Ришик или Личная собственность медведя

Младшая сестра Харлея, бунтарщица Стаська свалила в другой город, едва ей стукнуло восемнадцать. Втюхалась по уши в парня, старше ее почти на десять лет, ну и вышла за него замуж вопреки мнению предков. Харлей тогда вовсю был занят открытием клуба, и остановить своенравную сеструху просто не успел. Но искренне за нее переживал и исправно к ней мотался, впрочем, в последнее время всё реже и реже. То ли муженек ее на уши присел, то ли еще что...

Короче, Станислава не очень желала видеть у себя кого бы то ни было. Что было очень и очень странно.

– Да я хер знает, - откровенно поморщился Харлей, глядя в огромное окно, выходящее на шумный проспект центральной улицы города.

– Не нравится она мне, Михась. Жопой чую - хреново сеструхе, а не признается. Всё, говорит, нормально, а голос убитый, я ж слышу.

– Так смотайся к ней, - пожал плечами Мих, не видя никакой проблемы. – Или запретила?

– Типа того, - передернул плечами байкер, мрачнея еще больше. Слегка долбанув кулаком по столу, он скривился.
– Не надо было ее туда вообще отпускать. Вот чуял же!

– Кого?
– иронично выгнул брови Алёхин.
– Стаську? Это всё равно, что тебя останавливать, только габариты хилее будут. Выдохни и успокойся. А под Новый Год, как здесь разгребемся, возьми, да приедь без приглашения. Праздник, родня, вся фигня... Черта с два отмажуться. Заодно всё и выяснишь.

– Дело говоришь, Михась, - подумав, удовлетворенно крякнул рокер. Вдавив окурок в пепельницу, он усмехнулся, нехорошо так, многозначительно.
– Давно ищу причину этому Гиппократу башню свернуть за сеструху.

– Харлей, это ее выбор, - затушив и свой «бычок», Миха достал бумажник и бросил на стол пару купюр.
– Ее замуж никто насильно не тащил.

– А то ты, млин, не знаешь, что Стаська местами наивная... как Ришка твоя, -откликнулся Добрынин, поднимаясь и натягивая теплую куртку поверх любимой футболки с черепами.
– Девки, млин, эти... Наведут таинственности, молчат в тряпочку, а потом оказывается, там черт ногу сломит от их проблем! Вон Рыжуху возьми для примера. Кто ж знал, что ее Громов опекает?

– Как говорит сама Рыж - у каждого свои тараканы, - пожал плечами Алехин, поднимаясь. Накинув куртку, он вышел вслед за другом из теплого кафе на морозный воздух улицы и щелкнул брелком сигнализации. Припаркованный в двух шагах «Хаммер» приветственно пиликнул. Рядом, повинуясь второму рокеру, коротко вякнула сигнализация агрессивного «БМВ».

– Дихлофоса на них не хватает, - хмыкнул Харлей, обозначив свое мнение по данному поводу и, махнув рукой, забрался в свой паркетник.

Дальнейший разговор они уже продолжили, когда встретились на подземной парковке дома, где жил Мих. Машина Солнцевой стояла здесь же, приткнувшись у дальней стены, и Алёхин с внезапной тоской понял, что надолго черная «Тойота» здесь, увы, не задержится...

Лишаться ехидной соседки и друга по совместительству отчаянно не хотелось.

Оставалось только надеяться на Полонского и Громова, которые, быть может, уговорят рыжую не исчезать надолго после всего произошедшего. За Эльзу Михась уже был спокоен - не выдержавшие нервы Верещагина наконец-то осуществили его ранее несбыточную мечту и его друг, разбив слишком говорливому Исаеву физиономию, забрал администратора к себе домой.

Примерно тоже самое сделал и сам Алёхин... Нет, Риш сама попросила отвезти ее домой. К нему домой. Точнее, уже к ним - после всего случившегося байкер не собирался отпускать девушку от себя ни на шаг. Никаких чужих квартир, пусть даже и своих друзей, ни жильё Шута, ничего другого!

Только к нему и никак иначе. Лучше уж он охрану приставит, если понадобиться.

Как оказалось, собственная холостятская квартира без Арины оказалась вдруг до омерзения пустой и неуютной...

– Я смотрю, им тут весело, - хохотнул Харлей, едва оказавшись в прихожей. На приличной громкости играла музыка, откуда-то из зала доносился хохот парней из банды...

Не, в принципе, привычная картина для Алёхина, точнее его квартиры, где часто все и собирались, помимо клуба, не говоря уже о самом Харлее, который здесь же иногда неделями обитал. Да только в последнее время Мих предпочитал куда более тихую и менее... многолюдную атмосферу.

Но Шута, загнанного на турник, он оценил, да. Впрочем, извечный спор «кто больше» не обошел стороной и остальных, и следующим подтягиваться полез уже Кощей. Лектор, запустив таймер на телефоне, принялся считать с добродушной ухмылкой, Лёха, сверкая свежим фингалом, тряс уставшими руками неподалеку.

А не обращающая на них внимания Арина сидела за барной стойкой, нацепив огромные наушники, полностью погрузившись в ворох конспектов, распечаток и учебников.

В его футболке, в его наушниках, у него дома, на его кухне, его девочка... Нет, уже женщина.

Так... спокойна, так сосредоточена, такая милая, домашняя, красивая, рядом с букетом белоснежных роз. Слово и не было долгой недели разлуки, одиночества, сумасшествия и плохих новостей, свалившихся на голову одна за другой.

Словно так и было всегда.

– Кхм...
– оценив вид подвисшего Лександрыча, негромко кашлянул Харлей, проходя в квартиру.
– Братва, а пойдемте ка курнем... Пускай влюбленные поболтают спокойно!

Байкеры, обменявшись взглядами, всё-таки прервали соревнование и, с трудом сдерживая подколки, всё-таки удалились на балкон.

А Риш, не обратив внимания на движение, бас Харлея и дуновение холодного

ветра с открывшегося балкона, продолжила что-то переписывать в тетрадь из учебника. Мих уже знал эту ее особенность - стоило только его девушке дорваться до учебы, и на внешние раздражители она уже просто не реагировала. А чтобы наверняка ничего не отвлекало, она предпочитала еще и музыку в наушниках включить погромче.

Так она делала дома, пытаясь отрешиться от собственного отца, шумного пьянствующего за соседней стенкой. И, хотя уже давно в подобном не было никакой необходимости, привычка всё равно осталась, и заниматься выполнением рефератов или прочей мути Риш предпочитала именно так.

И сейчас отвлеклась только, когда Алёхин подошел и нажал на кнопку плеера, вырубив громко играющую музыку.

– Ой, - девушка дернулась от неожиданности и большеватые для нее наушники слетели с головы, брякнувшись на барную стойку. Узрев собственного парня перед собой, Арина мгновенно залилась краской смущения и стыда, и Мих мог поклясться, что вызвана такая реакция явно не прошедшей ночью!
– Привет...

– Привет, - усмехнулся Алёхин и, не размениваясь по мелочам, притянул девушку к себе. Обнял одной рукой за талию, вторую запустил в распущенные, мягкие волосы, заставляя поднять голову, и поцеловал, понимая, что за эти полдня успел уже чертовски соскучиться.