губернаторство.

Ришелье обратил внимание на провинции и города в Западной Франции. Он начал с Гавра (октябрь 1626 года) и посвятил много времени тому, чтобы сделать его самым укрепленным городом Франции.

Затем последовали менее значительные губернаторства (Гарфлёр, Монвилье, Понт-де-л’Арш, Гонфлёр). К концу 1626 года он получил контроль над Бруажем под номинальным управлением Марии Медичи. В октябре 1629 года был назначен генерал-лейтенантом в Бруаже, Олероне и Ре. В то же время стал капитаном и губернатором острова и крепости (Элерон. В декабре 1630 года Ришелье стал губернатором Ре, Они и Ла-Рошели вместо Туаре, которому в качестве компенсации был вручен маршальский жезл. В 1632 году Ришелье получил Нант. И наконец, губернаторство в Бретани по просьбе провинциальных властей. Из всех его губернаторских должностей эта была самой важной, так как давала права и прерогативы, восходящие к дням существования независимых герцогств. Такая концентрация губернаторской власти, а все эти должности были получены за период менее шести лет, указывала на «решимость и способность Ришелье создать для себя властную основу вне королевского двора и совета».

К этому следует прибавить все должности губернаторов (например Бреста и Кале), полученные членами его семьи или ближайшими политическими сподвижниками, которые служили расширению его собственной власти.

До недавнего времени было мало известно о личном, состоянии Ришелье. Историки склонялись к мысли о Том, что его могущество основывалось исключительно на доверии к нему короля и политические амбиции были полностью посвящены службе государству. По словам С. В. Ведгуда: «Он всегда оставался тем, кем всегда хотел быть, не богатым и могущественным человеком, а слугой государства, или, выражаясь словами, начертанными на его колыбели, — «Арманом для короля». Однако появились свидетельства, которые заставляют подправить это суждение. Несмотря на его отказ от любых финансовых предприятий, Ришелье прекрасно понимал смысл изречения «Деньги — это власть». Как премьер-министр Ришелье получал жалованье 40 000 ливров, но его неофициальный доход был более значительным. Частично он получал его от своих провинциальных губернаторских должностей, которые заимел. Жалованье губернатора составляло 6000 ливров, но остальные доходы он скрывал: Представительные штаты, города и корпорации обычно покупали расположение губернатора, преподнося ему значительные дары Деньгами или натурой. Он мог также иметь долю в сумме налогов или незаконно повышать налоги по своему усмотрению. Он мог шантажировать финансистов или получать взятки от чиновников и других лиц, ищущих его покровительства. Ни один губернатор не оставил бухгалтерских книг. Но известно, что Ришелье получал пенсион в 720 000 ливров от Бретани. Он, видимо, также получал прибыль от своих многочисленных должностей в городах. Гавр, Ла-Рошель, Нант и Бруаж были процветающими портами на Атлантическом побережье, которые старались заручиться его расположением.

В начале 1626 года Ришелье был назначен начальником и главным сюринтендантом навигации и торговли., а в январе 1627 года была упразднена должность Адмирала Франции, которую занимал Монморанси. Кардицал попросил не выдавать жалованья по своей новой должности. Это должно было сэкономить короне 35 000 ливров в год, но Ришелье получил от должности прибыль, которая и не снилась его предшественнику. Людовик XIII даровал ему право на долю в суммах, получаемых при кораблекрушениях, конфискации судов и от морской торговли. Ему также было разрешено получать суммы от разрешений, выдаваемых французским судам перед их отплытием. В декабре 1628 года ему были пожизненно переданы сборы за стоянку судов, взимаемые во французских портах. И наконец, в феврале 1631 года, ему было поручено назначать всех морских чиновников, а в действительности класть в карман доход от продажи этих должностей. К концу 30-х годов известные доходы Grand Maitre (главного распорядителя) составляли от 200 000 до 240 000 ливров в год.

Ришелье вкладывал деньги в покупку земли. Его отец умер банкротом, но брат Анри (которого историки незаслуженно считали транжирой), многое сделал для выкупа родовых земель. Таким образом Ришелье унаследовал поместье в Пуату, которое послужило основой для приобретения более обширных владений. Он терпеливо подбирался к землям знатных семей, обремененных огромными долгами. Но это не выглядело беспорядочным: его интересовали прежде всего районы Западной Франции: Анжу-Пуату и Они-Сентонж, где личное влияние было обеспечено его губернаторством, должностью главного распорядителя и приобретениями королевских владений. Его вложения в земли были «частью направленной стратегии, имеющей целью заполучить все важные источники власти и установить контроль над этими районами». В 1621 году Ришелье смог купить родовое поместье Ришелье, которое приобщил к землям, унаследованным от своего брата Анри. И все же это не составило значительных владений в провинции. Однако в июле 1626 года он купил Фей за 127 500 ливров, таким образом подтвердив свое стремление стать крупнейшим землевладельцем в Анжу-Пуату. 5 августе 1631 года Людовик XIII даровал ему статус герцогства-пэрства во владении сеньора Ришелье, сделав его «кардиналом-герцогом». Одновременно с этим новым титулом он получил власть, выражаемую правом вершить герцогский суд. В мае 1631 года он получил от короля разрешение окружить стенами поместье Ришелье и проводить там регулярные ярмарки и базары. Кардинал построил также неподалеку красивый замок и убедил своих богатых знакомых построить дома. В последнее десятилетие своей жизни Ришелье прибавил еще пять поместий в свои владения в этой части Франции. Самым важным из них была усадьба Монпансье в Шампиньи, которую приобрел Гастон Орлеанский в 1630-е годы для своей внучки, будущей Великой Мадемуазель. Всего кардинал истратил на приобретение земель в Анжу-Пуату 1 294 000 ливров. В Они-Сентонже его последним приобретением был Фронзак, который стоил ему 600 000 ливров и сделал его дважды герцогом. Всего вложения в земли в этой части Франции составили до 18 630 000 ливров. Повсюду во Франции кардинал приобретал земли для дальнейшей перепродажи или обмена. Некоторые из них были в пределах Парижа, где он провел много времени, отыскивая уютное сельское местечко, пока не обосновался в Рюэле. Когда Ришелье умер, земли в его владениях стоили около 5 миллионов ливров. «Никто другой, — писал Берджин, — даже Мазарини, за всю историю королевства, не смог сосредоточить в своих руках такие огромные земельные угодья».

Другими формами вложения, используемыми Ришелье, были права, относящиеся к королевским владениям и рентам. В период с 1627 по 1634 год кардинал истратил около 250 000 ливров в Анжу-Пуату и Они-Сентонж. Его приобретение владений в Бруаже помогло ему укрепить свое влияние в этом районе. Это также давало ему долю в прибыльном налоге на соль. Его права в Бруаже и Ла-Рошели, вместе взятые, приносили больше дохода, чем все его земли. В феврале 1634 года корона внезапно решила отменить право (долевого участия), которое она усердно продавала с 1610-х годов, но кардиналу его прекрасно компенсировали суммой в размере более 150 000 ливров наличными. Большую часть этой суммы он вложил в ренту. После смерти Ришелье его вложения во владения насчитывали 1 378 000 ливров. Доход, получаемый им от ренты, составлял от 60 000 ливров в 1628 году до 120 000 в 1633 году. В 1636 году общая сумма составила 200 000, а в 1642 году — 190 000. Одним из самых прибыльных прав была его доля в соляном налоге в Бруаже, которая давала годовой доход в размере 100 000 ливров в период с 1635 по 1642 годы. За исключением его адмиральских прав это было самым большим вкладом в доходы кардинала в последние годы жизни. «Несмотря на допущенные ошибки и промахи в оценках, — пишет Берджин, — немногие в продолжение всего периода королевского строя могли спекулировать королевскими владениями так упорно и с таким успехом».

И напротив, доля владения кардинала в рентах была незначительной. Это были самые любимые методы повышения доходов короны. Колебания курса были предметом лихорадочной спекуляции: при насыщении рынка ренты покупались, продавались и обменивались по стоимости, намного меньшей их номинальной стоимости. И все же владения Ришелье были ограничены по количеству. Четыре из пяти истрачены при его жизни на покровительство и финансирование определенных религиозных предприятий и отдельных личностей. В отличие от многих рантье, кардинал, видимо, вознаграждался короной соответствующим образом.

Состояние Ришелье включало также церковные бенефиции. Плюрализм — владение более чем одной бенефицией одним лицом — был широко распространен на всех уровнях церковной иерархии ниже сана епископа. Другой распространенной практикой было жалование бенефиций в комменду [17] . Это давало возможность другим лицам, кроме членов религиозных орденов, стать номинальными аббатами и настоятелями.

Даже миряне могли стать владельцами комменд. Они не только осуществляли большую долю контроля над соответствующими религиозными учреждениями, но также получали львиную долю их доходов. Жалование бенефиций в комменду было даром короля, а его двор был расчетной палатой для их передачи. Как кардинал Ришелье имел особые побудительные мотивы для накопления бенефиций: было общепризнанно, что сан кардинала должен опираться на значительные доходы от бенефиций.

17

In commendum (в комменду) (от лат. commendo — вверяю, передаю), — распространенный в ср. века вид договора, в котором содержалась просьба вассала о предоставлении ему личной защиты и покровительства со стороны более сильного сеньора, при условии несения военной службы или выполнения каких-либо других обязательств.

Ришелье был «одним из наиболее обеспеченных бенефициями священнослужителей за всю историю Франции». До 1621 года его бенефиции были в Пуату, но спустя три года он получил Сан-Пьер-де-Шалон в Шампани, а впоследствии его географические горизонты еще более расширились. В 1629 году он получил главные аббатства, включая Клюни, которым почти столетие владел род Гизов. К середине 1630-х годов он решил объединить все бенедиктинские и клюнийские религиозные братства во Франции в единую реформированную конгрегацию под эгидой ордена св. Мавра. Как часть этого плана он получил контроль над конгрегацией Шезаль-Бенуа в августе 1634 года и объявил себя «аббатом, главой и генеральным администратором» Сито и Премонтре. Ришелье окончил жизнь владельцем пятнадцати аббатств, четырех приходов и главой Шезаль-Бенуа. Его собрание бенефиций было самым большим из тех, какими владело отдельное лицо когда-либо во французской истории. Только небольшая часть давала доход менее 10 000 ливров в год. Подобно большинству других владельцев бенефиций, Ришелье получал свои доходы от аренды на определенный срок, что давало ему гарантированный доход, одновременно избавляя его от многих административных и экономических опасностей. В 1634 году его годовой доход от бенефиций составил 240 000 ливров.

Огромное состояние Ришелье обусловило создание сложной административной машины, но между его личными и общественными делами нельзя было провести четкую грань. Так же, как его личные секретари выполняли широкий круг общественных обязанностей, так и королевские чиновники помогали ему вести его личные дела. Среди наиболее важных из его личных секретарей были Мишель ле Маль, настоятель Ле-Рош, и Юлиус де Лойн, господин Ла-Понтери. У кардинала был также и свой совет, который изучал отчеты многочисленных судебных исполнителей и разбирал заявления. Два высокопоставленных священнослужителя — Анри де Сурди, архиепископ Бордо, и Леонор д’Этамп, епископ Шартра, а позднее архиепископ Реймса, помогали Ришелье во многих делах. Сурди, например, руководил работами по строительству замка Ришелье, а д’Этамп управлял домом кардинала и его строительными проектами в Рюле и Пале-Кардиналь. Почти все владения Ришелье находились в руках арендаторов, связанных с ним краткосрочными контрактами, среди них были три протестантских банкира, которых он, очевидно, постоянно нанимал в течение десяти лет.

Из изучения состояния Ришелье можно извлечь важные уроки. В способах его накопления не было ничего случайного. С самого начала своей министерской карьеры он был нацелен на приобретение должностей, земель, бенефиций и рент. Всеми возможными способами он старался увеличить свои доходы. По мере расширения его влияния росли и его возможности назначать членов своей семьи и друзей на влиятельные должности. Он преследовал две цели: во-первых, повысить свой статус и статус своего рода до уровня высшей аристократии; во-вторых, создать значительную территориальную базу, способную служить опорой его политической власти. Ришелье, безусловно, зависел от доверия короля, но не полагался исключительно на него. Он знал слишком много фаворитов, падение которых обусловлено тем, что они полагались на нечто куда менее существенное, чем состояние, пользовались им для защиты от превратностей судьбы. Не подлежит сомнению, что ему нужно было сконцентрировать свои должности и земли в Западной Франции. Постепенно он становился владельцем Атлантического побережья Франции и многих земель в глубине материка. Несколько основных крепостей и весь флот попали под его контроль. Можно лишь предполагать, посмел бы ли он применить его против короны, но такая возможность у него была.